— Не можно! — дико взвыл, жутко Добран. — В невинном возрасте обрезали помимо воли отца! Казначеем он был у княжны Рогнеды в Старогородс! Истый я! Не вели казнить, вели правду испытать! Тебе я верный слуга, доказал я!

— Оставь, Хохлуша, — поморщился Святослав. Вопли надоели хуже ножа, и в почках тянуло после возлияния. Вдруг не лжет иудей про снадобья? А иудей — точно, кто, как червь, так извивается? — Где твое снадобье целебное?

— Вот! — мигом преобразился Добран. Из-за пазухи тряпицу добыл, скляницу развернул. — Испей, великий княже, сразу сымет боль, и никогда о ней не вспомнишь.

— Пей половину, — рассудил Святослав. — А мы пока с воеводами по ковшичку мальвазии пропустим, самое наше лекарство. Верно грю? — оглядел он под хохот воевод. Ковшики и ендовы взметнулись навстречу изукрашенному драгоценными каменьями кубку Святослава.

— Будь здрав, княже!

Добран охотно отпил половину скляницы и сидел, счастливо улыбаясь, — вот ведь повезло, на княжеском пиру усы промочил…

— Как, Хохлуша, поверить? — спросил Святослав.

— Тебе видней, великий княже, — пожал плечами воевода. — Киев рядом, банька рядом, банька да березовый квас — самое лекарство.

— Верно говорит твой смелый воин, — ввернул Добран, не забыв отвесить поклон. — Русичу от мальвазий да от заморских яств хвороба немалая. Что мать-земля родная дает, то и лекарство, только застужен, великий князь, много, разом надо хворь истреблять.

— Цыц! — окрикнул Святослав. — Разговорился… Ладно, — решился он. — Негоже пред иудеем трусость выказывать. Давай скляницу! — И выпил одним махом. Прислушался к себе, вращая глазами, потер бок. Исчезла боль, как и не водилась. — А прав жид! — воскликнул он, повеселев, под общий вздох облегчения. — Так и быть: прощаю тебя. Отправляйся назад и можешь дале в Любеч ехать. Таково мое княжеское слово.

Добран по-собачьи преданно глядел от пола, не решаясь подняться с четверенек.

— Ходи! — напомнил Хохлуша.

— Не вели сразу распрощаться, — забухал поклоны Добран. — Вот у тебя другая немочь, в ногах твоих жилы перевиты, ходить тебе тяжко, а в седле сидеть того хуже, кровь в пояснице застаивается!

— И то верно, — согласился Святослав добродушно. Не успел слова добавить, врачеватель разохотился:

— Клянусь Сварогом, до утра исчезнет немочь! Останется — колесуй, четвертуй, шкуру мою заживо сдирай!

— Да ты никак волхв? — изумился Святослав.

Не посягну близко стоять с волхвами, а сестра моя Малуша искусна врачевать хвори, хоть и годками еще не вышла, брал ее с собой травы и снадобья на зуб выверять! Дозволь, великий княже, кликнуть ее, о здоровье твоем пекусь!

— Замолкни! — прикрыл уши Святослав. — Еще слуха лишусь от тебя, новая хвороба! Когда позову, приведешь, — уже спокойно велел он. Что говорить: от добра добра не ищут, пусть и странно попался на его пути иудей этот Добран… В долгих походах, право слово, ноги износились, похожи стали на кургузые стволы южного дерева карагач, почернели, пухли часто в перекруте вен, одно спасенье в седле, так поясницу ломит нещадно…

— Топай пока. Передохнуть от тебя надобно…

После этих слов Добран убрался наконец из шатра. Ненавидящим взглядом провожал его сын воеводы Сужного Игорь. Чем откровеннее старался Добран, тем меньше доверял ему Игорь. В хазарских землях он наблюдал, как долго и осторожно подкрадываются враги, порой дня не жалеют, лишь бы не обнаружить себя, а дозору того терпеливее быть надо, еще тише в засаде сидеть. Кто кого пересидит, тому живым и отъезжать после стычки, тогда и похваляться удалью, сестрой терпения…

Скоротать неусыпную ночь он решил за княжеским шатром. Темный полог с юга надвинулся плотно, тугие капли срывались, и беспокоила глухая темнота. А перед этой ночью сон привиделся странный, растолковать пока некому: будто дает он князю спелое яблочко, а едва тот взял плод, кожура сползла, обнажая червивую мякоть. Взялся Игорь отбирать яблоко, а Святослав хохочет — вкусно, очень вкусно…

Не сам ли великий князь поучал его в походе — не доверяй усердствующим, служить надобно достойно и скромно, усердие в схватке любо? Сварог и Перун любят достойных, не принято потому у русичей часто поклоны бить и каяться. Льстец труслив, темные планы вынашивает и предает сразу, едва выгода обозначится, а достойный, не сгибаясь, принимает гнев и милость. Живущие в чести с честью уходят в иной мир.

Размазался великий князь, быть беде.

Послышались осторожные шаги. Игорь схоронился за шатром, не замеченный стражей. Тикнет сердце, предвещая опасность, он ворвется в шатер — княжья жизнь дороже своей головы…

Двое стременных провели в шатер кого-то, плотно закутанного в попону. Острым ножом Игорь проковырял дырочку в холстине шатра и приник глазом к отверстию. Тонкие руки высунулись из попоны и освободились от нее. Игорь увидел длинноволосую смуглянку, почти ребенка, в прозрачном хитоне, изящную станом, и только развитая грудь не обманывала: перед Святославом предстала женщина. Долгий хитон пропускал сквозь себя свет и не скрывал от Игоря обнаженного тела. Отрок прикусил язык. Не ведая пока взрослых женщин, он инстинктивно чувствовал, что неспроста она здесь, не с тем врачеванием пришла, и заныло сердце от неминучей беды.

