Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да понял я, что в этот раз она настроена серьёзно. Желает довести задуманное до логического гранд-финала? Уважу и являюсь в е. учий суд или туда, куда укажет.
— Что «не то»? Молотишь чушь и говоришь загадками. Какого чёрта? Ты просила убраться — я убрался. Чего ещё моя душа желает?
— Недалеко, — вдруг с недовольством отвечает.
— Ну, извини, — теперь пришел черёд, похоже, разводить по сторонам руками, — что за два дня не смог найти достойное и комфортное жильё.
— А эту девку зачем привёл?
— Оля, Оля, Оля, — покачиваю головой. — Ты, видимо, кое-что забыла.
— Нет, — она в точности зеркалит мою позу. — Как можно забыть, если муж постоянно, — водит перед лицом раскрытой ладонью туда-сюда, — у меня перед глазами мелькает? Вот он здесь, а вот он… — внезапно поперхнувшись, захлёбывается собственной слюной, давится, кривится, сплюнув в сторону и заправив за ухо волосы, всё же продолжает, — исчезает по причине личных проблем и каких-то неожиданных обстоятельств. Юрьев бегает на свидания. Господи… — запустив руки в волосы, поднимает их, формируя огромное нечёсаное «гнездо».
— Это, что ли, причина?
— Что? — щурится и кривится.
— Это вызвало рвоту? Моя личная жизнь без тебя.
— Личная жизнь, Юрьев? Ты серьёзно? По-твоему, продефилировать с напомаженной сукой под носом у пока ещё жены означает жить полноценной жизнью? Ты хоть оприходовал эту Василису? Попробовал? Или так «девственником» по девкам и остался?
— А ну, закрой рот! — стою, не двигаясь, но тоном и словами угрожаю.
— Закрыть рот и знать своё место?
— Да.
— Ты век не перепутал, парень? — звучит весьма язвительно и крайне ядовито.
— Подталкиваешь?
— Я тебе счастья желаю. Неужели…
Василисе высказал и ей сейчас скажу:
— Я счастлив, Лёля. Счастлив! Решаешь за меня? Марго, я так понимаю, старается? Она транслирует, а ты, как верный приёмник, воспринимаешь. Сказала сделать так, а Оленька, естественно, берёт под козырёк. Лучше бы мой член в рот брала, а не прислушивалась к херне, которую свекровь вещает!
— Ты… Ты… — она почти подпрыгивает, но всё-таки стоит на месте. — Не смей! — с визгом вскрикивает.
— Сравнивать мать с тобой или предлагать тебе закрыть крайней плотью рот?
— Идиот! — жена опять терзает волосы и, отступив назад, резко отворачивается, обращаясь ко мне трясущейся спиной. — У меня задержка, Рома. Почти месяц. Двадцать четыре дня. Знаешь, что это означает?
Сука! Издевается?
— Ты в положении? — как будто даже в стойку становлюсь и подаюсь всей верхней половиной тела на неё. — Беременна?
— Слава Богу, нет, — с издевательским смешком надменно отвечает. — Никаких детей. Эта тема закрыта навсегда.
Я точно слышу, как Лёлька слабо шепчет:
— Этого мне только не хватало. Нет, нет, нет. Никаких маленьких. Лучше смерть.
— Слава Богу? — но я цепляюсь лишь за возглас облегчения, как за жалкую соломинку, которая могла бы нас спасти. — Ребёнок чем виноват? Или…
— Эмоциональность и чувственность не твои сильные черты, Юрьев. Не утруждайся и перестань бить на жалость. Дети — не панацея от всех болезней, физических или душевных, и уж тем более не суперклей, способный собрать в кучу то, что на мелкие кусочки давным-давно разлетелось. Да, я говорю: «Слава Богу», потому как воспитывать малыша в семье, в которой отец с матерью находятся в непримиримом вечном конфликте и не способны ужиться на жалких ста квадратных метрах, заведомо обречь ни в чем неповинного на вечные муки и адову каторгу. Мы были бы ужасными родителями, Юрьев. К тому же, я курю и под настроение позволяю себе пропустить бокал вина, а ты…
— А я убийца! — перебиваю, первым рявкнув, чтобы только не слышать это же словечко, выплюнутым из Ольгиного рта.
