Форма входа
Читем онлайн Том 25. Наш общий друг. Книги 3 и 4 - Чарльз Диккенс
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Ты у меня такая живая, веселая! — с любовью сказал он ей однажды. — Будто яркий огонек горит у нас в доме!
— Это правда, Джон?
— Ты еще сомневаешься? Да нет! Ты ярче, ты лучше всякого огонька!
— А знаешь, Джон… — она дотронулась до пуговицы на его сюртуке, — бывают минуты, когда мне кажется… Только не смейся надо мной, прошу тебя!
Ничто в мире не могло бы его рассмешить после такой просьбы.
— Бывают минуты, когда мне кажется, что я вдруг становлюсь… серьезной, Джон.
— Может, ты скучаешь, сидя тут одна-одинешенька весь день, моя любимая?
— Нет, что ты, Джон! Время бежит так быстро, что у меня не остается ни одной свободной минутки.
— Откуда же она, эта серьезность? И когда она на тебя нападает?
— Когда я смеюсь, — ответила Белла и, смеясь, положила ему голову на плечо. — Вы, сэр, не поверите, но сейчас я тоже серьезная. — И она снова засмеялась, и из глаз у нее что-то капнуло ему на руку.
— Тебе хочется быть богатой, моя любимая? — ласково спросил Джон.
— Богатой? Джон! Как ты смеешь задавать мне такие глупые вопросы?
— Тебе чего-нибудь не хватает, мое сокровище?
— Не хватает? Нет! — твердо ответила Белла. И вдруг, точно спохватившись, проговорила сквозь смех и капель из глаз: — Да, не хватает! Мне не хватает миссис Боффин.
— Я тоже очень жалею о разлуке с ней. Но кто знает, может это ненадолго? Может, все сложится так, что ты будешь встречаться с ней изредка… мы оба будем встречаться. — Белла почему-то не проявила интереса к такому, казалось бы, важному для нее разговору и продолжала рассеянно теребить все ту же пуговицу на сюртуке мужа. Но от этого занятия ее оторвал папа, который пришел провести с ними вечерок.
В доме Беллы у папы было раз и навсегда отведенное ему кресло и раз и навсегда отведенный ему уголок, и хотя мы не собираемся бросать тень на его семейную жизнь, все же надо сказать, что у своей дочки он чувствовал себя как нигде в мире. Когда Белла и папа сходились вместе, смотреть на них было и приятно и забавно, но в тот вечер мужу Беллы показалось, что она превзошла самое себя в фантастических проказах с отцом.
— Хвалю нашего умного мальчика за то, что он прибежал с уроков прямо к нам, хоть мы его и не ждали, — сказала Белла. — Ну, как дела в школе, никто тебя не обижал?
— Ты знаешь, моя родная, что я учусь сразу в двух школах, — ответил херувим, усаживаясь в свое кресло и с улыбкой потирая руки. — Первая — это учебное заведение на Минсинг-лейн. Вторая — академия твоей матушки. Какую же школу ты имеешь в виду?
— Обе, — сказала Белла.
— Ах, обе! Ну, что ж, по правде говоря, в обеих мне сегодня немного досталось, но это в порядке вещей. Путь к знаниям тернист, и что такое наша жизнь, как не ежедневный урок!
— Скажи, глупышка, что же с тобой будет, когда ты вызубришь все свои уроки наизусть?
— Тогда, друг мой, — после короткого раздумья ответил херувим, — наверно, пора будет помирать.
— Злой мальчишка! — воскликнула Белла. — Нахохлился и говорит о таких страшных вещах!
— Разве я нахохлился, дочка? — возразил ей Р. У. — Смотри, какой я веселый! — И его лицо подтвердило эти слова.
— Ну, если не ты, значит я нахохлилась, — сказала Белла. — Но обещаю, что этого больше не будет. Джон, милый, надо угостить ужином нашего малыша.
— Сейчас угостим, мое сокровище.
— Вон как весь испачкался в школе, — продолжала Белла и, поглядев на руки отца, наградила его легким шлепком. — Смотреть тошно! У-у, неряха!
— Да, друг мой, — сказал он. — Я только что хотел попросить у тебя разрешения умыться, а ты меня опередила.
— За мной, сэр! — скомандовала Белла, беря его за лацканы пиджака. — Идите за мной, и я вас умою. Вам самому это нельзя доверять. Сюда, сюда, сэр!
Херувима отвели в маленькую комнатку с умывальником, где Белла намылила и натерла ему лицо, намылила и натерла руки, сполоснула водой и накинулась на него с полотенцем, так что под конец этой операции он стал красный, как свекла, особенно уши. — Теперь вас надо причесать щеткой и гребешком, сэр, — деловито распоряжалась Белла. — Джон, свечку поближе. Закройте глаза, сэр, а я возьму вас за подбородок. Ну, будьте паинькой!
Отец повиновался ей с величайшей охотой, и она начала вытворять с его волосами бог знает что: пригладила их щеткой, расчесала на пробор, потом стала закручивать отдельные пряди на пальцах, откидываясь назад, на грудь Джону, чтобы полюбоваться своей работой издали. Джон обнимал ее свободной рукой и старался удержать около себя, а херувим терпеливо ждал, когда, наконец, его отпустят.
— Ну вот! — сказала Белла, сделав несколько заключительных штрихов. — Теперь ты более или менее похож на приличного ребенка. Надень курточку, и пойдем ужинать.
