Рейтинговые книги
Читем онлайн Лев - Конн Иггульден

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 101
женщин, оторванных от сна и теперь делающих все возможное, чтобы остановить огонь. Тронутый их мужеством, он не сразу понял, что они, прежде всего, беспокоятся о себе, опасаясь, что пламя перебросится на их дома. Им всем пришлось перестраиваться – и не один раз. Они не могли допустить повторения беды.

Пламя удалось сбить, и Перикл решил проникнуть внутрь через главный вход, по обугленным деревяшкам, через дымовую завесу. Пройдя вперед, он увидел, что огонь пожирает холсты и декорации, выдыхая черный смрад. Дым стелился, как масло на воде, и расползался к пристройке, где хранились маски. Пламя уже лизало сцену, пробираясь к Акрополю. Камень выстоит, но его нельзя допустить к скамьям.

Оглянувшись, Перикл увидел, что огонь заполнил вход, отрезав ему путь к отступлению. Выход оставался только один: подняться на сцену и бежать по скамьям. Он поспешил и оказался в ловушке. Где же вода?

Неподалеку кто-то вскрикнул от боли. Перикл оглянулся. В свете пожара он узнал тучную фигуру Фриниха. Трагик махал руками и громко кричал. Огонь лизал полу его длинного хитона.

Не раздумывая ни мгновения, Перикл бросился к нему и принялся сбивать пламя. Толстяк попытался оттолкнуть его, но силы были слишком неравны. Поняв наконец, что бояться нечего, Фриних привалился к спасителю и уже не сопротивлялся. Вытащив драматурга на улицу по обугленным балкам, Перикл повернул его лицом к себе.

– Это ты устроил пожар?

Фриних в ужасе уставился на него. Задыхающийся, весь в пепле, он являл собой самое жалкое существо из всех, кого когда-либо видел Перикл.

– Нет! Я… Это же мое… Зачем мне… – прохрипел он.

Перикл кивнул – в вину Фриниха он не верил. Не верил еще и потому, что уже подозревал другого. Аттикос. Озлобленный неудачник мог задумать отомстить им всем.

Между тем живая цепочка наконец пришла в движение. Передавая из рук в руки кожаные ведра, люди выплескивали воду на огонь и тут же возвращали пустые по растянувшейся до реки шеренге. Мокрые песок и зола образовали кашицу, по которой афиняне продвигались дальше, заливая пламя. Работа была нелегкая, но на место уставших становились другие, и сбоев не случалось.

В шеренге Перикл увидел Зенона и Анаксагора и сам заменил какую-то женщину в тунике. Она поцеловала ему руку и отступила, а он уже получил первое ведро и передал его дальше, удивившись тому, какое оно тяжелое. Такие ведра были в каждом доме. Некоторые потрескались от времени и были полегче, другие лоснились, натертые воском и маслом, и были снабжены крепким кожаным ремешком. На какое-то время он освободился от всех мыслей, не позволяя им нарушать ритм простых движений.

Пристройки сгорели, это было ясно, но вода, песок и зола по крайней мере спасли сцену и скамьи за ней. И за это Перикл возблагодарил всех богов, каких только смог вспомнить.

– Эпикл! – крикнул он.

О том, чтобы выйти из цепи, не могло быть и речи, и все же Эпикл услышал и подошел – взъерошенный, с сажей в волосах и испачканным лицом, на котором блеснули в ухмылке белые зубы.

– Тебя сменить? – спросил Эпикл.

Перикл покачал головой и, бросив взгляд на стоящего в стороне Фриниха, наклонился к другу отца.

– Одежду для хора можно найти. Труднее будет с масками. Не мог бы ты сбегать в Керамик и сделать заказ? Возьми с собой Эсхила. Он знает, что нам нужно. Если они смогут изготовить сотню масок за три дня, мы заплатим столько, сколько запросят.

Перикл знал – денег в поместье осталось немного. Но другого решения не было.

– Как рассветет, отправь посыльного к трапезиту. Пусть договорится о встрече – я приду.

– У менялы будет очень дорого, – сказал Эпикл. – Я тоже собрал сбережения. Восемьдесят серебром. Это немного, но они твои.

– Нам понадобится гораздо больше, – мягко запротестовал Перикл.

– Тогда собранию придется проголосовать за выделение средств на восстановление театра!

– Уверен, так и будет, но ты все же договорись о встрече.

Эпикл кивнул и отправился выполнять поручение.

Дышать стало труднее. Горло будто сжалось – то ли от переживаний, то ли от дыма, а может, от всего вместе. Каждый вдох давался с хрипом, но Перикл продолжал принимать и передавать кожаные ведра. Пламя почти погасло, а когда на востоке посветлело, он ощутил легкое прикосновение дождя.

Лица обратились вверх – с надеждой и радостью. Дождь усилился, смывая в канавы и унося прочь черную жижу. Люди в шеренге еще продолжали передавать ведра, хотя все вокруг уже промокло. Они провели здесь несколько часов и были в полном изнеможении. Поблагодарив друг друга усталыми объятиями, они опрокинули ведра и разбрелись по домам.

Взошло солнце. Дождь еще накрапывал, но улицы уже сияли. Дрожа от усталости, Перикл посмотрел в небо, пославшее ответ на его молитвы, и повернулся к театру. Взгляд его скользнул через сцену к деревянным скамьям. Будь они каменными, никакой пожар был бы им не страшен. Возможно, когда-нибудь так и будет. Сейчас же в его распоряжении было три дня и совсем мало денег.

Эсхил ушел с Эпиклом, а Перикл неожиданно для себя обнаружил, что бредет к Фриниху. С обгоревшего хитона слетали черные хлопья. Трагик морщился, пытаясь оценить ущерб.

– Нам понадобятся плотники и холст, – сказал Перикл. – Возводить новые стены не будем – просто поставим рамы и завесим то, что сгорело.

– У меня нет декораций. Нет пейзажа. Все погибло. Все… – Фриних потер глаза и сдавил пальцами переносицу, в одно мгновение превратившись в измученного старика. – Маски остались, и мои люди знают реплики. Все мои записи сгорели, но они здесь, при мне. – Он постучал себя по голове. – Но как показать берег реки, если нет декораций? Как показать Критский лабиринт?

– У нас есть три дня… – напомнил Перикл.

Мастеров, способных изготовить декорации, в Афинах было немного. Фриних, очевидно, подумал о том же, потому что начал пятиться.

– Да. Надо посмотреть, что можно сделать…

Он повернулся и поспешно зашагал прочь.

Перикл рассмеялся, но тут же нахмурился. А смогут ли его гончары изобразить нужные сцены так же хорошо, как они расписывают вазы? Пожалуй, да, смогут. Он оглядел себя – весь в саже, в обгоревшем хитоне. На руках уже вздулись желтоватые волдыри, хотя он даже не почувствовал прикосновения пламени. Сил не осталось, все тело ныло от усталости, к горлу подступала тошнота, но, как ни странно, он словно очистился от чего-то старого и обновился.

25

Словно призванная праздником, в Афины пришла весна. В знак признания заслуг перед городом один из членов совета оставил для Аристида место, на котором архонт и

1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 101
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лев - Конн Иггульден бесплатно.

Оставить комментарий