Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я говорил Пфайферу, что это преступление — оставлять машину здесь, в этой стране, под чехлом, — принялся рассказывать Гарднер. — Такая мощная и такая дорогая машина в первобытном гараже! Но у Энджи есть средства на оплату своих капризов…
Донесшийся издалека женский голос позвал Фридриха… Может быть, это была его мать. Абу занялся кухней, а темнокожая Дева по имени Джоан начала открывать окна.
— Она не назвала точно дату своего приезда. Мы бы все приготовили заранее.
Соломенный гараж стоял в стороне от главной дороги. В петлях влажных деревянных створок двери висел навесной замок. Мы вошли, влажный воздух наполнил легкие. В полумраке я увидел какую-то массу, накрытую водонепроницаемой тканью. Сняв ее, мы увидели «ауди 200 турбо». Я вовремя сумел подавить свист удивления.
— Действительно, «ауди» под крышей из пальмовых листьев…
Гарднер пробурчал:
— Каприз, я же вам говорил. Но какая машина! Правда? С четырьмя ведущими колесами, она может проехать по любой дороге…
— Энджи не боялась, что ее могут украсть?
— Нет. Ее было бы трудно потом продать. Здесь «ауди» можно пересчитать по пальцам, может быть, хватит и одной руки… А она уже получила разрешение на въезд в заказник на личной машине?
— Вопрос пока решается, — осторожно сказал я.
— Да, она хотела бы увеличить территорию национального парка «Масаи Мара» по согласованию с Танзанией. Речь идет о тысячах квадратных километров…
Убитая мною женщина была, несомненно, замечательной переговорщицей. Она руководила своими делами и мечтами с редким умением. Эта фанатичка Африки была несравненным организатором! Я подумал об искусственной слоновой кости, которая существовала с незапамятных времен. Вероятно, она нашла лучшую формулу для ее изготовления. Как сказал Гарднер, у нее были «средства для капризов».
— Если бы вы видели, как она ездит на скорости десять километров в час с гроздьями ребятишек на капоте… Ей нравится их возить. Она любит детей по-мужски, в том возрасте, когда с ними уже можно разговаривать. Однажды Пфайфер спросил ее, почему она оставляет такую дорогую машину под соломенной крышей. Она ответила, что однажды ей захочется уехать отсюда на край света.
— Аккумуляторы, вероятно, разряжены…
— Шутите. Отнюдь нет. У вас есть ключ? Тогда попробуйте завести!
У меня был один шанс из десяти, что в кармане лежал именно тот ключ, который был нужен. Я вытащил его, сунул в замок. Сработало! Дверцы разблокировались! Я уселся на место водителя.
В ужасной духоте кабины на меня напала невидимая дрожь. Щеки свело от напряжения, но я улыбался. Повернул ключ зажигания, слегка надавил ногой на педаль газа, мотор взревел. Этот шикарный зверь был готов к прыжку. Я выключил двигатель. Через тонированные стекла машины закрытый гараж казался нереальным. А что, если на пороге этой хижины стояла бы Энджи? «Видите ли. Эрик…» На соседнем сиденье я увидел смятую соломенную шляпу, что-то в стиле старого траппера[29] или неудавшегося первооткрывателя новых земель. Я хотел было взять ее в руки, но не смог пошевелить даже пальцем. Гарднер приоткрыл дверцу:
— Ее шляпа! Она ее очень любит! Мистер Пфайфер рассказал мне одну сцену, невольным свидетелем которой он стал. Это был спор между ней и покойным мистером Говардом. Он посмеялся над этой шляпой, сказал, что ее пора было выкинуть. Энджи даже заплакала от злости.
— Я начинаю думать, что у мистера Пфайфера есть только одна тема разговоров — моя жена.
Гарднер поднял брови:
— Знаете, когда она приезжает, все здесь наполняется ею. Она деятельная и любезная, а дело, которое она хочет совершить, такое важное!..
Я произнес лицемерно:
— О, да, ее дело…
— Ее фонд, — сказал Гарднер, — поможет Кении стать пилотным государством, еще можно спасти жизнь животных, всю фауну… и леса тоже. Пойдемте выпьем шерри в конторе…
— С большим удовольствием, но завтра. Теперь мне надо вернуться к ожидающему меня такси, я должен возвратиться в отель.
Выйдя из машины, я почувствовал себя неуверенно. Я никогда не мог позволить себе душевных переживаний, но теперь я был потрясен и постарался как можно скорее уйти из гаража.
Я помог закрыть створки двери, прогнившие от влаги. Вешая на место замок, Гарднер спросил:
— А Джеймс… Она говорила вам о Джеймсе?
— Она рассказывала мне столько историй…
Я не знал, кого он имел в виду. Солнце палило нещадно. Выйдя из полумрака гаража, я был ослеплен его лучами.
— Она не могла вскользь упоминать о Джеймсе. Только не вскользь.
— Объясните.
— Вы ничего не заметили в Энджи?
— Нет.
