Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В г. Люблине был расстрелян зам. комиссара г. Люблин за допущение паники и отдачу приказа о эвакуации фольксдойчей Замойского и Красноставского районов.
Вся пресса, «Глос Любельски» и краковские газеты, стараясь прекратить панику, кричали, что прорвалась сильная и крупная банда, что она раздроблена на мелкие группы и уничтожается.
Вся польская подпольная пресса Варшавы и Кракова писала, восхищаясь героическими действиями отряда».
Эффект потрясающий! Особенно — с расстрелянным заместителем комиссара города Люблина.
Тем временем «сильная и крупная банда», как окрестила «Олимп» сервильная польская пресса, отнюдь не была «раздроблена» и, оторвавшись от противника, исчезла в лесах, следуя по маршруту, разведанному и проложенному Ботяном и его группой. Но, в общем-то, ненадолго — они же пришли сюда не в прятки с гитлеровцами играть.
«19.04.44. После длительного форсированного марша остановились, заняв оборону в н. п. Крачув, что юго-западнее м. Тышовце 12 км. Вооружённые немцы и фольксдойчи в количестве 30 чел. утром ехали на сахарный завод за продуктами. С нашей обороной завязался бой. В результате боя было уничтожено 4 немца, взято в плен 7 фольксдойчей и трофеи — 4 винтовки, 7 пистолетов, 15 парных повозок с лошадьми».
Такая неприятная неожиданность для немцев оказалась… Но это было только начало, потому как отряд приближался к месту предполагаемого своего базирования, откуда и планировалось активно «работать» по оккупированной гитлеровцами территории.
«21.04.44. После марша остановились и заняли оборону в н. п. Горецко-Костельна, что юго-вост. Билгорай 20 км. Немцы и литовцы в количестве 25 человек выехали на Горецко-Костельну с заданием разведки этого района. Подпустив их на близкое расстояние, мы окружили их и открыли огонь. Противник был полностью уничтожен. Оставшиеся в живых 5 человек были взяты в плен. Взяты трофеи — много оружия и 15 парных повозок с лошадьми. В бою отличился комвзвода Карпенко Григ. Руководил боем т. Приходько В. И.
Наши потери — ранен т. Вишневский.
Поле боя вошли в Билгорайский лесной массив. Немцы преследовали нас авиацией в количестве 12 самолётов. В лесу подверглись неоднократной бомбардировке, при которой была легко ранена т. Шага К. М. и разбита 1 повозка с продуктами».
Вот оно, выбранное место, Билгорайские леса, в которых майор Карасёв временно расположил своих людей. Только не нужно думать, что здесь у партизан наступило некое спокойное житьё, по принципу «чем дальше в лес…», ну, все помнят! Всё-таки гитлеровцы не отставали.
«26.04.44. В Билгорайском лесу у н. п. Луково мы подверглись 2-х часовой бомбардировке 5 самолётами. Погиб т. Борисенко Борис».
В лес каратели не совались… Зато бойцы отряда в лесной чаще не засиживались.
«27.04.44. Организовали диверсию на железной дороге Замостье — Львов. Минёрами тт. Латышев и Сергеев[273] были установлены 2 мины в районе с. Поары — южнее Замостья 36 км. В результате 28.04.44 г. вечером подорвался бронепоезд. Были убитые и раненые. Железная дорога не работала 2 суток».
Почти как в песне: мы мирные люди, но ваш бронепоезд пусть лучше стоит на запасном пути и к нам не суётся… Как-то так!
Далее в отчёте Карасёва Судоплатову — вереница подобных сообщений:
«2.05.44. Организовали диверсию на жел. дороге Рава Русска — Замостье в районе дер. Жаровница. Минировали тов. Солодовников и Винокуров. Подорван бронепоезд.
05.05.44. Организовали диверсию на железной дороге Краков — Люблин. Минёрами тт. Латышев (старший) и Акользин были установлены 2 мины близ Полыхна-Гурна, что на перегоне Жечица — Шастарка. В результате 06.05.44 г. в 7.00 час. подорван постовой поезд, шедший с Кракова на Люблин. Паровоз и 4 вагона пущены под откос. Дорога не работала в течение 3-х часов.
