– К счастью, – продолжила Пауэлл, – по-настоящему чувствительные люди всё чаще говорят о необходимости сдвига от этноцентрической несвободы к мироцентрическому объединению. Вспомним известную художницу Сару Бейтс (Sara Bates). Нация чероки делится на семь кланов: Клан Волка, Клан Оленя, Клан Красной Краски, Клан Птицы, Клан Длинноволосых, Синий Клан и Клан Дикого Картофеля. Сара принадлежит к Клану Волка, и использует в своих произведениях элементы его символики. Удивительная особенность работ Сары заключается в том, что она также использует в них элементы, символизирующие связь всего человечества, и это уже не этноцентрический, а универсальный плюрализм. Вот что сказано в одном из её буклетов: «Многие художники используют историю, чтобы рассказать о собственном бытии как о бытии американского индейца, женщины, или художника в контексте истории искусства. Они изо всех сил стараются показать свою принадлежность к группе, отличающую их от остальных людей» – это этноцентрический плюрализм. «В отличие от них, Бейтс использует историю и наследие своих предков племени Чероки для того, чтобы показать, насколько все мы похожи и как тесно связаны», – это мироцентрический или всеобщий плюрализм. Как это чудесно по сравнению с кошмаром нарциссической политики идентичности! То, что Сара Бейтс посредством своего искусства выражает идеи всеобщего плюрализма и борется с модными, но жестокими тенденциями этноцентрического плюрализма и балканизированного[88] разнообразия, – просто поразительно.

– Стоит также вспомнить диалог между Майей Ангелу (Maya Angelou)[89] и Белл Хукс (Bell Hooks)[90], – произнесла Пауэлл, плавно перемещаясь по сцене.

Белл Хукс: Меня очень беспокоит то, что некоторые мои студентки готовы читать только работы авторов-женщин, чёрные студенты – только работы чёрных авторов, а белые студенты соглашаются только с белыми писателями. Мне кажется, утрата способности к сопереживанию и состраданию – это худшее из всего, что может с нами произойти.

Майа Ангелу: Полностью согласна. Мы превратимся в животных, и тогда нам сложно будет спастись от собственной дикости. На всех своих занятиях – не важно, что я преподаю – я всегда использую одно высказывание. Я пишу на доске: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо». Ниже я пишу эту же фразу на латыни: «Homo sum humani nil a me alienum puto». А потом рассказываю студентам её историю. Эта фраза принадлежит Публию Теренцию Афру, известному как Теренций. Этот африканец по происхождению был рабом у римского сенатора, а когда сенатор его освободил, он стал самым популярным драматургом в Риме. С 154 г. до н. э. по наши дни сохранились шесть его произведений и это высказывание. Этот мужчина, не рождённый белым и свободным, говорил: я человек.[91]

Пауэлл замолчала, внимательно оглядела присутствующих и ушла со сцены сквозь чуткую звенящую тишину. На сцену снова поднялся Морин, чтобы подвести итоги дня.

– Леди и джентльмены… Вы не против, что я говорю «леди»? Позвольте мне напоследок поделиться с вами несколькими наблюдениями и тревожной статистикой. Иксеры и игрики, должно быть, недоумевают, какое отношение все эти разговоры имеют к ним. Зачем им вообще слушать про бумерит? Вообще-то, на это есть масса причин, которые мы обсудим позже, но начать я хочу с одной. Насколько глубоко бумерит проник в американские университеты, в которых вы учитесь? Насколько злобным стал злобный зелёный мем?

– Ничто человеческое мне не чуждо, – говорит Хлоя. – Если мы с тобой будем жить 200 000 лет, то сможем заняться любовью как минимум миллиард раз.

– Миллиард раз? Хлоя, поверь мне, у меня не так много спермы.

– А будет много, потому что мы будем постоянно обновляться.

– Но Хлоя, почему ты решила, что всё это время мы с тобой будем вместе?

– Потому что когда ты переспишь со всеми женщинами на планете, то вернёшься ко мне.

– Почему это?

– Потому что так не может сделать никто, кроме меня!

– «Теневой университет: измена свободе в американских кампусах» Корса и Сильверглэйта[92] – это детальный отчёт о настоящем положении дел. Его авторы далеки от правой идеологии – они либералы в лучшем смысле этого слова. Я не буду зачитывать примеры из книги – рекомендую вам ознакомиться с ними самостоятельно. Вместо этого я приведу ответы критиков Корсу и Сильверглэйту, из которых ясно видны актуальность и трагизм проблемы. Президент Центра Равных Возможностей и бывший директор Американской Комиссии по Гражданским Правам Линда Чавес (Linda Chavez) считает, что «Алан Корс и Харви Сильверглэйт рассказывают леденящую душу историю о том, как руководители университетов превращаются в великих инквизиторов, студенты и рядовые сотрудники лишаются основных прав, а система сразу же запугивает новеньких и навязывает им свои правила. Авторы утверждают, что недостаток нашего высшего образования – это ограничение личной и научной свободы (во имя политкорректности и прав меньшинств), которое имеет место во многих колледжах и университетах страны. Корс и Сильверглэйт убедительно доказывают, что стремление к знанию и обмен мнениями в наше время в кампусах не приветствуется».

