Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В течение нескольких недель слепой музыкант упорно учил Орнеллу итальянским песням, пытаясь добиться того, чтобы ее голос гармонично сплетался с голосом гитары. Длинные лирические баллады или озорные куплеты были одинаково пронизаны светом и теплом, полны ярких образов. Алонсо хотел, чтобы сильный, красивый голос Орнеллы заставил этот свет переливаться и играть, будто на гранях драгоценного камня, а тепло — согревать человеческие сердца.
Мадам Флаш первой согласилась на новшество, однако настояла на том, что Орнеллу следует нарядить в другое платье, более нарядное и открытое, и хотя бы немного накрасить лицо. В результате ее дебют обернулся полнейшим поражением.
Голос Орнеллы срывался и дрожал, она не могла, да и не хотела скрывать своего презрения к публике, равно как и желания показать, что она пришла из другого мира. Еще не закончив петь, она увидела злобные ухмылки на губах проституток и глуповато-изумленное выражение лиц мужчин. Ей пришлось покинуть комнату под издевательские смешки и хлопки.
Однако Алонсо не расстроился. Он сказал:
— Все поправимо.
— Я не могу петь для них! — воскликнула Орнелла. — Я их не понимаю, а они не понимают меня!
— Они в самом деле не понимают тебя, и не только потому, что не знают итальянского. Но ты должна сделать так, чтобы они тебя поняли.
— Я не могу!
— Попробуй представить, что ты… слепая, как я, — промолвил Алонсо, не обращая внимания на ее слова. — Что ты способна узреть лишь свой внутренний мир. Тогда и они перестанут видеть тебя и будут слышать только твой голос. Для начала спой для них так, как пела бы для себя. Для моря, скал, песка и неба на своей Корсике. Забудь о том, что случилось сегодня. Я поговорю с девушками, объясню им, кто ты такая и что привело тебя сюда. Думаю, они поймут. Хотя эти несчастные вынуждены принадлежать многим, каждая из них мечтает о своем единственном.
— Если кто-либо из этих мужчин подойдет ко мне…
— То он сразу поймет: чтобы тобой обладать, недостаточно просто заплатить.
— Для этого нужно быть Дино.
— Да, твоим мужем. Ведь ты пришла сюда ради него?
Орнелле стоило многих усилий преодолеть собственное сопротивление и сломить недоверие окружающих. Постепенно она перестала замечать черные пятна, замаравшие имена и души проституток, ибо у каждой из них была своя трагическая история. Словно отлакированные выражения лиц, неизменные улыбки неумело скрывали отчаяние и надлом, вечный хаос мнимого веселья помогал хотя бы немного забыть о неудачах и горе. Они любили Алонсо за его неприкаянность и талант, и им нравились песни, которые исполняла Орнелла, потому что она пела о настоящих чувствах.
Ей не довелось подружиться ни с одной из этих девушек, поскольку характеры большинства из них были непоправимо испорчены атмосферой лжи, царящей в борделе, и жестокостью мужчин. Зато с Алонсо Орнелла жила душа в душу, они делили все радости и невзгоды и спали на одной кровати, как брат и сестра.
— У твоего голоса любовь с моей гитарой, — обычно шутил он.
Орнелла не теряла надежды увидеть Дино и каждую неделю приходила к тюрьме. Ее всякий раз гнали прочь, и она утешалась разговорами с Алонсо и… своими песнями.
Благодаря слепому музыканту она научилась петь для людей. Она обрела путь и желала следовать по нему дальше. Кучка денег, хранящихся в доме мадам Флаш, постепенно росла; тем временем Алонсо посоветовал Орнелле обратиться к писцу и отправить синьору Фабио и синьоре Кристине послание со своим адресом.
— На свете случаются чудеса, — сказал юноша, никогда не видевший света, — вдруг Дино освободят раньше, чем ты внесешь выкуп? Он не станет искать тебя в Тулоне, а поедет на Корсику!
Если они возвращались домой слишком поздно, их за отдельную плату провожал Тома, тот самый громила, которого Орнелла увидела в первый день.
Она не носила откровенных нарядов и выступала в простом черном платье, в котором чувствовала себя естественно и свободно.
Однажды после того, как она закончила петь, к ней подошел немолодой, хорошо одетый господин и заявил, что хочет с ней поговорить.
— Это не то, о чем вы, вероятно, подумали, — сказал он. — Меня зовут Пьер де Бюрн, я много лет прожил в Париже, а теперь путешествую. Мне нравится испытывать трепет при виде неожиданных красот и удивление от необычности человеческих нравов. Я несколько дней наблюдаю за вами, грустной певицей, исполняющей веселые песни, и все больше убеждаюсь в том, что вы находитесь не там, где нужно. Вероятно, вас привела сюда трагическая необходимость? Ваш голос бьется об эти стены, как птица о прутья клетки. Почему-то я сразу представил вас на сцене, ибо вы поете так, будто стоите на берегу обрыва и сейчас броситесь вниз. Или… полетите.
Орнелла настороженно слушала, с трудом воспринимая витиеватую речь, а когда собеседник умолк, не слишком вежливо спросила:
— Что вам нужно?
— Я только хотел спросить, зачем петь в портовом борделе, если можно украсить своим исполнением какой-нибудь музыкальный салон или прославить «Опера»? Поезжайте в Париж, там для вас с вашим талантом и внешностью откроются двери, о которых вы даже не подозревали!
Перед мысленным взором Орнеллы промелькнуло что-то радужное и яркое, но она была не из тех, кто легко поддается неведомым чарам, а потому сухо произнесла:
— Я плохо говорю по-французски.
— Большинство опер написано на итальянском языке, да и французский изучить не сложно. Главное, в вас есть сила, некая глубина, необходимая для того, чтобы находить отклик в сердцах слушателей. Подумайте об этом, — сказал он, поклонился и отошел.
Орнелла проводила его недоверчивым взглядом, но зерно было посеяно, и она принялась размышлять о том, о чем никогда не задумывалась: о далеком таинственном Париже и о собственном призвании. То были необычные, дерзкие мысли, ибо на Корсике женщины занимались только домашним хозяйством, и все данные им природой задатки и таланты постепенно угасали. Их способностей хватало лишь на то, чтобы передавать песни из уст в уста младшим сестрам, племянницам, дочерям.
Орнелла не была уверена в том, что хорошо поняла этого человека и правильно запомнила его имя. Однако спустя много лет она наткнулась на книгу о путешествии по Италии и Франции, автором которой был Пьер де Бюрн. То были любопытные путевые заметки, но о Тулоне, о районе красных фонарей и тем более об Орнелле Гальяни там не было сказано ни слова.
Пришел день, когда Алонсо сообщил:
— Мы заработали больше шестидесяти франков. Я поговорю с мадам Флаш: возможно, она одолжит остальное?
- Янычар и Мадина - Лора Бекитт - Исторические любовные романы
- Украденное счастье - Лора Бекитт - Исторические любовные романы
- Мариадон и Македа - Герцель Давыдов - Исторические любовные романы
- Пепел на ветру - Екатерина Мурашова - Исторические любовные романы
- Скандал и грех - Тамара Леджен - Исторические любовные романы
- Ночь греха - Джулия Росс - Исторические любовные романы
- Ее единственное желание - Гэлен Фоули - Исторические любовные романы
- Закатная повесть - Stark - Исторические любовные романы / Периодические издания
- Стальное сердце - Кэролайн Ли - Историческая проза / Исторические любовные романы / Прочие любовные романы / Русская классическая проза
- Лотос Серебристый - Александра Хартманн - Историческая проза / Исторические любовные романы