Форма входа
Читем онлайн Ванька-ротный - Шумилин Ильич
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– Учитесь у немцев драпать под пулями! – сказал я солдатам вслух. Солдаты посмотрели на меня, удивились и, наверное, подумали: «Только что был приказ «Ни шагу назад!», и вдруг сам ротный учить их драпать. После немца в носках стрельба оборвалась и надолго затихла. Немцы больше не показывались из-за угла и не бежали. Стало ясно, что за стеной последнего дома нет никого. Сколько их было точно, я не считал. Но одно было ясно, что пятерых немцев мои солдаты уложили. Но что ж, подумал я – и это хорошо, теперь мы квиты. Мы положили еще пятерых. Мы подошли к крайней избе и у стены за домом увидели еще одного немца, они сидел на снегу, опираясь спиной о стену. Я подошел ближе, нагнулся и оглядел его. Немец был ранен в живот, из него вытекла тёмная лужа крови, но он был еще живой. На лице и в глазах – печаль, мольба о пощаде.
– Этот не жилец! – сказал я солдатам.
– Пусть посидит, он скоро умрет! Не трогайте его!
Ну вот и итог. Деревня от немцев отбита. Шестеро немцев остались лежать на русской земле. Солдаты разошлись по деревне, ходили довольные, и даже веселые. Каждому стало ясно, что с немцами можно воевать вполне. Не так уж страшен наш враг, как мы его раньше себе представляли. У стены, где лежал раненый, в снегу торчал миномет. Около него валялся пустой зарядный ящик, несколько винтовок и куча немецких противогазов. Вот собственно и все взятые нами трофеи. Но самое главное, в моих солдат вселилась уверенность и появился воинственный дух. Даже заняв оборону, они перестали смотреть на дорогу. Они похаживали, посматривали на убитых и о чем-то вполголоса между собой говорили. Русский Иван в отличие от немецкого Фрица, отступает обычно с оглядкой, не торопясь. Он не бежит, как немцы, галопом. Он делает всё с ленцою и кое-как. Это у немцев европейская прыть. Солдаты, свободные от наряда, подались к обозу. Каждый хочет найти чего-нибудь съестного. А на повозках мешки с байкой, сатином и всякой другой материей. То, что нужно солдату, в повозках отсутствует, лежит одно бабское барахло. Но все эти куски и обрезки цветного ситца и всякого там медеполаму достанутся нашим обозникам и тыловикам. Всё это потом пойдет в обмен на сало, хлеб и самогонку. Солдаты в роте в большинстве были люди городские, им в голову не пришло, что перед ними лежат несметные по тому времени богатства. Набей они сейчас свои мешки, пусти тряпье в обмен, когда в деревнях будут попадаться мирные жители, и они будут с хлебом и салом. Но у солдат в голове другое, им всё нужно сейчас, а не когда-нибудь потом, через неделю. Они были голодны и искали съестное. Хорошо, что они не набрали этого товара! – подумал я. Наберут, почешут языками в присутствии телефонистов и в полку через пять минут будет известно об этом. Тут же вызовут к телефону меня и начнется допрос: почему в роте солдаты занимаются мародерством? Солдату положено воевать, стрелять, торчать день и ночь в снегу, получать раз в сутки черпак жидкой баланды и пайку хлеба. Раскармливать солдата особенно нельзя. Отобранные тряпки полковые пустят в оборот. Таковы законы войны и, так сказать, субординации. Мне сделают втык, а потом будут встречать ухмылками и косыми взглядами. Пока на нашем пути попадаются деревни без местного населения. Немцы выслали их из фронтовой полосы. И пока с иконами, с хлебом и солью нас здесь никто не встречает. А сейчас – поставь роту в шеренгу, вытряхни солдатские мешки на снег, и начальство будет довольно. Никаких тебе тряпок – пустой котелок, пара грязных портянок и две пригоршни мёрзлой картошки. Комбат расплывется в довольной улыбке. А солдату что! Ковыляя вдоль отбитой деревни, зачерпнул пару пригоршней мороженой картошки, затянул свой мешок на ходу веревочкой и опять на холод, на трескучий мороз. Потом улучу нужный момент! – соображает. Забегу в избу, суну где в горящую печку свой котелок, картошки сварю. Но ни избы, ни горячей печки он, может, и не дождаться. Вторые сутки торчим в снегу без варева и без хлеба, махорка на исходе. Хорошо было на станции. Вот где была благодать! Стоит солдат на посту, подёргивает носом, трет рукавом шинели холодную жидкость, бегущую из носа на губу, постукивает замерзшими валенками, картошка в мешке стучит, как куча камней. Этот на дружка поглядывает, а тот за углом приседает, колотит себя по бокам руками, ежится от холода, прячется от ветра за угол. А там не теплей. Напрасно он жмется к избе. Холод и снег режут глаза. Ни дышать, ни думать! Смотришь вперед – ничего не видать! А ротный требует – «смотри в оба!». Согнешься за углом, присядешь на корточки, закроешь глаза и в висках перестанет стучать, и вроде станет не так зябко. Спина и бока, кажись, согрелись, можно и заснуть, да ротный через каждые два часа посты проверяет. Главное, не прозевать, крикнуть вовремя: «Кто идет?». Ротный твою службу сразу оценит: скажем, этого заменить и отправить в избу. Двое в четвертой роте насмерть заснули. Заснуть немудрено! Мучениям конец! Лучше не подгибать под себя колени. Нужно ходить. На ходу не заснешь. Терпи солдат, греми котелком и мерзлой картошкой. Лютый мороз тебе нипочем. Ты – русский солдат и ко всему с пеленок привычен. Когда я в сопровождении ординарца, обходя деревню, показывался в пролете домов, часовые сразу преображались и начинали двигаться. Не то, чтобы они меня боялись, а так, из самолюбия, для порядка, для собственного авторитета. Мы тоже не лыком шитые, хотя жизнь солдатская – хуже не придумаешь! Я прошел вдоль деревни, перебросился фразами с часовыми и, свернув за угол одного из домов, решил осмотреть деревню со стороны огородов. Сюда за дом вдоль изгороди вела присыпанная снегом тропа. Здесь, на краю огородов, на открытой ровной площадке стояли два немецких орудия. Две 105-мм дальнобойные пушки, задрав стволы, смотрели в небо. Тонким снегом запорошило пустые зарядные ящики. По всему было видно, что немцы бросили свои позиции несколько дней назад. Вот откуда немцы били по руслу Волги, когда мы под рёв снарядов проходили по льду. Колеса у пушек были из толстой литой резины. Они осели в землю и были запорошены снегом. У немцев кончились снаряды, а подвоза по зимним дорогам нет.