– Алан Дершовиц (Alan Dershowitz): «Это подкреплённое множеством доказательств разоблачение говорит о том, что может случиться с вашим ребёнком даже в лучшем колледже страны. Корс и Сильверглэйт демонстрируют нам, что по сравнению с дисциплинарными разбирательствами в колледжах, ориентированных на либеральное образование, даже слушания Звёздной Палаты кажутся верхом либерализма». Феминистка Кристина Соммерс (Christina Sommers) пишет: «Корс и Сильверглэйт показывают, как порождённые левой культурой ограничения индивидуальных свобод неуклонно превращают учебные заведения в „острова угнетения в море свободы“». Корреспондент «The Village Voice» Нат Хэнтофф (Nat Hentoff) приходит к выводу, что «Корс и Сильверглэйт создали самый пространный и глубокий отчёт об ужасающей ситуации с высшим образованием в Америке. Приведённые ими факты должны заставить устыдиться тех, кто в ответе за формирование умов и душ следующих поколений». Автор книги «На пике моды» Уэнди Каминер (Wendy Kaminer) отмечает: «„Теневой университет“ – это скрупулёзный, тщательно проиллюстрированный отчёт о ситуации в американских университетах, где студентам и преподавателям на регулярной основе отказывают в основных правах, таких как свобода слова, свобода совести и надлежащие правовые процедуры. Я даже представить себе не могла, что всё настолько плохо».

Морин остановился и резко опустил голову, как будто на него свалился какой-то невидимый груз. Затем, через некоторое время он снова поднял глаза.

– Как мы уже говорили, когда мем чувствует угрозу и понимает, что его историческое время подходит к концу, и он больше не контролирует господствующие формы дискурса, он посылает своих инквизиторов исправить ситуацию. Теперь мы видим, к чему это привело в случае зелёного мема. Студентам и преподавателям отказывают в надлежащей правовой процедуре, их лишают всех прав и могут незамедлительно выгнать из учебного заведения лишь на том основании, что они ранили чувства другого студента или преподавателя. Как сообщают Корс и Сильверглэйт, обвиняемый даже не имеет права встретиться со своим обвинителем. Достаточно представить перед трибуналом доказательства в виде раненных чувств, особенно если это чувства не белого и не мужчины, и за дело берутся зелёные инквизиторы. Таков злобный зелёный мем в своей самой злобной ипостаси.

Морин развернулся и медленно сошёл со сцены. Зал наполнила глухая, свинцовая тишина, в которой не было ни озлобления, ни согласия – только изнеможение. Скоро стало очевидно, что никто не аплодирует, и мы все почувствовали себя участниками молчаливой панихиды. Осознав, что сидим в тишине, мы ещё пять или десять минут молча оставались на своих местах, синхронно вдыхая меланхолию, стараясь вместе понять свою нежную грусть. Воздух согрелся, наполнился влагой, затих. Кое у кого на глазах были слезы, но никто не плакал. Некоторые смотрели прямо перед собой, как будто боясь пошевелиться и разрушить сферу исцеляющего отчаяния. Другие, словно под тяжестью невидимой скорби, склонили головы. Тишина как будто говорила: «Почему всё вышло именно так?»

А потом я услышал, как кто-то тихонько заплакал. Несколько человек начало аплодировать. Послышался слабый ропот недовольства. Один за другим, собравшиеся начали подниматься со своих мест и покидать зал.

– Ты идёшь к Хэзелтон, – спросил Стюарт по дороге к выходу. – Это довольно важно.

– Что? А, конечно. Обязательно. Пока.

7. The_ [email protected] (Покорение_Рая@МифыЭтоМы. net)

1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 119

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Бумерит - Кен Уилбер бесплатно.

Похожие на Бумерит - Кен Уилбер книги

Интегральное видение - Кен Уилбер - Психология, личное
Типы тела – типы мышления. Думай в стиле «Upgrade». Стратегии гениальности - Ефим Шабшай - Психология, личное
Азбука победителя – «самый сок, без воды и красителя» - Ерлан Ержанов - Психология, личное
Дао религии: Как лучшие духовные принципы работают на ваше счастье - Карен Армстронг - Психология, личное
17 мгновений имидж-откровений - Татьяна Гурьева - Психология, личное
Как проснуться знаменитым и богатым. Система монетизации личного бренда - Роман Масленников - Психология, личное
Тренинг управления эмоциями - Нина Рубштейн - Психология, личное
Быть Гур Гуровичем - Сергей и Дина Волсини - Психология, личное
Искусство говорить на суде - Герман Де Бетс - Психология, личное
Французский шик и деловая хватка. 50 секретов самопродвижения по правилам Коко Шанель - Людмила Семаева - Психология, личное

Оставить комментарий