Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданно он свернул налево. Мопед пошел юзом и, взвизгнув шинами, остановился, оставив следы торможения у самой кромки воды. Питер обернулся, и на лице его была улыбка непослушного школьника.
«Ну вот! Я напугал вас! Разве не весело?» — говорила эта улыбка. Она не вызывала раздражения, а была очаровательна, поскольку исходила от него. Криста не чувствовала себя строгой родительницей. Она ощущала себя таким же ребенком. Теперь для нее не было загадкой, как он мог сочинить книгу вроде «Детской игры».
— Вот здесь мы и поедим.
Это был вовсе не ресторан, как она ожидала. Столики стояли под открытым небом, они выгорели под солнцем и были изрезаны ножами. Стулья выглядели так, словно ими били по головам. На них сидели люди, которые выглядели так, словно их били этими стульями. За полуразрушенной стойкой стояла сильно помятая жизнью барменша. Черная доска позади нее сообщала, что сегодняшний улов — морской окунь. Истрепанные непогодой веревки ограждали «ресторан». Лежали обломки бакенов, парочка старых якорей, висели рыбацкие сети — все это смахивало на декорации какой-то бродвейской постановки из жизни рыбаков. Но на самом деле все здесь было настоящим. Если бы постоянных клиентов бара алкоголь не лишил памяти, они могли бы поклясться в этом.
— Привет, Донна. Поздно легла вчера?
— Привет, Пит. Скорее рано. Во всяком случае, солнце уже взошло.
Пит? Такое сокращение его имени шокировало Кристу.
— Как окунь?
— Он чувствовал себя гораздо лучше в воде Гольфстрима в шесть часов утра.
— Выдави на него сок лайма и скажи Сету, чтобы не жалел чеснока. Нам две порции и две миски рыбной похлебки для начала. Бутылка охлажденного «Шардоне» — и мы приступим к делу.
Он обернулся к Кристе.
— Вы не возражаете, что я заказал и для вас?
— Великолепно. Это ведь ваш город.
Действительно, в некотором роде так оно и есть. Почему писатели так любят Ки-Уэст? Почему Питер Стайн, восьмой лауреат Пулитцеровской премии, живет здесь? Люди задумывались над этим. Здесь край света, место, окруженное водой, — фрейдистский символ подсознания. Может быть, здесь, в этой жаре, попахивающей сероводородом, легче рождаются идеи, подпитываемые атмосферой анархии, изолированностью этого места, где ближайший большой город — Гавана? Конечно, Питер Стайн живет здесь не из подражания. Не потому, что здесь жил Хемингуэй. Вокруг сидели люди, которые выглядели так, словно не умели читать. А в центре находился писатель, который подвинул ей стул с таким видом, словно это золотой трон. Над их головами носились чайки и пеликаны, в узком проливе, всего в нескольких футах от того места, где они сидели, маневрировало судно, и Криста Кенвуд не могла припомнить, когда она испытывала большее волнение.
— Требуются некоторые пояснения, — сказал он, угадав ее мысли. — Это место выглядит забытым, тихим, спокойным, но в действительности это прочная твердь. Надо обладать мужеством, чтобы жить здесь. Но если вы способны чувствовать себя умиротворенным в Ки-Уэсте, то это волшебный сад.
— «Чувствовать себя умиротворенным в Ки-Уэсте». Звучит как название хорошей книги. Вы чувствуете себя здесь умиротворенным, Питер Стайн?
Она улыбнулась ему, когда им принесли вино, и Питер ответил ей улыбкой, сознавая, что эта случайная встреча уже подарила им радость, быть может, даже чреватую опасностью радость. Он много думал о Кристе после того катастрофического вечера в Палм-Бич и жуткого случая на океанском дне. Особенно запомнилась ему ее улыбка. Ее открытость. Полное отсутствие коварства. Эта улыбка согревала, как в холод солнечный луч. Он вспоминал ее живой ум, ее умение не сдаваться в море и выбираться из всех углов, куда он хотел загнать ее. Он вспоминал ее как равную себе личность. В этом было главное — если не считать ее тела, груди, ее осанки столь совершенной, что язык ее тела нес в себе больший соблазн, нежели все, что мог написать Питер — или даже мечтать написать. И вот теперь она сидит рядом с ним, в его любимом месте, эта девушка, которая купила его книги и оскорбила его и которая — никуда не денешься — более или менее спасла ему жизнь.
