Форма входа
Читем онлайн Предатели и палачи - Олег Смыслов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Все анкеты репатриантов отправлялись по местам их жительства, где они должны были их еще раз заполнить. Только после этого документы сравнивались, и лишь затем выявлялись разночтения, расхождения и противоречия. И вот тогда-то подозрительные лица арестовывались.
Именно так и произошло с Ниной Михайловной. В ее анкетах нашлись и разночтения, и расхождения, и противоречия. Об этом можно судить даже но ее поздним воспоминаниям. Они присутствуют и там.
В своем рассказе И. Обрезаненко Нина Михайловна поведала и том, что было после Крестов:
« — А мне терять было нечего, — сверкает тазами старушка. — Отправили меня на каторгу — сначала в Находку, потом — в Магадан. С урками сидела. Натерпелась от них. А потом работала на рудниках в женском лагере “Кармен” в посёлке Усть-Омчук. Провела там без двух месяцев десять лет.
Вскоре после смерти Сталина её освободили. Она не сразу приехала в Ленинград. Жила на поселении ещё несколько лет. Там встретила своего мужа — Павла Осипова. Фронтовик, кавалер орденов Красной Звезды, Славы… попал в лагерь, будучи обвинённым в воровстве зерна: он работал начальником фермы в Мичуринске. “Если будет делать предложение, не задумываясь, выходи!” — предупредили Нину товарки. Так она и поступила:
“Куда-то надо было голову преклонить”. К тому времени ей исполнилось 35 лет. В 36 родился первый сын. Семья жила в Гатчине все эти годы.
— Мы с ним хорошо жили, — вспоминает Нина Михайловна мужа, который умер двадцать лет назад от военных ран. — Я работала сначала в яслях, потом кондуктором в автобусе».
А вот из рассказа батюшке:
«…В марте 53-го умер Сталин. С меня сняли номера. И я снова обрела фамилию. Правда, освободили меня только осенью 54-го года. Помню, меня вызвал начальник и говорит: “В лагерь пришла телеграмма — срочно освободить”.
(Муж) Паша работал в Магадане на электростанции, а я устроилась уборщицей в баню, потом меня перевели гладильщицей. В 56-м году у нас родился сын Леня, через три года появился Саша. На Гатчину я вернулась в 1960 году. Первое время работала в яслях, потом устроилась на водоочистительный завод лаборанткой, перед пенсией трудилась в Госстрахе…»
9
После реабилитации Нина Михайловна, как пострадавшая от фашизма, получила от Германии целых 800 евро. Справка же о реабилитации давала ей льготы, установленные государством. И вдруг, через три года, в 2005-м, после юбилея Победы, реабилитация старушки была разом отменена решением Ленинградского областного суда. Но, оказывается, даже после суда Нина Михайловна продолжала получать льготы по этой справке.
— Как? Вы же дереабилитированы? — удивилась И. Обрезаненко.
— Ничего не знаю! — твёрдо стояла на своем старушка. «Может создаться впечатление, что она и в самом деле не знает
ни о суде, состоявшемся прошлым летом, ни о том, что клеймо “нацистки и предательницы” официально закреплено в ее личном деле.
— Всё она знает — о суде, о том, что против неё давали показания несколько женщин, побывавших в немецком лагере. Она была на стороне немцев, и это неоспоримо, — говорит Владимир Старцев, старший помощник прокурора Ленинградской области.
Он говорит о том, что в последние годы пошел вал обращений от детей репрессированных граждан. Они просят признать своих родителей реабилитированными, так как могут получить социальное пособие — порядка восьмисот рублей ежемесячной выплаты. — Мы поднимаем дела из архивов и во многих случаях сталкиваемся с тем, что репрессированные в советское время были расстреляны или сидели в лагерях не просто так — кто-то получил срок за грабёж и воровство, кто-то служил старостой при немцах… Дети узнают о прошлом своих родителей впервые! Для некоторых это настоящий шок».
Была поставлена под сомнение и реабилитация Нины Михайловны. Было затребовано её дело, хранившееся в архиве Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Затем был суд, на котором выступили свидетели. Как пишет И. Обрезаненко: «Это были в основном женщины — бывшие узницы женского трудового лагеря, которым командовала Нина Грязнова-Лапшина. Согласно материалам дела, она окончила курсы по подготовке командиров трудовых лагерей и в числе лучших выпускниц была отправлена под Нарву, приняв под своё начало 250 русских девушек и женщин. Свидетельницы вспоминали на суде, что она проводила собрания, на которых призывала принять присягу фашистам, за малейшую провинность лишала сна и еды, заставляла женщин рыть окопы в любой мороз без одежды и обуви. После того как лагерь расформировали, Грязнова-Лапшина вступила в ряды РОА…
Неизвестно, какими причинами руководствовалась Нина Грязнова-Лапшина, когда она вступала в РОА. Но женщина даже получила звание лейтенанта немецкой армии и в качестве пропагандиста вела радиопередачи, в которых призывала советских солдат перейти на сторону Гитлера. “Я встала на преступный путь изменницы Родины под влиянием немецкой пропаганды, сообщавшей, что Красная Армия разгромлена”, — рассказывала она на допросе следователю, когда ее арестовали в ноябре 1945 года. Ей дали двадцать лет лагерей.
