Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А если, предположим, я действительно попытаюсь что-нибудь в себе изменить?
– Какой толк от того, что ты попытаешься? Да ты и думать забудешь о каких-либо попытках.
Такие вот дела. Я снова посмотрел на ее глаза, на густые белокурые волосы – они и не мягкие, и не жесткие, а просто густая шапка волос, вьющихся плавной, но четко очерченной волной ото лба вниз – к широким плечам.
– Мне жаль, что так получается, Джойс.
– Ничего страшного. Я буду часто навещать тебя. Ты уверен, что в состоянии сидеть сейчас за рулем?
Я пошел. Я услышал скрежет ключа в замке и сдавленные рыдания за дверью. В тот момент было просто выше моих сил обдумывать случившееся во всех деталях, за исключением одной – мелочи, о которой я не мог не думать (по крайней мере в течение каких-то мгновений), и это касалось моего эксперимента: «Небольшой эксперимент, а? Почему бы и нет?» Может, я действительно способен думать – склонен думать – таким вот образом обо всем и обо всех вокруг? Если это правда, тогда Андерхилл, выбирая меня в качестве своего орудия, руководствовался еще кое-какими соображениями, а не только присутствием рядом со мной моей дочери Эми: он почувствовал во мне родственную душу. Мне не понравилась последняя мысль, и, неторопливо возвращаясь к грузовичку, где ждал пастор, я постарался забыть о ней.
Когда я устроился рядом с ним в кабине, преподобный отец посмотрел на меня с раздражением, более отчетливо выраженным и неприкрытым, нежели обычно:
– Надеюсь, ничего сверхсерьезного?
Я завел мотор и вырулил с автостоянки.
– Том, у меня нет слов выразить, как я благодарен вам за то, что вы нашли время для этого визита. Особенно если учесть, что сегодня воскресенье.
– А что такого особенного в воскресенье?
– Ну… Ведь у вас сегодня церковная служба. Подготовиться нужно к проповеди, разве нет?
– Уж не думаете ли вы, что я буду готовиться к проповеди для тех кочерыжек, что посещают местную церковь? Вы должны понять, что с проповедью как таковой покончено в наше время, точно так как с кружевными салфеточками и гамашами.
– И дарвинизмом.
– И дарвинизмом, совершенно верно. В любом случае сегодня лорд Клифф замещает меня в церкви. Если кто-нибудь из этих кочерыжек… Эй, а куда мы едем?
Я свернул к холмам вместо того, чтобы ехать вниз к деревне и пасторскому дому.
– Боюсь, что нам придется заскочить еще в одно место.
– Боже! Что теперь вы от меня хотите?
– Изгнать еще одну нечистую силу. В лесу здесь неподалеку.
– Вы определенно шутите, не иначе. Это займет…
– Так что вы говорили насчет лорда Клиффа?
Это сработало: я увидел, что уголки его губ поползли вверх (исключительный случай), когда он мысленно представил себе то глубокое удовлетворение, которое он получит от реакции лорда Клиффа на свое затянувшееся отсутствие. Когда мы подъехали к роще, я вручил ему граненую бутылочку из-под уксуса с нашей кухни, куда налил (без его ведома) граммов пятьдесят – шестьдесят святой воды. Пастор принял у меня воду, снова экипировался и приступил к обряду, что было с его стороны большой любезностью. Я мерил шагами поляну, отыскивая взглядом свидетельства рождения и распада лесного чудища: свежая царапина – ясеневую ветку оторвало от ствола там, куда человеку никак не дотянуться; неровная горка измятых листьев, ободранных с разных кустов и деревьев. Это были части его тела здесь, в английском лесу; должно быть, его появление на свет, его первое пробуждение к жизни случилось там, где преобладала растительность с цилиндрическими стволами и ветвями; на такой вывод, по крайней мере, наталкивали очертания теперь уже раскромсанной серебряной статуэтки. Но и облик чудища, и его сила свидетельствовали о невероятной способности приспосабливаться к совершенно новой среде.