— В любом случае, тест показал отрицательный результат, а тошнит меня потому, что укачало. Бешеная скорость, сумасшедший водитель и агрессивная езда. Смешать и не взбалтывать. Я зачиталась, а когда подняла голову и посмотрела, то…
— А задержка?
— В книжках, написанных квалифицированной в этих вопросах Марго, подобное проходит под кодовым название «ранняя менопауза».
— Тебе тридцать восемь и…
— Хм! Боже, как же ты подкован, Юрьев, — недовольно хмыкнув, нескрываемо язвит жена. — Слыхал про истощение яичников в двадцать пять?
— Перестань!
Я знаю, что мы сможем. Нам стоит только захотеть.
— Я записалась на приём к гинекологу. Он подтвердит — тут без сомнений. Поэтому…
— Чтобы не укачивало, садись, чёрт тебя дери, вперёд! — не дав ей договорить, мгновенно предлагаю. — Потом поговорим.
— Всё уже нормально, — она обходит, толкаясь в мою грудь плечом. — Всё будет хорошо, — я чувствую прикосновение её прохладных пальцев, которые порхают над моей правой рукой и задевают обручальное кольцо. Ольга всхлипывает. Я знаю, Лёля сожалеет, хоть и не показывает вида, старается держаться молодцом и колоться не прекращает, не обращая внимания на возможные последствия и сочащиеся сукровицей раны. — Родители заждались, Рома. Поехали.
— Садись вперёд…
У отца завтра день рождения. Мы с женой приглашены на праздник, который Марго назвала пиром во время чумы. Однако забить на чествование отец семье не позволяет. Так и сказал в нашу последнюю встречу:
«Я не я буду, если не подниму один бокал крепленного вина за здоровье пока еще не приставленного раба божьего Игорька».
Там за городом нам с Олей светит очень плодотворное общение с предками на протяжении двух полных дней и обязательная ночёвка в комнате с одной полуторной кроватью. Да! Так уж вышло, что скромный дачный домик за годы нашего владения не приобрел законченный вид и не облагородился комфортом. Типовое одноэтажное строение — слава Богу, что не деревянное — с общей комнатой, небольшой кухней, двумя спальнями и огромной верандой, где будет накрыт круглый стол и выставлен покрывшийся средневековой копотью пузатый самовар. Вишневые, яблочные и абрикосовые прутики, добавленные в бурлящий кипяток, придадут колорита и, конечно, аромата напитку, который отец считает своим фирменным блюдом. Мы будем веселиться и праздновать, не вспоминая, как тяжело он болен, и не считая мгновения до разлуки, предначертанной грёбаной судьбой…
— Как доехали? — отец цепляет ручку кошачьей переноски и стягивает Пашку с заднего сидения.
— Нормально, — я же забираю вещи Оли.
— Как она? — кивком указывает на удаляющиеся фигуры матери и Лёли. — У них опять идиллия? Красивые, чёрт возьми, гадюки. Со спины выглядят, как родные сёстры. Ритка-Ритка, как ты хороша. Обожаю доченьку, в особенности, миленькие поцелуйчики в полысевшее темечко. Она настроена на ласку?
— Да, — сообщаю скупо, без деталей.
Врать-то не умею!
— Моя девочка-девочка.
— Пап, тут небольшой подарок от нас, — предлагаю коробку среднего размера, взятую с заднего сидения.
— Да на хрен он мне нужен. Оставь. Потом. Все эти обязаловки и традиции вызывают изжогу и бесконечный пердёж. Приехали и
- Движимые (ЛП) - Бромберг Кристи - Современные любовные романы
- Мы - ошибка - Ольга Тимофеева - Современные любовные романы / Эротика
- Бывший-босс - Алайна Салах - Современные любовные романы
- Бывший-босс (СИ) - Салах Алайна - Современные любовные романы
- Мой профессор - Р. С. Грей - Современные любовные романы / Эротика
- Может быть, он? (СИ) - Лабрус Елена - Современные любовные романы
- Может быть, он? - Елена Лабрус - Периодические издания / Современные любовные романы
- Мой Ангел (СИ) - Хоуп Амели - Современные любовные романы
- Мой Ангел (СИ) - Амели Хоуп - Современные любовные романы
- Обретение любви - Андрей Рихтер - Современные любовные романы