– Колёса на гусматике! – сказал я ординарцу. Ординарец подошел и постучал по ним прикладом.
– Как их считать? Как взятые в бою трофеи? – спросил я ординарца.
– Конечно, товарищ лейтенант!
– Сам, наверное, видишь, что достались нам они даром. Немцы их сами бросили. А ты говоришь «конечно!». Я услышал сзади, в деревне, незнакомые голоса и обернулся туда. В проулке между домами стояли солдаты не нашей роты. Опять нас из деревни сейчас выставят и сунут вперед! – подумал я. Сменщики пришли! Мы пошли с ординарцем назад по снежной тропе, и когда вышли на дорогу к середине деревни, то я увидел, что в деревню уже въезжали кавалеристы. Час назад в деревню провели телефонную связь и меня по телефону предупредили, что я держу деревню, и что через нее должна пройти бригада конников. Какой именно полк или какая кавдивизия шли мимо меня рысью, я точно не знал. Что мне номер их части! Всадники шли парами, лошади ногами бросали комки и поднимали снежную пыль, позвякивали удилами и фыркали на морозе. Не прошло и часа, как кавполк показал нам хвост. Через некоторое время в деревню явился капитан, представитель нашего штаба.
– Это деревня Игнатово? – спросил он.
– Так точно! – ответил я (козырнув под шапку).
– Откуда ты знаешь и почему так в этом уверен?
– По карте и по компасу всё сходится. – ответил я, прикуривая. Капитан прошелся по деревне, вернулся назад и сказал: «Забирай своих солдат, строй роту и выводи ее на (лесную) дорогу. По дороге, не доходя до леса, свернешь налево, пройдешь с километр и увидишь два домика, там ждет тебя твой комбат.
– Всё понял? Освобождай деревню и поскорей выводи отсюда своих солдат! Через некоторое время рота построилась у крайней избы, где сидели связисты. Мы шагнули с места, и, растянувшись, пошли. Зимний короткий день подходил к концу. Погода портилась. Теперь сильный ветер хлестал по лицу, гнал из-под ног снежную пыль. Мы шли по дороге, солдаты горбились, клонились к земле. Полы их шинелей мотались в воздухе как крылья. Без сна, без отдыха, всё время на ногах. Идешь как в полусне, однообразия дороги не замечаешь. Мы долго шли, и вот у дороги показались два домика полу заброшенного хутора или бывшей деревни. Я солдатам велел лечь вдоль дороги в канаву, смахнул с шапки и с плеч снежную порошу, обстучал валенки о порог крыльца и вошел в избу, где расположился комбат. Комбат увидел меня и махнул рукой, мол, подожди там, на улице, я тебя вызову. Я не понял его, вошел в избу и присел у стены на лавку. До меня не дошло, что я должен вернуться на улицу и ждать там вызова. Я сидел на лавке за спиной комбата, а он за столом вел деловой разговор со штабным Максимовым. Максимова я видел несколько раз в тылах полка за Волгой. Максимов был небольшого роста, с узким лицом и серыми, бесцветными глазами. Он сидел за столом без полушубка. На нем была надета меховая безрукавка. В избе было жарко и сильно накурено.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ванька-ротный - Шумилин Ильич бесплатно.
Похожие на Ванька-ротный - Шумилин Ильич книги
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- Блокада. Книга 1. Охота на монстра - Кирилл Бенедиктов - Альтернативная история
- Заяц белый, куда бегал - Ирина Андронати - Альтернативная история
- Славия. Паруса над океаном (СИ) - Александр Белый - Альтернативная история
- Не надо переворачивать лодку! - Комбат Найтов - Альтернативная история
- Штрафбат Его Императорского Величества. «Попаданец» на престоле - Сергей Шкенев - Альтернативная история
- Мы из Бреста. Рейд выживших (СИ) - Вячеслав Сизов - Альтернативная история
- Ленин жил, Ленин жив - Александр Шубин - Альтернативная история
- Второй фронт - Владимир Поселягин - Альтернативная история
- Иного выбора нет … - Барбара Делаплейс - Альтернативная история
