Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я, я, — подтвердил голландец, мало что понимавший по-русски, за исключением морских команд и матерных ругательств.
— Идёмте танцевать, — и Маврикинский потащил Дуньку к другим парам, только что изготовившимся для очередного танца.
Капитан галеры тем временем обратился к Луке Мясоеду, с трудом подбирая слова:
— Мой лоцман пропасть. Вероятно, свинья напиться и сдохнуть грязный канава. Мне надо лоцман.
— Капитан, возьмите нас с племянницей на «Диану» до Нижнего, а я предоставлю вам лучшего на Волге лоцмана, — предложил помещик Филин. — Он раньше был у меня крепостным, но год назад выкупился на волю.
Капитан вопросительно посмотрел на коменданта Макарьева.
— Почему бы и нет, — выразительно пожал плечами Лука Мясоед. — Я с сим лоцманом знаком лично. Взяв его на службу, вы об этом ни чуточки не пожалеете.
Глава XXIV
Обитель на острове. Предание о чудотворной иконе Воскрешения Христова. Захват острова воровскими казаками и убийство монахов. Ловушка захлопывается. Сражение на острове и на галере.
Путешественник, плывущий вверх по Волге, в ста верстах от Нижнего Новгорода встречает большой остров, лежащий у живописного берега, вздымающегося над рекой крутыми обрывами. На нём, среди густого леса, стоит монашеская обитель. Строений в обители немного. Почерневшая от времени деревянная часовня с луковкой на крыше. Рядом неуклюжий сруб с четырьмя кельями, где живут монахи, и поварня. В часовне храниться старинная византийская икона изображающая воскрешение Христово. По легенде, после взятия турками Константинополя, эта икона оказалась в сокровищнице казанского хана Ибрагима, и великий князь Иоанн III отправил в Казань послов с предложением обменять образ на пленного мурзу, захваченного в одной из бесчисленных приграничных стычек. Посольство возглавил некий боярин, имя которого история не сохранила. Переговоры были недолгими и завершились полюбовным соглашением. Посольство, поместив икону на нос головного струга, возвращалось по Волге в Москву. Когда караван остановился на ночь в дне пути от Нижнего Новгорода, вдруг разразилась ужасная буря. Ветер был на-столько силён, что суда сорвало с якорей. Они налетели друг на друга, и у головного струга оказался пробит борт. Его понесло по течению. Через пробоину хлестала вода. Дело было осенью, и даже умей боярин плавать, он бы не добрался до берега в бурную погоду в ледяной воде. А плавать он не умел. Тогда, подняв драгоценную икону, он принялся молиться, но не о спасении тела, так как на это надежды уже не оставалось, а лишь о спасении души.
И тут струг налетел на мель. Это спасло людей от верной гибели. При свете молний они разглядели невдалеке сплошную стену камышей и короткую полоску песчаного берега среди них. Мель, узкая и длинная подходила к этой полоске вплотную. Боярин со свитой, промокшие и замёрзшие перебрались на твёрдую землю, где смогли развести костёр и согреться. Утром они увидели, что находятся на лесистом острове, отдалённом от левого берега Волги двумястами саженями тёмной воды.
Впоследствии набожный боярин построил на острове часовню, а митрополит Феодосий, узнав историю чудесного спасения, повелел поместить туда вызволенную из рук магометан икону.
Отныне всякий православный купец, проплывающий мимо, если есть возможность, останавливается на острове, чтобы помолиться и принести дары, дабы уберегла святыня его и его товар от всяческих природных бедствий и страшных воровских казаков.
Большие суда со стороны правого берега к острову подойти не могут, так как вплотную к нему прилегает длинная мель, спасшая струг боярина. Проходят только лёгкие рыбачьи плоскодонки. Из села, расположенного ниже по течению раз в неделю приплывают мужики, привозят провизию. В обители живут назначенные в послушание четыре монаха из нижегородского Благовещенского монастыря, которые меняются каждое лето.
