Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На обложках красовался полный набор – грудастые красотки, сверкающие автомобили, мрачные гангстеры и отутюженные ажаны. Обе с портретами мсье Флиссака – одно и то же фото, писатель при галстуке, с прямой трубкой а-ля Мегрэ, вид у него крайне интеллектуальный и загадочный, задумчивый взгляд устремлен куда-то сквозь зрителя. Что ж, дареному коню в зубы не смотрят, Даше еще ни разу писатели не дарили книги с автографами, а для Глеба пригодится, непременно обрадуется…
– Когда я приходить и стоял возле дежурный, ваши люди с автоматами кого-то привезти в наручниках и говорили про атомная бомба. Это есть террорист? Они отчего-то смеяться…
– Это есть хохма, – сказала Даша. – Как бы вам… комический случай. Значит, поймали юмориста? Потом я вам расскажу, вам, как французу, эта будет интересно…
Значит, задержали. Терроризмом там в самом деле не пахло, равно как и рэкетом с применением взрывчатых веществ. Просто-напросто кандидату исторических наук Фухсену, лидеру областного общества сибирских немцев «Феникс», трижды в ночное время подкладывали под дверь весьма объемистые коробки, спутанные паутиной разноцветных проводов и украшенные трехлепестковым значком радиоактивности (в последний раз адская машина даже тикала и была снабжена огромной надписью АТОМНАЯ БОМБА). И всякий раз оказывалось, что это – грозно выглядевшие пустышки, заряженные кирпичами и макулатурой. Поначалу кандидат Фухсен обивал пороги милиции и ФСБ, уверяя, что стал жертвой психологического прессинга красно-коричневых. Однако после второго случая подоспели кое-какие оперативные данные, и выяснилось, что с кандидатом, вероятнее всего, балует кто-то из сокомпанейцев по «Фениксу». В немецком обществе неделю назад произошел грандиозный внутренний скандальчик – один дотошный старикан с истинно германской педантичностью заинтересовался биографией самого горластого немца Шантарска, демократа горбачевского призыва и ярого борца за очищение страны от последствий сталинского тоталитаризма (то бишь за восстановление республики немцев Поволжья, основанной верными ленинцами и закрытой на переучет Сталиным).
Одно время Фухсен носился с идеей основать новую немецкую республику в южных районах Шантарской губернии, в благодатных местах, прозванных Сибирской Швейцарией, – однако эти прожекты встретили в штыки обитавшие в тех местах лет триста хакасы и казаки. Да и сами немцы (пребывавшие, честно говоря, в довольно мизерном количестве) в расцвете второй Швейцарии как-то сомневались, как ни уверял Фухсен, что Запад поможет моментально возвести там небоскребы и набить их лучшей электроникой. Столкнувшись с полным провалом столь заманчивой идеи, Фухсен, обвинив в противодействии своим наполеоновским планам засевших партократов, стал готовить документы на выезд в пределы исторической родины. От фатерланда его отделяла лишь парочка третьестепенных справок, когда грянул гром. Въедливый пенсионер Гонзиц докопался в одночасье, что Фухсен – вовсе не немец и даже не немецкий еврей, мало того, никакой не Фухсен. В девичестве лидер «Феникса» звался Микола Левкович Коцубенко, а нынешнюю фамилию принял семнадцать лет назад после брака с чистокровнейшей эстонкой Мирдзой Фухсен – как предполагал Гонзиц, с целью укрыться от алиментов первой супруге. Попутно настырный пенсионер выяснил, что кандидатская диссертация записного антикоммуниста носила довольно похабное по нынешним меркам название: «Роль районных комитетов КПСС в укреплении дружбы народов (на материалах Манского и Горячегорского районов Шантарской области)».
Получился скандал и раскол. Фухсен привычно объявил пенсионера Гонзица былым осведомителем КГБ и агентом местных черносотенцев, попутно объявив, что диссертация была написана кем-то другим, а его, Фухсена, подпись партократы вырвали психологическим террором. Оскорбленный Гонзиц, всю жизнь проработавший комбайнером, руку имел тяжелую и с ходу заехал обидчику-самозванцу в ухо. Часть фениксовцев приняла его сторону, часть осталась преданной Фухсену, принимая на веру все его объяснения. После той потасовки «адские машины» и стали с завидной регулярностью возникать у фухсеновской двери.
– Террорист старый или молодой? – спросила Даша.
– О, лет как это… лет тридцать.
Ну понятно, не сам же старый комбайнер, мужик серьезный, закладывал мины. Молодежь поразвлеклась. Вот только, если у Фухсена не хватит совести покончить дело миром, виновнику грозит срок за хулиганство… Условный, скорее всего, но все равно неприятно.
Вернулись гонцы – с сувенирными пряниками шантарского производства и коробкой конфет «Воевода». Все дружно уселись пить кофе, а минут через двадцать в дверь просунулась несколько печальная физиономия Воловикова. Узрев инородное тело, да еще столь диковинное, шеф молча мотнул головой. Даша с превеликой охотой покинула застолье и вылетела в коридор.
