Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оно метнулось к мечу, но я ухватил его за лодыжку и дернул. Оно растянулось на полу. Я навалился сверху и потянулся к горлу. Голову мне пришлось прижать к груди, упереться в плечо врага — левой рукой он терзал мое лицо.
Мои руки сдавили его горло смертной хваткой, и глаза его стремились к моим. На этот раз я не стал отводить взора. А потом что-то кольнуло в основание мозга, и мы оба узнали то, что узнали.
— Ты! — ухитрилось оно выдохнуть, прежде чем я стиснул руки и выдавил жизнь из этих кроваво-красных глаз.
Я встал, поставил ногу на труп и вырвал Грейсвандир.
Как только меч вышел из раны, тварь загорелась и полыхала до тех пор, пока от трупа не осталось ничего, только закоптелое пятно на полу.
А потом ко мне подошла Лоррейн. Я обнял ее, и она попросила проводить ее домой… спать. Так я и поступил. Больше мы уже ничего не делали, просто лежали вместе, пока она не выплакалась и не уснула. Вот так я и повстречал Лоррейн.
Не слезая с лошадей, мы втроем — Ланс, Ганелон и я — смотрели с высокого холма на проклятое место. Поднявшееся к полудню солнце светило нам в спину. Раскинувшаяся впереди картина подтвердила мои опасения.
Место было сродни тому искореженному лесу, что лежал к югу от Амбера.
«Ох, отец мой! Что же я натворил?» — проговорил я про себя, но ответ был уже перед моими глазами: Круг Тьмы, простиравшийся, доколе только хватало глаз.
Через прорези забрала рассматривал я его: обугленную, унылую землю, издававшую зловоние. В эти дни я не поднимал забрала. Люди смотрели на это как на прихоть, но мое положение давало мне право на чудачества. Прошло две недели после битвы со Стригаллдвиром. Я надел шлем наутро, прежде чем выполнить то, что обещал Лоррейн, и вздуть Харальда. Размерами я уже был прежний, так что лучше прикрыть лицо.
Теперь я весил уже под девяносто килограммов и чувствовал себя почти как раньше. Раз уж я могу помочь очистить край по имени Лоррейн от этой грязи, я знал, что по крайней мере попробую сделать то, чего больше всего желаю. И, быть может, добьюсь успеха.
— Так, — сказал я, — не вижу там войска.
— Для этого надо ехать на север, — ответил Ланс, — и мы, вне сомнения, увидим их, когда начнет смеркаться.
— Далеко?
— Лиги три или четыре. Они маневрируют.
До Круга мы ехали два дня. От подвернувшегося на рассвете дозора мы узнали, что внутри у границ Круга по ночам постоянно собираются войска. Проводят какие-то учения, а к утру исчезают в глубине Круга. А над ним постоянно висит темная туча, хотя гроза все не разражается.
— Позавтракаем здесь, а уже потом поедем на север? — спросил я.
— Почему бы и нет? — ответил Ганелон. — Я голоден, а время у нас пока есть.
Мы спешились и перекусили вяленым мясом, запивая его влагой из фляжек.
— Не понимаю я этой записки. — Ганелон рыгнул, похлопал себя по животу и раскурил трубку. — В грядущей битве он будет рядом или нет? И где он? Где, если собирается помогать? День битвы все ближе и ближе.
— Забудь о нем, — ответил я. — Это, наверно, была шутка.
— Не могу, разрази меня гром! — воскликнул он в ответ. — Все кажется настолько странным!
— В чем дело? — удивился Ланс, и тут я понял, что Ганелон пока ничего еще не сказал ему.
— Мой прежний сеньор, лорд Корвин, прислал с птицей-посланником странную весть, мол, он идет, — объяснил Ганелон. — Я думал, он давно мертв, но это послание… До сих пор не могу понять, что это значит.
— Корвин? — переспросил Ланс, и я затаил дыхание — Корвин из Амбера?
— Из Амбера и Авалона.
— Забудь про это послание.
— Почему?
— Он человек без чести, и слова его ничего не стоят.
— Ты знаешь его?
— Я слыхал о нем. Давным-давно он правил в этой стране. Разве ты не помнишь сказаний о демоне-властелине? Все они таковы. И Корвин не лучше, только было это задолго до нас. Самым лучшим днем его правления оказался тот, когда он отрекся и бежал, ибо видеть тут его больше никто не желал.
Это не было правдой! Или же было?
Бесконечное множество теней отбрасывает Амбер, много теней отбрасывал и мой Авалон, ибо в нем был я. На многих землях знают меня; хотя никогда не ступал я там, но тени мои ходили, перевирая мои дела и мысли.
— Нет, — отвечал Ганелон. — Я никогда не придавал значения старым россказням. Интересно, неужели известный мне Корвин — тот самый, что правил здесь?
— Весьма вероятно, — вмешался я, решив перехватить инициативу в разговоре. — Но если он правил столь давно, то, верно, уж одряхлел или умер.
— Он был колдуном.
— Тот, которого я знал, точно был, — согласился Ганелон. — Он изгнал меня из страны, которую не обнаружить ни знанием, ни хитростью.
— Ты об этом никогда не говорил, — сказал Ланс. — Как же все произошло?
— Не твое это дело, — ответил Ганелон, и Ланс умолк.
Я извлек трубку — два дня назад я разжился ею. Ланс сделал то же. Она была из глины и тянула горячо и крепко. Раскурив, мы все трое молча потягивали дым.
— Да, сработано было крепко, — сказал Ганелон. — Давайте забудем об этом.
Забыть, конечно, никто не мог, но теперь мы тщательно избегали этой темы.
И если бы не темный Круг, посидеть и отдохнуть было бы, пожалуй, приятно. Вдруг я ощутил, что эти люди стали мне близки. Захотел что-нибудь сказать, но ничего подходящего в голову не приходило.
Ганелон прервал молчание, возвратившись к насущным делам:
— Значит, ты хочешь ударить, прежде чем они нападут на нас?
— Правильно, — согласился я. — Перенесем войну на их территорию.
— Беда-то вся в том и заключается, что это теперь их территория, — сказал он. — Они теперь знают ее лучше, и кому ведомо, какие силы способен враг призвать себе на помощь?
— Надо просто убить рогатого, и все рухнет, — ответил я.
— Может быть. А может, и нет. Возможно, ты сумеешь справиться с ним, — сказал Ганелон. — Сумел бы я — не знаю, разве что повезет. Он слишком подл, чтобы так вот запросто умереть. Я полагаю, что все тот же, каким был несколько лет назад — но могу и обманываться. Что, если я ослаб? Эта проклятая сидячая работа! Никогда ее не желал.
— Знаю, — сказал я.
— Я тоже, — согласился Ланс.
— Ланс, а не поступить ли нам, как подсказывает наш друг? — спросил Ганелон. — Не следует ли нам атаковать?
Тот хотел было пожать плечами и уклониться от ответа, но передумал.
— Да, — ответил он. — Они едва не одолели нас, когда умер король Утер. А теперь мы не нападаем, потому что боимся поражения. О, конечно, победа достанется им нелегко, мы нанесем врагу тяжкий урон. Но, я думаю, они пересилят… Посмотрим, что там у них, хорошо все обмозгуем, а потом решим, готовиться ли к нападению.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Девять принцев Эмбера - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Вспышка - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Двери его лица, фонари его губ. - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Мой пристрастный взгляд на особенности научной фантастики - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Концерт для серотонина с хором сирен - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Вальпургиева ночь - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Долгий сон - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Не женщина ли здесь о демоне рыдает? - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Одно мгновение бури - Роджер Желязны - Научная Фантастика