В одно пасмурное августовское утро к острову подошли две будары и стали на якорь на безопасном расстоянии от мели. Купец и его приказчик съехали на берег в лодке. Монахи встретили их дружелюбно, и проводили в часовню.
Молились гости недолго. Выйдя из часовни, они подозвали одного из монахов под предлогом, что хотят внести пожертвование. Как только тот подошёл, купец выхватил кинжал и ударил монаха в грудь. Второй чернец, видевший это, завопил от страха и бросился к поварне. Но его настигли и уложили ударом кистеня по голове. Выбежавшие на крики из поварни два оставшихся монаха были тоже убиты злодеями.
С будар сошли прятавшиеся там вооружённые до зубов разбойники во главе с красивой девушкой. Суда увели на другую сторону острова. Тела монахов закопали в лесу, а четверо разбойников переоделись в их рясы.
Ночью разожгли сигнальный костёр. Вскоре к берегу пристало множество длинных плоскодонных лодок с ушкуйниками. Половина их сошла на берег, а остальная половина отплыла к противоположному берегу и укрылась от посторонних глаз в небольшом заливчике.
15 августа торги на ярмарке закончились. Купцы разъезжались. Макарьев пустел. 18 числа поутру на площади перед Троицким собором монастыря выстроился конвой. Из подвалов трапезной вынесли тяжёлые запечатанные сургучными печатями бочонки и погрузили на повозку. То была казна ярмарки — деньги, собранные с купцов за две недели торгов. Процессия двинулась к пристаням, где её уже дожидалась толпа праздных зевак.
Солдаты оттеснили любопытствующих, бочонки перевезли на галеру и поместили в специальное помещение на носу, где уже находились захваченные у Галани в Астрахани сокровища и подати, собранные в понизовых городах и у ясачных народов. На железную дверь повесили массивный замок, сработанный в Веймаре известнейшим мастером, и поставили в караул двух солдат, менявшихся каждые три часа.
Утром на судно вернулся астраханский губернатор. Лука Мясоед лично сопроводил Волынского до лодки, правда, дальше не поехал, сославшись на свою тучность.
Перед самым отплытием на пристанях появились помещик Филин со своей спутницей. Их сопровождал Галаня, одетый, как одеваются кормщики в мешковатый кафтан и вылинявшую на солнце шляпу.
Прохаживавшиеся по берегу поручик Маврикинский и шкипер Якоб Янсен направились к ним.
— Как и обещал, — сказал Филин капитану «царёва корабля». — Вот вам лоцман. Зовут его Остап. Он плавает по Волге десять лет и знает каждую мель от Астрахани до Вологды.
— О, корошо, корошо, — закивал головой шкипер и похлопал Галаню по спине.
Поручик Маврикинский галантно помог Дуньке Казанской забраться в лодку. Филин натужно перевалился через борт следом за ними. Лодка отчалила от берега и вскоре пристала к галере. Филин прекрасно играл роль неуклюжего пожилого толстяка. Зеваки надорвали животики от хохота, когда он пытался взобраться по верёвочному трапу на борт. В конце концов,
- Рассказы о походах 1812-го и 1813-го годов, прапорщика санктпетербургского ополчения - Рафаил Зотов - Исторические приключения
- Саблями крещенные - Богдан Сушинский - Исторические приключения
- Пояс Богородицы.На службе государевой - Роберт Святополк-Мирский - Исторические приключения
- Жизнь в средневековом городе - Фрэнсис Гис - Исторические приключения / История
- Люди золота - Дмитрий Могилевцев - Исторические приключения
- Друид - Клауде Куени - Исторические приключения
- Не грусти, Калифорния! - Юрий Викторович Тепляков - Вестерн / Исторические приключения / Периодические издания / Разная фантастика
- Атаманова казна - Алексей Полилов - Исторические приключения / Классическая проза / О войне
- Сестра самозванца - Владимир Александрович Андриенко - Историческая проза / Исторические приключения
- На невских берегах и на семи холмах. Тайны, культура, история и вечное соперничество Москвы и Санкт-Петербурга - А. Н. Николаева - Исторические приключения / Публицистика