землю и пленил от востока до запада. И ты пришел, царь Мамай, на Русскую землю с большими силами, с девятью ордами, с 70 князьями. А теперь бежишь сам девят в Лукоморье. Не с кем тебе зиму зимовать в поле. Должно быть, тебя князья русские сильно потчевали: ни князей с тобой нет, ни воевод. Должно быть, сильно упились они на поле Куликовом, на траве ковыли[525]. Беги, поганый Мамай, и от нас по Залесью».
Для нас земля Русская подобна милому младенцу у матери своей: его мать ласкает, а рать лозою наказывает, а добрые дела милуют его. И помиловал господь бог, человеколюбец, князей русских: великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, меж Доном и Днепром, на поле Куликовом, на речке Непрядве.
Остановился князь великий со своим братом, князем Владимиром Андреевичем, и со своими воеводами на костях: «Страшно ведь, брат, было в то время смотреть: лежат трупы христанские, как стоги сена, а Дон-река три дня кровью текла. Считайте, братья, скольких воевод нет, скольких молодых людей нет». И говорит Михаил Андреевич, московский боярин, князю Дмитрию Ивановичу: «Господин князь великий Дмитрий Иванович, нет тут у нас сорока бояринов больших московских, да 12 князей белозерских, да 20 бояринов коломенских, да 40 бояр серпуховских, да 30 панов литовских, да 40 бояринов переяславских, да 25 бояринов костромских, да 35 бояринов владимирских, да 50 бояринов суздальских, да 70 бояринов рязанских, да 40 бояринов муромских, да 30 бояринов ростовских, да 23 бояринов дмитровских, да 60 бояр можайских, да 60 бояринов звенигородских, да 15 бояринов углецких, а погибло у нас всей дружины 250 000». И помиловал бог Русскую землю, а татар пало бесчисленное множество.
И князь великий Дмитрий Иванович говорит: «Братья и бояре, князья молодые, вам, братья, место суда между Доном и Днепром, на поле Куликовом, на речке Непрядве, положили вы головы за Русскую землю и за веру христианскую. Простите меня, братья, и благословите в этом веке и в будущем». «Пойдем, брат, князь Владимир Андреевич, в свою Залесскую землю и сядем, брат, на своем княжении. Чести мы, брат, добыли и славного имени. Богу нашему слава!»
ЛЕТОПИСНАЯ ПОВЕСТЬ О ПОБОИЩЕ НА ДОНУ
О побоище на Дону и о том, как великий князь бился с Ордою
Той же осенью пришел ордынский князь Мамай с единомышленниками своими и со всеми прочими князьями ордынскими и со всей силой татарской и половецкой, да еще кроме того отряды нанял басурман, армян, фрягов, черкесов, ясов и буртасов[526]Также с Мамаем в единомыслии и в единой думе был и литовский Ягайло со всею силою литовскою и польскою. С ними же в союзе был князь Олег Иванович рязанский[527] и со всеми этими сообщниками пошел на великого князя Дмитрия Ивановича и на брата его Владимира Андреевича. Но хотел человеколюбивый бог спасти и освободить род христианский молитвами пречистой его матери от рабства измаильтянского, от поганого Мамая, и от сообщества нечестивого Ягайла[528], и от велеречивого и худого Олега рязанского, который не соблюл своего христианства: придет ему день великий господень для суда в аду… Окаянный же Мамай, возгордившись и считая себя царем, нацал осуществлять злой замысел, темных своих князей[529] звать. И сказал им: «Пойдем на русского князя и на всю силу русскую, как при Батые было, христианство уничтожим и церкви божии спалим, и кровь их прольем, и законы их погубим». Это из-за того, что нечестивый люто гневался за своих друзей и любимцев, князей, убитых на реке Воже[530]. И начал свирепый вдруг силы свои собирать и в ярости двинулся с силой большой, намереваясь поработить христиан. Тогда двинулись все племена татарские. И начал он посылать в Литву к поганому Ягайлу и к лживому слуге сатаны, сообщнику дьявола, отлученному от сына божия, омраченному тьмою греховною, не захотевшему понимать Олегу рязанскому, поборнику басурманскому, лукавому сыну, как сказал Христос: «От нас вышли, против нас стали». И устроил старый злодей Мамай сговор нечестивый с поганою Литвою и с душегубцем Олегом — чтобы стать им у реки Оки на Семенов день[531] на благоверного князя. Душегубец же Олег начал зло к злу прибавлять: посылал к Мамаю и к Ягайлу своего боярина, единомышленника, антихристова предшественника, по имени Епифана Кореева, требуя, чтобы они были в тот срок, в какой уговорились стать у Оки[532] с трехглавыми зверями сыроядцами[533] и кровь пролить. О враг, изменник Олег, лихоимства являешь примеры, а не знаешь, что меч божий острится на тебя, как сказал пророк: «Оружие извлекли грешники и натянули лук, чтобы стрелять во мраке праведников, и оружие их войдет в сердца их и луки их сокрушатся»; Это было в месяце августе. Пришли из Орды такие вести к христолюбивому князю, что поднимается на христиан измаильтянский род[534]. Олег уже нарушил тогда долг свой перед богом, задумав злой умысел с погаными, и послал к князю Дмитрию известие ложное: «Мамай идет со всем своим царством в мою землю рязанскую на меня и на тебя; и пусть будет известно тебе, что и литовский идет на тебя Ягайло со всею силою своею». Дмитрий же князь, услышав в невеселое то время, что идут на него все царства, совершающие беззаконие, говоря: «Наша рука еще высока», пошел в соборную церковь[535] матери божией богородицы, пролил слезы и сказал: «О господи, ты — всемогущий, всесильный» крепкий в битвах, воистину ты — царь славы, сотворивший небо и землю, помилуй нас молитвами пречистой твоей матери, не оставь нас, когда унываем, ты ведь бог наш и мы люди твои, пошли руку твою свыше и помилуй нас, посрами врагов наших и помилуй нас и оружие их притупи; силен ты, господи, кто противится тебе. Помяни, господи, милость свою, какую от века оказываешь роду христианскому. О многоименитая дева, госпожа, царица небесных чинов, госпожа, всегда всей вселенной и всей жизни человеческой кормительница. подними, госпожа, руки свои пречистые, которыми носила ты бога воплощенного, не презри христиан этих, избавь нас от сыроядцев этих и помилуй меня». Встав после молитвы, вышел он из церкви и послал за братом своим Владимиром и за всеми князьями русскими и за воеводами великими. И сказал брату своему Владимиру и