— Ты и будешь искусница? — осоловело спросил князь, разглядывая девушку. Разглядывал с прищуром, как будто кобылу выбирал для дальнего похода и не хотел ошибиться. И тело различал под прозрачным хитоном, и зачем пришла понимал…

— Малка я, великий князь, — поклонилась в пояс смуглянка. — Хворь выводить умею и усладу мужскому телу несу. К утру здрав будешь, как никогда в жизни. Отдай мне свое тело без одежей, иначе руки мои не смогут творить добро, врачуя тебя…

Святослав стягивал холщовую рубаху неохотно, не привык доверяться почти детям, но взгляд Малки из кроткого стал властным. Такое произошло с ним однажды, когда испрашивал судьбу у волхва перед дальним походом. Встретил его старец участливо, голову держал склоненной, а кости бросил, изменился: взгляд стал требовательным, суровым, будто не великого князя принимал, а простого смертного, не он властвовал над другими, а час старца назначен повелевать судьбами.

И нагадал-то ему волхв великую победу, славу и почести. И усмехнулся Святослав: сам, мол, знаю. И усмехнулся старец: не можешь ты знать больше меня…

— Не волнуйся, княже, — вывел из забытья Святослава голос Малки, нежный и просящий. — Не причиню тебе вреда. Ты окружен храбрыми воинами, сам храбр, а я — беззащитная былинка перед тобой. Захочешь — сломаешь…

А просвечивающий хитон привораживает взгляд…

— Только попроси воинов удалиться, иначе мое врачевание не сладится полно.

— Кто тут? — разозленный, внезапно крикнул князь, и замер Игорь за тонкой полотниной, отстранился от шатра. — Всем прочь!

— Там, — указала Малка тонким пальцем точно в Игоря за полотниной.

Закусив в отчаянии губу, отошел Игорь на три шага и остановился в нерешительности.

— Пошли, воеводич, — потянул его за рукав сотник. — Негоже, заругается князь…

Дождь лил нещадно всю ночь, а поутру хмурые облака неслись к югу, словно спешили исправить еще что-то и не могли ничего исправить, поздно.

Развиднелось с восходом солнышка. Святослав появился весел и слегка пьян. Немой вопрос повис на губах Игоря, глаза не скрывали непонятной тревоги.

С усмешкой Святослав присел на скрученную кошму, задрал штанину и показал ему порозовевшую ногу:

— Дивись, отрок!

Ни единого бугра, ни выпяченной жилки.

— Так-то…

В Киев престольный въезжал Святослав гордо и молодцевато соскочил с коня у терема своей матери, княгини Ольги, которая всему была голова и догляд в отсутствие сына. Обняла его, прижала к груди, ощущая прилив бодрости от сыновьих рук. Отец не видит, как он хорош, не увечен и здоров. Славен именем и честью рода, богами обласкан…

— Я и вам, матушка, исцеление привез, — тихо наушничал Святослав, зная о немощи матери по женской части. — Будет тебе целительница теперь и ключница справная, добрая помощница, не смотри, что млада годами, умна много…

Кольнуло материнское сердце — чего так разусердствовал сын? Не замечалось раньше заботы о простой девахе, еще и чуждых кровей. Но Малку приняла, ключи вверила от кладовых с домашней утварью, большего отдавать не пожелала. Нашлась и Добрану служба на княжеском дворе. Присматривалась к Малке княгиня, сенным девкам велела стеречь Малкину светелку неусыпно, только час княжеского врачевания был безгласным и безглядным.

И доврачевались…

Вспучило девку к осени. За власы выволокла княгиня Малку на подворье и принялась молча и гневно стегать утиральником Малкины раздобревшие мяса. А брюхатая Малка валялась на земле и молила о пощаде: князь сам снасильничал безгласую и обрюхатил невинную.

1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 136

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Набат-2 - Александр Гера бесплатно.

Похожие на Набат-2 - Александр Гера книги

Как мы будем жить на Марсе - Стивен Петранек - Прочая научная литература
Мадагаскар: практический путеводитель. Как попасть на Мадагаскар, как там жить и путешествовать, и сколько это стоит - Антон Кротов - Прочая научная литература
История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III - Коллектив авторов - Прочая научная литература
Несгибаемый. Враг почти не виден - Константин Калбазов - Прочая научная литература
Планетарное человечество: на краю пропасти - Александр Кацура - Прочая научная литература
После. Что околосмертный опыт может рассказать нам о жизни, смерти и том, что будет после - Брюс Грейсон - Биографии и Мемуары / Зарубежная образовательная литература / Прочая научная литература
Memento mori. История человеческих достижений в борьбе с неизбежным - Эндрю Дойг - Здоровье / Медицина / Прочая научная литература
Русская расовая теория до 1917 года. Том 2 - Владимир Авдеев - Прочая научная литература
Невидимый мозг. Как мы связаны со Вселенной и что нас ждет после смерти - Карлос Л. Дельгадо - Прочая научная литература / Биология
Исповедь. О жизни. Что такое искусство? - Толстой Лев Николаевич - Прочая научная литература

Оставить комментарий