Организовали диверсию на жел. дороге Люблин — Рава Русска между ст[анциями] Рудка — Щебжегин. Минировали тт. Баранов и Винокуров. Был подорван эшелон с зерном. Дорога не работала 5 часов».
К происходившему Ботян имел самое прямое и непосредственное отношение. Он вспоминает: «Я владел польским языком — это очень хорошо было, потому что я мог договариваться с поляками…»
Уточним, что одного знания языка, пусть даже самого блестящего, всё-таки было мало. Разведчик умел так себя вести, чтобы не вызвать подозрение, и с первой же буквально минуты разговора так «в душу влезть», чтобы у собеседника не возникло желания поспешить сообщить в гестапо или ещё куда о появлении незнакомца.
«Обычно я там ходил в польской железнодорожной форме. По-польски железнодорожник будет «колеяж», а потому в отряде меня тогда так и прозвали «Алексейка-колеяж», — продолжает рассказывать Ботян. — Поэтому я спокойно приходил на железную дорогу, на станцию, разговаривал с железнодорожниками. Общаясь с поляками, я без труда выдавал себя за поляка, уроженца Вильно, вильнянина. Этот город я очень хорошо знал, потому как там учился и служил. В Вильне много поляков в своё время было — кстати, и сам Пилсудский был родом из Вильно, так что, может, «тень» знаменитого «земляка» где-то мне и помогала… Конечно, я всегда брал с собой двух человек, на всякий случай. У них были автоматы, они меня прикрывали, при том, что мои собеседники их не видели. Я же всегда носил с собой пистолет парабеллум. Как уже говорил, стрелял я безукоризненно!»
Так вот себе и представляешь: невысокий, симпатичный, разговорчивый, улыбчивый, глаза чистые и ясные, буквально лучатся добротой… Да у кого какие подозрения может вызвать этот маленький «колеяж», уроженец города Вильно? Разговор ведёт самый обыденный, ничего не выспрашивает, скорее сам про себя чего забавного расскажет и тем собеседника на ответную откровенность вызовет. Потом ещё и посочувствует искренне, когда ему пожалуются, что ночью опять не спать — мол, поезд с важными чинами пройдёт или какой эшелон с немецкой техникой к фронту проследует. А когда человека жалеют, то он может и больше пооткровенничать.
«Таким путём я и узнавал, какой состав чем загружён, когда и куда пойдёт. Они мне сами всё это рассказывали! Ну а я, всё выяснив, посылал в отряд одного из своих ребят: мол, эшелон пройдёт в такое-то время, имейте в виду.
Встретить его надо там-то. И результаты были очень хорошие! Да, было время…»
Знали бы простосердечные польские «колеяжи», что под форменной курткой — точно такой же, как у них — спрятан надёжный парабеллум, который их симпатичный улыбчивый собеседник готов был не задумываясь применить в любую секунду!
«Я вам скажу, что по моим соображениям, анализам его рассказов, — говорил нам один из друзей и сослуживцев Ботяна, — он ликвидировал порядка двухсот человек. Не в бою уничтожил — тех, наверное, вообще сосчитать невозможно, а именно «ликвидировал», казнил. То есть всяких предателей, гитлеровских прислужников, карателей и прочую нечисть».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Абель — Фишер - Николай Долгополов - Биографии и Мемуары
- Жизнь по «легенде» - Владимир Антонов - Биографии и Мемуары
- История КГБ - Александр Север - Биографии и Мемуары
- Главный противник. Тайная война за СССР - Николай Долгополов - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь - Александра Потанина - Биографии и Мемуары
- Шелковый путь. Записки военного разведчика - Александр Карцев - Биографии и Мемуары
- Друзья, любимые и одна большая ужасная вещь. Автобиография Мэттью Перри - Мэттью Перри - Биографии и Мемуары / Кино
- Неизвестный Миль - Елена Миль - Биографии и Мемуары
- Пепел Красницы - Овидий Горчаков - Биографии и Мемуары