Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Снова открылась дверь и эсэсовец, глядя на толстячка в упор, сказал:
— Следующий!
Толстячок помертвел, оглянулся на эсэсовца и прошептал:
— Я сейчас. Сейчас. Минуточку. Это, знаете ли, уголовно наказуемое дело, — продолжал он с истерическим азартом. — Сколько их горело из-за таких вот словечек…
— Ну? — поторопил эсэсовец.
— Ах, да погодите же вы! — заторопился толстячок. — Не видите, я занят. Так я говорю, что таких случаев…
— Пошивеливайся, жирьрест! — в голосе немца послышалась угроза. — Прром-со-сиська!
И уже на бегу толстячок обернулся, махнул Амперу рукой и крикнул:
— Я писать буду! Прокурору!
И опять все смолкло, и опять послышалась немецкая речь и опять голос из-за диванной подушки крикнул:
— Именем короля!
— Я буду жа… — всхлипнул было толстячок в паузу и тут раздалось: «Пли!» и залп заглушил его крики.
— Следующий!
Еще кто-то покорно вышел в распахнутую дверь.
— Следующий!
Человек, сидевший рядом с Ампером, вздрогнул, жалобно взглянул на эсэсовца и рванулся к выходу, как к избавлению.
По мере того, как подходила его очередь, Ампера все больше и больше охватывал ужас. «Даже здесь никто за мной не занимает, вот досада какая» — и в этот момент увели лысого с эспаньолкой. Оставшись один, Ампер побежал к двери и сквозь широкую щель попытался увидеть процедуру расстрела. Но ничего не было видно, кроме куска желтого поля.
Вот и все. И никого передо мной. И никто не загораживает меня от смерти. И не убежишь, и не пожалуешься, и не выпросишь ничего.
Кончилась речь. Голос из-за диванной подушки устало прогудел:
— Именем короля! Давай, в общем…
Лысый истошно закричал, раздался одиночный выстрел и все стихло.
— Теперь меня. Господи! — сказал вслух Ампер. — И прятаться некуда. Господи! Сейчас же меня убивать будут!!!
Дверь отворилась. Эсэсовец посмотрел на него и спросил:
— Все? Больше никого?
— Тут передо мною занимал один гражданин в зеленом плаще. Он куда-то вышел. Обещал подойти, — залебезил Ампер.
— А, — протянул эсэсовец, — ну, значит, подойдет.
— Так я подожду? — с истерической надеждой спросил Ампер.
Эсэсовец хитро прищурился:
— Не придуривайся, парень. Давай, давай, шнелле!
Они вышли в поле. Ампера поставили перед шеренгой немецких солдат, он еще успел заметить, что ни одного трупа вокруг не видно, а потом эсэсовец начал речь, которую Ампер знал наизусть, но не понимал.
«Я потому знаю эту речь, что много раз слышал ее раньше, — думал он, — ничего страшного, новое — это старое».
Но речь, к отчаянию Ампера, тоже кончилась. Кто-то, стоявший рядом с ним, набрал в грудь воздуху и все пропало.
— Надо же, — сказал эсэсовец, — проснулся!
— Жалко, — протянул Эльменгенайло. — Я все равно до него доберусь. Он пса нашего кокнул. И чего это Зена с ним миндальничает?
— Чего? А это видел? — сказала Зена. — Брысь под подушку!
— У них любовь. — сказал пес.
— Молчи, скот, она только меня любит, правда, Зена? Ладно, ладно, и пошутить нельзя, — сказал Эльменгенайло, прячась под подушку. Немного погодя, он снова оттуда вылез. — Сыро здесь. И клопы.
— Сам ты клоп, — сказала Зена. — Я пошла. Сидите здесь и никуда не выходите.
— А вдруг еще кто-нибудь придет и меня убьет! — захныкал пес. — Я этого не переживу.
— Не сахарный, не растаешь. — Зена хлопнула дверью, села в трамвай и поехала на работу. В трамвае была давка и минуты через две к ней прижался какой-то носатый парень. Он жадно ее обшарил и запустил руку под блузку.
— Ну-ка! — Сказала Зена.