– Это что за фазан?
Она кратенько объяснила, прямо-таки притопывая от нетерпения – под мышкой у шефа пребывала знакомая коричневая папка, определенно набитая чем-то еще, помимо бумаг.
– А, ладно, – сказал Воловиков с отсутствующим видом. – Все равно вам сегодня делать нечего, бумаги оформлять завтра начнете. Дальше пусть занимаются, кому следует, вы свое отпахали. Отвезите его, что ли, в «Шантарск», там сейчас хорошая охрана, да посоветуйте одеться попроще, привлекает внимание, как пачка баксов на тротуаре…
– Что там? – жадно спросила Даша.
Шеф помолчал, пошевелил усами, со вздохом расстегнул потолстевшую папку и вытянул целлофановый пакет с тремя парами часов. «Ориент», «Ситизен», еще какие-то…
– Они?
– Они, – сказал Воловиков. – Шохинские, артемьевские, те, что пропали у Ольминской… эксперт пока что не берется ничего утверждать на сто процентов, но говорит, что отпечатки на каждых ходунцах двух видов – напоминающие пальчики хозяйки и пальчики Василькова… Сейчас поработает и выдаст точный диагноз.
– А что еще?
– Да ничего почти. Груда сатанистской макулатуры, картинка с клеймом «В-666», журнальчики педерастические… – Он вздохнул. – А слухи уже по городу рванули, кто-то из выпущенных помалкивал в тряпочку, а кто-то понес нас по кочкам. Налетела-де злобная ментовня на резиденцию мирного общественного объединения, безобидного клуба по интересам…
– Ну, ничего себе, – сказала Даша. – А меня они в шутку голой по земле валяли и ножичком сверкали? Немец, поди, орет?
– Немец-то как раз помалкивает, а вот Катька твоя изощряется. У нас куча свидетельских показаний и рапортов, но поди объясни всем и каждому, если нынче свобода слова и можно орать любую чушь, не опасаясь получить по ушам…
…Она проснулась от острого ощущения опасности, пронзившего, как удар током. Несколько секунд балансировала на зыбкой грани меж сном и явью, широко раскрытыми глазами всматриваясь в темноту, пошевелилась, чтобы ощутить тело, движение мышц, понять наконец, продолжается кошмар, или вокруг – доподлинная реальность.
В комнате стояла темнота, с улицы не доносилось ни звука – значит, до утра еще далеко. Никакой это не сон, все взаправду. Она проснулась, и не просто так, не от привидевшегося в кошмаре – что-то ее разбудило. Нечто, пришедшее извне и точно так же, как Даша сейчас, принадлежавшее реальности.
Кроме нее, в квартире кто-то был. И уж никак не майор – он, конечно, возвратясь среди ночи, крался на цыпочках, но все равно зажигал свет в прихожей или в кухне, заходил в туалет, иногда лазил в холодильник что-нибудь перехватить всухомятку, ставил чай. Даша к этому привыкла за многие годы и никогда не просыпалась, разве что порой отмечала в полусне: «Явился, гулена» – и вновь накрепко засыпала.
Сейчас все было иначе. Ни малейшего шума, света нигде нет – но Даша пронзительно ощущала чужое присутствие и таившуюся за этим угрозу. Глаза понемногу привыкли к темноте, и все равно они у нее не кошачьи, так что предметы выделялись лишь темными контурами на фоне еще более густого мрака. Что это – шорох на пределе восприятия? Тяжелое дыхание поблизости?
Внезапно обрушился, нахлынул совершенно детский, панический страх. Почему-то казалось, что страшное таится под диваном. Едва справившись с этим непонятным приступом – она и в раннем детстве не боялась никаких «волков под кроваткой», – Даша стала лихорадочно вспоминать, куда вчера положила кобуру с пистолетом. Черт, ведь придется еще отстегнуть ремешок, выхватить, отвести затвор, снять с предохранителя… На стуле под свитером, конечно! Странно, откуда такая паника? Никто из тех, что грозили ей прежде, даже и не пытались выведать адрес, не говоря уж…
Но тревога не проходила. Она моментально прорепетировала в уме, не шевелясь, взглядом фиксируя очертания стула, – отбросить одеяло одним рывком, прыгнуть, не уронить кобуру на пол, схватить ее с первой попытки…
- Зеленая банда - Альберт Байкалов - Боевик
- Бешеная ставка - Максим Шахов - Боевик
- Шестерка бьет туза - Сергей Зверев - Боевик
- Капкан для Бешеной - Александр Бушков - Боевик
- Под созвездием северных Крестов - Александр Бушков - Боевик
- Тайга и зона - Александр Бушков - Боевик
- Пиранья. Жизнь длиннее смерти - Александр Бушков - Боевик
- Пиранья. Жизнь длиннее смерти - Александр Бушков - Боевик
- Пиранья против воров-2 - Александр Бушков - Боевик
- Алмазный спецназ - Александр Бушков - Боевик