— Даете слово…
— Само собой разумеется…
Ему наконец удалось просунуть скобу навесного замка в ржавые кольца.
— Джеймс был одним из инструкторов по виндсерфингу в отеле «Дайане Риф». Он давал Энджи частные уроки. Напротив коттеджей очень сильное течение, а барьерный риф уже, чем в других местах. В день драмы доктор Говард сказал Энджи, что она слишком взволнована, возбуждена и, соответственно, не контролирует свои движения. Он отсоветовал ей выходить в море, ветер был слишком сильным. Назло ему она все-таки поплыла на доске, течение стало сносить ее к рифу. Джеймс поплыл за ней, чтобы попытаться ее остановить. Ей удалось развернуться, но Джеймса перенесло порывом ветра на другую сторону рифа, и он утонул.
По лбу у меня струился пот. Поодаль, стоя под почти вертикально стоящим солнцем, нас ждали два кенийца. Гарднер продолжил:
— Джеймс, по всей видимости, погиб от удара мачтой по голове или от удара самой доской… Энджи со слезами повторяла в конторе мистеру Пфайферу, что судьба повсюду преследует ее, что смерть не оставляет ее нигде, даже здесь.
Удивленный моим молчанием, он сказал:
— Я вынужден вас покинуть, мне нужно в контору. Сейчас сезон заезда отдыхающих, а я тут один. Теперь вы знаете, как пройти… Значит, до завтра! Я буду счастлив наконец-то познакомиться с Энджи.
Когда он ушел, я заблудился. Пытаясь вернуться к такси, я потерялся в этом зеленом лабиринте. Сбившись с пути, я вновь очутился перед коттеджем. Чтобы не показаться подозрительным и не выглядеть идиотом, потерявшим способность ориентироваться, я вошел в дом, как бы желая что-то уточнить. В круглом, походившем на коралловый грот салоне первого этажа я увидел стол с охапкой оранжевых цветов. Гарднер не водил меня сюда. Я бродил в гнетущей тишине. Мне казалось, что в доме был еще кто-то. А что, если этот кто-то ждал меня за дверью? Мне даже показалось, что кто-то дышит в соседней комнате. Испытывая неприятное чувство, что за мной наблюдают, я стал по-хозяйски распахивать платяные шкафы. Там я увидел простыни в пластикой упаковке, розовый домашний халат, шлепанцы на толстой подошве, сваленные в кучу резиновые тапочки, маски для подводного плавания, ласты. На полках лежали белые бюстгальтеры из хлопчатобумажной ткани, носовые платки, великое множество свитеров, все белого цвета. В одном из шкафов внизу стояла коробка из-под обуви, полностью набитая фотографиями. Я взял наугад несколько снимков. Энджи в анфас крупным планом в своей несуразной шляпе, она улыбается. Кому? Энджи кому-то что-то объясняет. Мгновенная фотография увековечила ее в позе внимательной учительницы. Энджи на прогулке во время отлива. Она на что-то указывает правой рукой. Дно моря напоминает поле окаменевших кораллов, омываемое то тут, то там водой… Другой снимок: она напротив скалистого выступа, а на заднем плане, как всегда, коралловый риф с пенистыми барашками волн. Энджи с Фридрихом, Энджи с маленьким чернокожим ребенком. Фотография красивой африканской девушки в майке, так подчеркивающей ее грудь, что это заставило бы побледнеть Бо Дерек[30]. Энджи с мужчиной, стоящим к аппарату спиной. Да ему и не надо было оборачиваться, мне не нужно знать лицо доктора Говарда!
— У вас хорошая жена, — произнес кто-то.
Я вздрогнул и обернулся. На пороге стоял какой-то тощий мужчина.
— Меня зовут Дэнис. Где мисс Энджи?
У мужчины были больные глаза. Смотрел ли он на меня или созерцал невидимую линию, прочерченную над моей головой?
— Кто вы?
— Я делаю все. Заменяю отсутствующих, ремонтирую. Прихожу, ухожу. Она обещала мне джинсы.
— Если она вам обещала, вы их получите! Они, видимо, где-то у нее в багаже.
— Мне сказали, что мисс Энджи находится в отеле «Дайане Риф». Могу ли я поехать туда? За брюками…
— Нет. Потерпите до завтра. Завтра она вам их отдаст.
— В котором часу?
— В течение дня.
— Мисс Энджи очень добра. А вы кто?
— Ее муж.
Он озадаченно посмотрел на меня:
— Но у нее другой муж…
— Он умер.
— Бедная мисс Энджи. Значит, вы — новый муж…
— Так и есть…
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Пресс-папье - Стивен Фрай - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Я сижу на берегу - Рубен Гальего - Современная проза
- «Подвиг» 1968 № 01 - журнал - Современная проза
- Бабло пожаловать! Или крик на суку - Виталий Вир - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Небо падших - Юрий Поляков - Современная проза
- Дом на набережной - Юрий Трифонов - Современная проза
- Завтрак для чемпионов, или Прощай, черный понедельник - Курт Воннегут - Современная проза