Херувим облачился в пиджачок, проследовал в свой уголок и уселся там, совсем как тот самодовольный паренек, который ел пирожок и похвалялся своим благонравием*, Белла собственноручно постелила на стол скатерть, принесла на подносе ужин и, спохватившись, «как бы мальчуган не запачкался», аккуратно завязала ему салфетку под подбородком.
Пока херувим ужинал, она сидела рядом с ним, то поучая его, что воспитанным деткам не полагается держать вилку в кулаке, то нарезая ему мясо, то подливая вина. Однако, несмотря на ее обычную эксцентричность в обращении с добряком отцом, который позволял дочке делать из себя игрушку, что-то новое чувствовалось в ней в тот вечер. Она была все так же весела и шаловлива, так же мило дурачилась, держалась по-прежнему просто, но, приглядываясь к ней, Джон Роксмит думал: нет ли за ее недавним признанием чего-то большего, чем ему показалось сначала, не кроется ли за ее шутками какой-то серьезной мысли.
Дальнейшее только подтвердило его догадки: дав отцу раскурить трубку, поставив перед ним стакан грога, она села на низенький стульчик, облокотившись мужу о колено, и притихла. Так притихла, что, когда отец встал с кресла, собравшись уходить, она с испугом оглянулась, точно забыв о его присутствии.
— Ты проводишь папу, Джон?
— Да, милая. А ты?
— Я так давно не писала Лиззи Хэксем — с тех самых пор, как призналась ей, что у меня есть возлюбленный, настоящий возлюбленный! А последние дни я все думаю: надо написать ей. Пусть знает, как она была права, когда предсказывала мне, глядя на угли в жаровне, что я пойду за любимым человеком в огонь и в воду. Сегодня у меня как раз подходящее настроение, Джон.
— Ты, наверно, устала?
— Нет, Джон, нисколько. Просто мне хочется написать Лиззи. Спокойной ночи, папа. Спокойной ночи, мой милый добрый папа!
Оставшись одна, Белла принялась за письмо к Лиззи Хэксем. Письмо получилось длинное, и она едва успела пробежать его, как Джон вернулся домой.
— Вы пришли вовремя, сэр, — сказала ему Белла. — Сейчас вам придется выслушать от жены ее первую проповедь. Впрочем, местом действия будет не наша супружеская спальня, а гостиная. Садитесь в кресло, а я — дайте мне только запечатать конверт — сяду на жесткий стул, хотя сидеть на нем в позе кающегося грешника следовало бы вам. Подождите, скоро я за вас примусь!
Письмо было сложено и запечатано, адрес надписан, перышко вытерто, средний пальчик вытерт, бювар заперт на ключ и спрятан в стол, — и все это в высшей степени методично, степенно — под стать «британской хозяйке», которая, впрочем, не испортила бы впечатления от своей деловитости серебристым смехом, как это сделала Белла.
Усадив мужа в кресло, она села на стул и повела такую речь:
— Начнем с самого начала, сэр. Как ваше имя?
Трудно было бы задать ему вопрос, с большей меткостью нацеленный на его тайну! Но он не выдал своей растерянности, не выдал и своей тайны и ответил:
— Джон Роксмит, моя дорогая.
— Отлично! Кто дал вам это имя?
Все больше укрепляясь в подозрении, что ему не удалось сохранить свою тайну, он ответил полувопросительно:
— Вероятно, мой крестный отец и моя крестная мать?
— Неплохо. Но и только, потому что ваш ответ прозвучал несколько неуверенно, — сказала Белла. — Впрочем, катехизис вы, по-видимому, знаете, поэтому от остальных вопросов вас можно освободить. Дальше пойдет прямо из головы. Джон, милый, почему ты опять спросил меня, хочется ли мне быть богатой?
Снова его тайна! Он смотрел на жену, жена смотрела на него, поставив локти ему на колени, и казалось, тайны между ними больше нет, — она была почти раскрыта.
Не зная, что ответить, он не нашел ничего лучшего, как обнять ее.
— Короче говоря, Джон, — сказала Белла, — вот на какой текст я приготовила проповедь: мне ничего не надо, и я хочу, чтобы ты поверил этому.
— В таком случае, твою проповедь можно считать законченной, потому что я верю тебе.
— Нет, постой, Джон. — Белла замолчала, видимо не решаясь продолжить. — Это было только, «во-первых». А потом будет страшное «во-вторых», и страшное «в-третьих», как я пугала себя, когда была малюсенькой грешницей и слушала церковные проповеди.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Том 25. Наш общий друг. Книги 3 и 4 - Чарльз Диккенс бесплатно.
Похожие на Том 25. Наш общий друг. Книги 3 и 4 - Чарльз Диккенс книги
- Том 24. Наш общий друг. Книги 1 и 2 - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Приключения Оливера Твиста - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Очерки лондонских нравов - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Авиатор - Антуан Сент-Экзюпери - Классическая проза
- Том 2. Тайна семьи Фронтенак. Дорога в никуда. Фарисейка - Франсуа Шарль Мориак - Классическая проза
- Джек Лондон. Собрание сочинений в 14 томах. Том 13 - Джек Лондон - Классическая проза
- Далекое путешествие - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим. Книга 1 - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Рождественская елка - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Рассказ бедняка о патенте - Чарльз Диккенс - Классическая проза