Он уклонился от ответа на ее вопрос: Питер Стайн представлял собой слишком опасную тему для разговора.
— Вы знаете, ведь Хемингуэй чувствовал себя здесь умиротворенным. Несмотря на все легенды, он здесь пил немного. Вставал вместе с солнцем и писал. Он никогда так хорошо не работал ни до того, как приехал сюда, ни после того, как уехал.
— Вы, как и остальные писатели, живете здесь, но почему-то не пишете об этом месте.
— Кое-кто пишет. Хемингуэй, например, описал Ки-Уэст в своем романе «Иметь и не иметь». Но вы правы. Не знаю почему. «Почему» — это вообще вопрос очень сложный, правда ведь? Поскольку мы американцы и потому неизлечимые оптимисты, предполагается, что ответ существует. Я предпочитаю вопросы типа «когда», «что» и «где». На них можно отвечать прямо.
— Вероятно, это потому, что, где бы вы ни находились, там всегда слишком много реальности. Реальность рождает презрение. Фантазия разгорается на расстоянии. Память — это лучший исследователь.
Питер не сумел сдержаться.
— Ну да, страдать лучше на морях. Счастье — только иллюзия. Разлука укрепляет любовь.
Он улыбнулся, желая смягчить укол. Глаза ее вспыхнули.
— То, что я сказала, вовсе не банальности.
— Нет, конечно, это не банальности. Мне очень жаль, Криста, я просто циник и не очень гожусь для беседы. Я как ребенок, который отрывает бабочкам крылья.
Питер сам себе изумился. Его слова весьма походили на извинение. Ее лицо тут же смягчилось.
— Все в порядке. Это моя вина. Я не должна была говорить о вашем писательском деле. Я в этом совсем не разбираюсь, а вы хотите отойти от работы и отдохнуть. Я это прекрасно понимаю. Мне просто приятно разговаривать с таким человеком, как вы, я хочу сказать, с человеком, который зарабатывает на жизнь тем, что мыслит. Понимаете, вы производите сильное впечатление. Может быть, даже слегка пугающее. Но ведь вы сами об этом знаете. Это же ваша торговая марка, не так ли? Питер Стайн — бич тупиц, страдающий из-за дураков.
Питер осторожно потягивал вино, наблюдая за ней поверх бокала. Криста выдерживала все испытания.
Это она производила сильное впечатление. Она раз за разом брала верную ноту. Она более чем нравилась ему. Она завладела его воображением. Да, так оно и есть. Ему хотелось коснуться ее тела. Он хотел дотронуться до ее руки, лежащей на столе. Он посмотрел на эту руку. Длинные тонкие пальцы ждали его.
Питер откашлялся.
— Я рад, что встретил вас в книжной лавке, — сказал вдруг он.
- Малибу - Пат Бут - Современные любовные романы
- Будь моим мужем - Пат Бут - Современные любовные романы
- Коснусь тебя - Белла Джей - Современные любовные романы
- Муж сестры - Юлия Валериевна Рябинина - Короткие любовные романы / Современные любовные романы
- Запретный плод (ЛП) - Джей Белла - Современные любовные романы
- Спорим, она будет моей - Агния Арро - Современные любовные романы
- Второй шанс (СИ) - Ларинова Таня - Современные любовные романы
- Влюбись в меня под музыку - Тори Майрон - Современные любовные романы
- Невоздержанность - Al Steiner - Порно / Периодические издания / Современные любовные романы
- Клятва - Лили Зент - Современные любовные романы