по Лонг-лейн мимо просвета в живой изгороди. Посмотрев вверх, на церковь, он увидел трех мальчиков и двух женщин, выходящих из-за алтарного выступа. Была какая-то неловкость в походке женщин и в том, как они неуверенно указывали друг другу на покосившееся надгробие.
«Ну вот, – подумал Аллейн. – Новости уже разнеслись по деревне: полиция что-то ищет возле могилы! Завтра вечером у нас тут выстроится очередь на задние ряды».
Миновав поворот на Стайл-лейн, он поехал дальше, к дороге, которая вела вверх по склону, справа от Мардлинга и слева от Квинтерн-плейса. Киз-лейн, на которой жила Верити Престон, отходила от нее влево. Аллейн свернул на нее, въехал в ворота и обнаружил хозяйку сидящей под липами и разгадывающей кроссворд в «Таймс».
– Я приехал по наитию, – сказал он. – Мне нужен совет, и я думаю, что вы именно тот человек, который может мне его дать. Я не извиняюсь, потому что, в конце концов, в некотором жалком смысле это комплимент. Вы, конечно, можете придерживаться другого мнения.
– Ничего не могу сказать, пока не услышу, в чем дело, как вы понимаете, – ответила Верити. – Проходите, садитесь.
Когда он устроился на стуле, она продолжила:
– Бессмысленно проявлять излишнюю тактичность и делать вид, будто я не замечаю, что у вас с лицом, не так ли? Что случилось?
– Парень и кирпич – вот моя история.
– Надеюсь, парень не местный?
– Помощник вашего садовника.
– Чокнутый Арти?! – воскликнула она. – Не могу поверить!
– Почему же?
– Потому что это не в его характере. Он не агрессивный, просто глупый.
– Вот и Брюс так сказал. Но ведь это и могла быть просто глупость. Вероятно, я оказался на траектории движения его кирпича. Но я хочу попросить совета не насчет Чокнутого Арти, а насчет вашей крестницы. Она по-прежнему живет в Мардлинге?
– Она вернулась домой после похорон. Сейчас вот припоминаю, что она собиралась завтра в Лондон на неделю.
– Хорошо.
– Почему – хорошо?
– Вам это будет неприятно, знаю. Вы, должно быть, испытали большое облегчение вчера, когда все это закончилось, – было бы странно, если бы не испытали. Благополучно похоронили, и дело с концом, слава богу. После похорон всегда испытываешь такое чувство, каким бы глубоким ни было горе, не так ли? Прунелла тоже наверняка его испытывает, как вы думаете?
– Надеюсь, что да. Бедная девочка. К тому же играет роль ее молодость, ее помолвка и естественное жизнелюбие. Она снова счастлива. Если вы хотели что-то узнать о ней, нет нужды ее… – Она вдруг запнулась и замолчала на середине фразы.
– Ее снова тревожить? Вы, безусловно, правы. Поэтому-то я и хотел узнать, что думаете вы. Но прежде всего… Это конфиденциально. Строжайше конфиденциально. Уверен, вы не станете возражать против того, чтобы сохранить это в тайне на ближайшие двое суток.
– Хорошо, – испытывая неловкость, сказала Верити. – Если вы просите.
– Прошу. Похоже, нам очень ненадолго придется выкопать гроб из могилы миссис Фостер. Он будет снова погребен в течение максимум часа и не подвергнется никаким кощунственным действиям. К сожалению, я не могу сейчас сказать вам большего. А вопрос вот в чем: нужно ли сообщить об этом Прунелле? Если она уезжает в Лондон, есть вероятность, что она об этом вообще никогда и не узнает, хотя деревенские жители – уж такова их природа – и некоторые люди, например викарий, которых мы обязаны поставить в известность, всегда могут проговориться. Так что вы думаете?
Верити смотрела на него в смятении, словно не веря своим ушам.
– Я не знаю, – сказала она. – Это непостижимо, гротескно, лучше бы вы мне этого не говорили.
– Простите.
– Человек – я, во всяком случае, – старается забыть, что все это связано с убийством, которое совершил некто, кого он знал всю свою жизнь. Это чудовищная мысль.
– Да, конечно чудовищная. Но для нас, увы, это повседневная работа. Однако я беспокоюсь насчет юной Прунеллы.
– Разумеется, я тоже. Очень беспокоюсь, – сказала Верити, – и я понимаю вашу точку зрения. А вы не считаете, что вам лучше посоветоваться с Гидеоном Маркосом? Или с Николасом? Или с обоими?
– А вы так считаете?
– Они… ну, в некотором роде приняли опеку над ней. Она уже втянулась в их образ жизни и будет принадлежать их миру.
– Но пока она все еще тянется к вам, ведь правда? Я заметил это вчера во время похорон.
– Есть ли что-нибудь, – непроизвольно вырвалось у Верити, – чего вы не замечаете?
Аллейн промолчал.
– Послушайте, что, если вы – или я, если хотите, – всё расскажем Николасу Маркосу и предложим ему увезти Прунеллу? Он мне сообщил, что купил яхту. Не какую-то там безделицу, а судно для богатых путешественников, как те, что стоят на Ривьере. Они могли бы увезти ее в долгий круиз.
– Даже плутократическая яхта не обязательно стоит под парусами, готовая сорваться с места в один миг.
– Эта может.
– В самом деле?
– Он так говорил, – сказала Верити, краснея. – Он планирует такой круиз через месяц. Так может и ускорить.
– Вы приглашены?
– Я не могу поехать, – коротко ответила она. – У меня на носу премьера.
– А знаете, ваше предложение не лишено смысла. Даже если он собирался сделать это спустя значительное время после случившегося, что плохого в том, чтобы узнать, что это состоится прямо сейчас. Или я не прав?
– Совершенно правы.
– В любом случае, – сказал Аллейн не столько ей, сколько себе самому, – в конце концов она все равно узнает. Если все не пойдет прахом. – Он встал. – Предоставляю решение вам. Считаете, что это нечестно?
– Нет, не считаю. Очень любезно, что вы проявили заботу. Значит, я поговорю с Николасом. Хорошо?
К удивлению Верити, он с минуту колебался.
– Может, стоит ему сказать, что круиз переносится на более близкий срок, потому что Прунелла достаточно настрадалась и ей будет полезно полностью сменить обстановку?
– Возможно. Не очень-то мне хочется просить его об одолжении.
– Вот как? Потому что он будет слишком счастлив угодить?
– Вроде того.
II
На следующий день рассвет выдался облачным, обещающим дождь. И к середине дня тот уже беспощадно хлестал.
– Льет как из ведра, – констатировал Фокс, глядя в окно полицейского участка.
– С одной стороны – жуть, но с другой – везение.
– Вы хотите сказать, что люди будут сидеть по домам?
– Именно.
– Для нас – осложнение. Земля размокнет, – вздохнул Фокс.
– Это тоже.
Зазвонил телефон. Аллейн быстро снял трубку. Звонили из Ярда. Дежурная бригада со всем своим оборудованием уже собиралась выезжать на машине без полицейских знаков, и они хотели выяснить, нет ли каких-нибудь дополнительных распоряжений. Сержант, отвечавший за операцию, уточнил детали.
– Одну
