отважной женщине наилучшим образом использовать природную ловкость, гибкость и скорость. Бьянка Мария крепко сжимала ладонью эфес.
Вельможи, приехавшие для встречи с супругами, выглядели совершенно спокойными. При виде Франческо они поклонились, и тот, кто казался главным, заговорил:
— Капитан, меня зовут Маттео Маркагатти да Болонья, я кастелян Павии. Меня прислала сюда многоуважаемая Аньезе дель Майно.
— Дорогой Маркагатти, я наслышан о вашей воинской славе и не удивлен, что Аньезе дель Майно, дама выдающихся достоинств и мать моей любимой супруги, отправила вас к нам. Как она поживает?
— Должен признаться, капитан, смерть герцога стала для нее тяжелым ударом. Однако, как вы можете догадаться, она не сдается.
Бьянка Мария расцвела в улыбке.
— Охотно верю, — кивнул Франческо Сфорца. — Так что же вы хотите мне сообщить? — спросил он, желая скорее узнать причину неожиданного визита.
— Я позволил себе прибыть в ваш лагерь, чтобы известить вас о следующем: выполняя просьбу Аньезе дель Майно, я готов предложить вам титул графа Павии и немедленно вручить ключи от замка. Таким образом вы избежите ненужных промедлений на пути завоевания и воссоединения миланских владений.
— Чего вы хотите взамен? — спросил Франческо.
— Многоуважаемая Аньезе дель Майно пообещала, что в случае согласия вы впоследствии передадите мне город Сант-Анджело вместе с титулом графа.
— Раз мать моей супруги пообещала, ее слово — закон, — ответил Сфорца, с удовольствием отметив, как засияли глаза и зарумянились щеки у Бьянки Марии.
— Итак, если вы готовы оказать мне честь принять мое предложение, я буду счастлив пригласить вас вместе с отважной супругой, о воинских доблестях которой слагают легенды, проследовать вместе с нами в Павию. Там мы сможем официально заключить историческое соглашение.
— Мы будем рады, — ответила за обоих Бьянка Мария.
До этого момента она не произнесла ни слова, чтобы не отнимать у супруга роль, принадлежавшую ему по праву. Однако, узнав о столь действенной помощи матери, Бьянка больше не могла сдерживаться.
Франческо ничуть не разозлился, лишь добавил:
— Я оставил моих лучших людей продолжать осаду и совершенно уверен, что они добьются успеха. Мы непременно прибудем в Павию, как только одержим победу в Сан-Коломбано.
— Хорошо, в таком случае сразу же после разгрома венецианцев ожидаем вас в замке Павии. Судя по выстрелам и крикам, которые доносятся из крепости, ваша победа уже близка.
— Мессер Маркагатти, я не сомневаюсь в своих людях и надеюсь отправиться в Павию в самое ближайшее время.
— Передайте наилучшие пожелания моей матери, — попросила Бьянка Мария.
Маттео Маркагатти да Болонья кивнул:
— Обязательно, ваша светлость, — Затем он повернулся к своим спутникам: — Итак, наша задача успешно выполнена!
Ответом ему были довольные взгляды и кивки.
Наконец, отвесив последний поклон Франческо и Бьянке Марии, визитеры направились к выходу.
Оставшись вдвоем с супругой, Сфорца сказал, проникновенно глядя ей в глаза:
— Ваша мать — верная и отважная союзница.
— И всегда такой была, возлюбленный мой, — подчеркнула Бьянка Мария.
— Безусловно. Военная кампания идет наилучшим образом. Одним махом мы получим Павию и Сан-Коломбано. А теперь я должен идти.
Но Бьянка Мария подошла ближе, внимательно глядя на мужа:
— Куда это вы собрались?
Двигаясь плавно, по-кошачьи, она приблизилась к Франческо, обняла его и страстно поцеловала. Он уставился на нее, удивленный подобной вспышкой страсти.
— Не ожидали, любовь моя? — спросила молодая женщина, а затем нежно укусила его за губу. — Пора бы уже знать, что я настоящая дикарка. — С этими словами Бьянка Мария отодвинулась от мужа и выхватила меч из ножен.
— И что теперь? — спросил Сфорца, пораженный очередной переменой настроения жены.
— Теперь я хочу проливать кровь вместе с вами, — ответила та.
Ее взгляд в самом деле внушал страх.
ГЛАВА 69
ЛИПКИЙ УЖАС
Миланское герцогство, дворец Бролетто-Веккьо
— А я говорю вам, что Франческо Сфорца захватил слишком много власти и скоро это погубит нас! — восклицал Пьер Кандидо Дечембрио, стоя перед членами Большого совета девятисот и двадцатью четырьмя капитанами — защитниками свободы. — Чуть больше чем за месяц он завоевал Малео, Кодоньо, Сан-Коломбано-аль-Ламбро, причем на последний ушло всего двенадцать дней. А Павия сама сдалась ему, отделившись от республики. Заметьте, что кастелян Маттео Маркагатти, подстрекаемый этой гадюкой Аньезе дель Майно, еще и наделил Сфорцу титулом графа Павии, а это уже, вне зависимости от законности подобного решения, можно считать шагом на пути к политическим вершинам, а не только военным. Нам нужно быть внимательнее, друзья, — назидательно произнес опытный дипломат. — Мы сами передали командование Франческо Сфор-це, и не дай бог, если он теперь решит отобрать у нас власть.
Пьер Кандидо Дечембрио замолчал и внимательно обвел взглядом участников собрания. Он был уверен в своей правоте.
В рядах Большого совета кто-то поднялся на ноги. Пьер Кандидо Дечембрио сразу узнал Арриго Панигаролу — жадного банкира, человека без малейших признаков совести. Было ясно, что вельможа надеется использовать неустойчивое и опасное положение республики в собственных интересах. Тонкие черты лица, самодовольный взгляд, презрительная манера речи — этот стервятник соединял в себе все те качества, из-за которых власть нового правительства оказалась непрочной. Дечембрио закатил глаза, потому что заранее знал, о чем пойдет речь.
— Мой многоуважаемый коллега, советник Пьер Кандидо Дечембрио, до недавних пор верный соратник герцога Филиппо Марии Висконти, а в настоящий момент, похоже, главный защитник республики, выразил свое мнение. На первый взгляд кажется, что он руководствуется самыми благородными стремлениями, но в действительности его мотивы весьма двойственны. Как мне видится, постоянные рассказы о достижениях Сфорцы выдают в Дечембрио врага Милана. Почему? — Задав этот риторический вопрос, банкир обвел собрание взглядом светлых глаз. — Потому что, восхваляя кондотьера и его успехи, Дечембрио слишком явно раскрывает собственные тайные надежды. Разве вы не видите, как его манит идея воцарения нового тирана? Он же мечтает сменить Висконти на Сфорцу! Дечембрио пытается устрашить нас победами кондотьера, которого сама же республика и отправила воевать и у которого все та же республика может в любой момент отнять это право. Так что, коллеги, — увещевающим тоном произнес Панига-рола, — советую вам держаться подальше от таких людей, как Дечембрио, ибо, пытаясь, словно Кассандра, напророчить нам будущие беды, они на самом деле лишь выдают себя.
Бывший советник герцога не мог больше сдерживаться. Этот болван ничего не понял! Едва Панигарола умолк, Дечембрио набросился на членов совета, будто стремясь пронзить каждого из них своими словами:
— Друзья! Граждане Милана! Я хочу немедленно ответить на смехотворные обвинения, которые мне только что предъявили, и сообщить вам следующее. Да, это правда, я был советником Филиппо Марии Висконти. Именно поэтому я отлично знаю