Роща стояла очень тихая, наполненная тенями и солнцем. Речь пастора, поверхностная по сути своей и слегка раздражающая, текла своим чередом:
– Глазом ангела, клыком собаки, львиным когтем и рыбьим ртом – этими символами я повелеваю тебе: изыдь, враг радости и веселья, порождение порока; и знамением духов черной воды, белой горы и безграничной пустыни я повелеваю тебе властью Христовой отправиться немедля в место, избранное тобой…
Внезапно ярдах в десяти от нас я увидел и услышал какое-то движение травы и кустарника, бурное колебание воздуха, слишком импульсивное и хаотическое, чтобы можно было назвать его вихрем. Сначала оно охватило лишь маленький участок пространства, затем как будто стало расширяться; нет, не расширяться, а перемещаться в первые мгновения едва заметно, потом со скоростью неторопливо шагающего человека, потом быстрее и прямо в том направлении, где стоял пастор. Я побежал, обгоняя этот воздушный клубок по кривой, и оттащил пастора в сторону. Преподобный отец потерял равновесие, чуть не упал и, оперевшись на ствол дуба, негодующе глянул на меня:
– Какого черта… Что это с вами такое, мистер Эллингтон? Вы не спятили случайно? Я столько вытерпел сегодня, что едва ли…
Пока он выкладывал свои жалобы и претензии, я повернулся к нему спиной и увидел, как воздушное колебание, все набирая скорость, промчалось над тем местом, где стоял недавно пастор, и исчезло из виду за кустом падуба. Наверное, будучи приведенным в движение, оно не могло само изменить направление; возможно, выбор этого направления был случаен; возможно, колебание не несло в себе угрозы; но я был очень рад, что поступил именно так, а не иначе. Я поспешил занять позицию, с которой можно было проследить за его продвижением. К тому моменту колеблющееся марево уже достигло кромки леса.
– Идите быстро сюда, – позвал я.
– И не подумаю.
Оказавшись на открытой местности, этот феномен раздался вширь, утратил свои очертания и вскоре выдавал себя лишь слабым шевелением травы на полянке размером с теннисную площадку, а затем прекратил свое существование. Я почувствовал, как напряжение покидает мышцы, и направился обратно к пастору, который все так же держался за ствол дуба.
– Извините. Разве вы не видели его?
– Видел его? Ничего я не видел.
– Неважно. Ладно, теперь можно и в обратный путь.
– Но я еще не закончил обряд.
– Понимаю, но он уже возымел действие.
– Что? Откуда вы знаете?
Я сообразил вдруг, что под сварливостью, которая сопутствовала его эмоциям, скрывался страх, который преподобный Том испытывал по отношению ко мне, но я не мог придумать другого объяснения, которое напугало бы его в меньшей степени, и рассудил, что в любом случае капелька страха из того или иного источника ни в коей мере не повредит ему. Поэтому я пробормотал что-то насчет интуиции, заставил его сдвинуться с места и покорно терпел – сначала его продолжительные протесты, а затем обидчивое молчание, пока мы возвращались той же дорогой, какой приехали. Стоя у крыльца своего дома, он сказал примирительно:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Призрак дома на холме - Ширли Джексон - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Утопленница - Кейтлин Р. Кирнан - Триллер / Ужасы и Мистика
- История с призраком - Александр Чамеев - Ужасы и Мистика
- «Птицы», «Не позже полуночи» и другие истории - Дафна дю Морье - Классическая проза / Триллер / Ужасы и Мистика
- Напрасное любопытство - Леонид Хор - Ужасы и Мистика
- Лунные капли во флаконе - Кэрри Гринберг - Ужасы и Мистика
- Призраки дождя. Большая книга ужасов (сборник) - Елена Усачева - Ужасы и Мистика
- Тунгусский метеорит - Игорь Шабельников - Ужасы и Мистика