— А чего такое? — парень торопливо отстегивал бюстгальтер.
— Говорят тебе, отстань!
— Не могу, — сказал парень, сжимая ей левую грудь. — Людей много. Давка.
Рука была потная и противная. Зена схватила ее и дернула вниз, но рука тут же возвратилась на место.
— Пойдем, — шепнул парень.
— Ну, черт с тобой! Только быстро.
— Я мигом, — обрадовался он и потащил ее на сиденье. Несмотря на давку, сиденье пустовало.
— Отвернись! — сказала Зена, и когда парень послушно отвернулся, сняла блузку и легла на сиденье, которое оказалось широким и длинным, как двухспальная кровать.
— Можно! — парень с трудом держался на месте, его настойчиво отталкивали к передней двери и ругали со всех сторон, что он загораживает проход.
— Что стоишь как пень! Давно уже можно.
Парень медленно повернулся, и когда увидел грудь Зены, то лицо его расплылось в предельно идиотскую гримасу блаженства. Он осторожно протянул к ней руку.
— Ну, чего ты тянешь?! Мне сходить скоро! — Зена начала злиться.
— Сейчас, сейчас, — парень целомудренно зажмурился и указательным пальцем коснулся ее соска. По всему его телу прошла судорога, глаза широко раскрылись, и… он проснулся.
— Вот идиот, — сказала Зена, пододвигаясь и давая место толстой женщине с сумками. — В самый такой момент взял и проснулся.
— Только что здесь стоял человек! — сказал старик на весь вагон. На рукаве у старика чернела повязка. — Я сам лично видел его, и все его видели.
Никто не ответил. Старик взбудораженно повертелся на месте.
— Товарищ, — дернул он за рукав соседа, длинного нескладного человека лет сорока, углубившегося в газету. — То-ва-рищ! Я к вам обращаюсь.
Человек дернул плечом, но ничего не ответил.
— Да что ж это такое! — занервничал старик. — Товарищ! Товарищ! Вы меня слышите или вы меня не слышите?!
— Ну что пристал к человеку, — сказала женщина с сумками. — Видишь, читает. Может, он деньги выиграл.
— А может быть, он шпион? А? — наклонившись к ней, быстро зашептал старик. — Может быть, он по-русски не понимает Вот здесь юноша только что стоял. Тоже иностранец. Еврей, наверное. Стоял, стоял, а потом пропал. Неспроста все это. Я здесь с утра стою, а он все газету читает, и все на одной странице. Неспроста, ох, неспроста это, милая девушка.
— Да какая я тебе девушка, охальник! — заблажила женщина. — Я уже второго мужа схоронила. Девушка! Я тебе ряху-то умою за слова за такие!
Старик плюнул в сердцах и отвернулся к человеку с газетой.
— Да ты чего плюешься-то, ты чего рожей-то своей паскудной плюешься! Я тебе не урна, чтоб на меня плеваться. Слышь ты, с газетой, ты ему скажи, дружку своему, что в трамваях нельзя плеваться, а то я ему так плюну, забудет, где сидеть! Моду взял плеваться!
Человек сложил газету, сунул ее в карман и сказал:
— Билетики попрошу, граждане!
В трамвае сразу стало пусто.
Женщина с сумками ойкнула и замерла с выпученными глазами. После минуты томительной тишины, она как-то опала, скривилась и проскрипела:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Элизиум. Невидимая угроза - Зореслав Степанов - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов - Научная Фантастика
- Девушка с быстрыми движениями глаз - Бернард Вульф - Научная Фантастика
- Обычное дело - Дикий Носок - Научная Фантастика / Прочие приключения / Социально-психологическая
- Когда молчат экраны. Научно-фантастические повести и рассказы - Александр Шалимов - Научная Фантастика
- Зеленое утро - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Самая последняя в мире война - Владимир Покровский - Научная Фантастика
- Собор (сборник) - Яцек Дукай - Научная Фантастика
- Детектив Марик Ланцуг: Затонувшие в космосе - Пщикотан - Любовно-фантастические романы / Научная Фантастика / Триллер