Сегодня нет никаких сомнений в том, что Нина Грязнова-Лапшина работала на немцев, доказательства ее вины неопровержимы. Последний аргумент, подтверждающий ее предательство, — это фотоснимок, опубликованный в русскоязычной фашистской газете “Северное слово”. В статье рассказывалось о том, как успешно куются кадры для немецкого фронта».
Арестованная 5 ноября 1945 г. Нина Михайловна была осуждена по статье 58-1а УК РСФСР «Измена Родине» на 20 лет лагерей. Отсидела же только половину срока, так как ее старая и больная мать направила просьбу снизить срок заключения, Тем более это было уже после смерти Сталина.
То же самое рассказали сотрудники реабилитационного отдела прокуратуры Ленинградской области и И. Бобровой в 2007 г.:
«Грязнова-Лапшина была предателем, и точка. Запомните, никто из предателей никогда не признается в содеянном. В ее личном деле есть фотография, где эта женщина запечатлена в форме лейтенанта СС. Ее портрет был опубликован 5 ноября 1943 года под статьей “Командиры армии труда” в газете “Северное слово”. Грязнову ошибочно реабилитировали, мы не понимаем, как это произошло. Тот, кто занимался делом Грязновой, уже не работает у нас.
Когда мы стали перепроверять ее дело, то ужаснулись. У нее было воинское звание немецкой армии. Она числилась старшим надзирателем в концентрационном лагере под Гатчиной. Принимала присягу на верность немецкой армии. Имела высокий чин. Когда мы сняли с Грязновой реабилитацию, то известили ее об этом факте. Она ведь получала денежную компенсацию, тогда как люди, которых она мучила в лагерях, не получают от государства ни копейки».
10
В период немецкой оккупации на территории Гатчинского района было открыто несколько концентрационных лагерей. Один из них, «Дулаг-154», стал центральным лагерем во всём районе.
Остальные — перевалочными пунктами. Именно в нём и работала на благо фашистской Германии Нина Михайловна.
Руководителем концлагеря был бригаденфюрер СС Франц Шталекер. Сам лагерь предназначался для военнопленных, евреев, большевиков и подозрительных лиц, задержанных немецкой полицией. В нем было два отделения: «рабочее», из которого отправляли на работу в Германию или на прифронтовые территории как рабочую силу, и «нерабочее» — для смертников.
«Дулаг-154» находился в 30 с небольшим километрах от Ленинграда и был самым настоящим лагерем смерти. Там не только издевались и убивали людей, но и сжигали. Как подчёркивает И. Евстигнеев, «если считать все филиалы Дулага-154, которые находились на территории Гатчинского района, за годы оккупации там погибло не менее 80 тысяч заключённых».
Газета «Северное слово», которая сыграла свою роль в деле Нины Михайловны, впервые вышла 21 мая 1942 г. в Нарве. В августе ее редакция была переведена в Ревель (Таллин). Финансировалась газета немецкими оккупационными властями и, соответственно, проходила немецкую военную цензуру. Случайно фотография Нины Михайловны там оказаться не могла, ибо всё находилось под пристальным контролем Отдела пропаганды Северной группы, входившей в Управление военного командования Северной группы вермахта.
Что же касается учебы Нины Михайловны на курсах пропагандистов, то имеется в виду женская рота пропагандисток, которая была сформирована летом 1944 г. но инициативе баронессы Марии де Смет. Размещались женские курсы недалеко от Риги. Состав насчитывал около 30 человек. Уже через неделю после их открытая вся группа в связи с наступлением советских войск на Псков была эвакуирована в Рту. Кстати сказать, более половины пропагандисток в период обучения находились в поездках в целях ведения пропаганды,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Предатели и палачи - Олег Смыслов бесплатно.
Похожие на Предатели и палачи - Олег Смыслов книги
- «КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Советская разведка против абвера и гестапо - Владимир Пещерский - Военная история
- Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками, 1941–1944 - Игорь Ермолов - Военная история
- В борьбе за Россию - Владимир Витковский - Военная история
- Финал в Преисподней - Станислав Фреронов - Военная документалистика / Военная история / Прочее / Политика / Публицистика / Периодические издания
- Русская армия в войне 1904-1905 гг.: историко-антропологическое исследование влияния взаимоотношений военнослужащих на ход боевых действий - Андрей Гущин - Военная история
- Возвышение Сталина. Оборона Царицына - Владислав Гончаров - Военная история
- Диверсанты СС - Константин Константинович Семенов - Военная история / Военное / Прочая документальная литература
- Асы и пропаганда. Мифы подводной войны - Геннадий Дрожжин - Военная история
- Югославия в войне - Олег Валецкий - Военная история
- Военные рассказы - Юрий Олиферович Збанацкий - Военная история / О войне
