Форма входа
Читем онлайн Тайный фронт - Джордж Mapтелли
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
В пользу отца свидетельствовал другой факт. Он привез с собой свое голландское удостоверение личности и заявил о своем намерении вернуться. Сын же, по всей вероятности, не собирался возвращаться и предпочитал покинуть отряд. Но вставал вопрос: зачем хотел вернуться старый Лёвен? Чтобы продолжать борьбу с немцами или чтобы продолжать шпионить в их пользу? А может быть, предателем является сын старика, струсивший и решивший уйти подальше от мстительного Габриеля?
Сопоставление ответов отца и сына выявило, что до определенного момента они полностью совпадали, но в то же время резко отличались друг от друга в двух отношениях. Когда я спросил сына о причинах, вызвавших, по его мнению, недавнюю серию неудач, тот не дал определенного ответа и был удивлен выдвинутой мной версией о предательстве. Отец же, отвечая на этот вопрос, сразу сказал, что причиной провалов является деятельность предателя. Был ли сын настолько честен, что не мог даже представить себе предательства со стороны одного из друзей, или же его реакция соответствовала поведению маститого шпиона, решившего, что на допросе ему следует вести себя именно так? Был ли отец честным человеком, который выражал свои сокровенные мысли без страха и надежды на награду? Или же он был еще более опытным агентом противника, считавшим, что демонстрация честности является наилучшей линией защиты?
Характерной была и различная реакция Лёвенов на мое предположение о том, что кто-то из них является предателем. Младший Лёвен возмущенно протестовал против такого предположения только в его адрес. Отец же был больше возмущен обвинениями в адрес сына.
Различным было и поведение двух столь близких друг другу людей. Молодой Лёвен лишь в самом конце беседы спросил об отце, в то время как первый вопрос отца на допросе касался состояния здоровья сына. Любовь отца к сыну была явно сильнее ответного чувства. Было ли это сильное отцовское чувство питательной почвой для предательства? Может быть, отец вступил в сделку с гестапо с целью обезопасить сына?
Я начал вспоминать различные поводы к предательству, которые встречались в моей многолетней практике. Одним таким поводом была ненависть, связанная с желанием отомстить. Мужчина может попасть под такое влияние страсти к женщине, находящейся в неприятельском лагере, что пожертвует ради нее своей честью. Побудить к предательству может также шантаж. Иногда поступки человека определяются соображениями личной выгоды.
Тщеславие, алчность, распутная жизнь, острое чувство неполноценности — вот те качества, которые в соответствующей обстановке могут толкнуть человека на предательство. У меня нет диплома психолога, но я видел подавленных людей, и мне неоднократно приходилось анализировать их характер, чтобы определить причины, побудившие их к тем или иным действиям. Как правило, на их характер влияли эгоистические чувства. Человек, который ставит себя и свои интересы выше всего остального, и прежде всего выше интересов общества, в большей степени склонен к предательству, чем другие люди.
Достигнув этой стадии умозрительных исследований, я решил возобновить допрос младшего Лёвена. После того как он устроился в кресле, мы болтали минут пять о пустяках. Затем я сказал:
— Вы, должно быть, хороший пловец, господин Лёвен.
— Да, сэр. Пожалуй, я действительно хороший пловец, — ответил он, застенчиво улыбаясь.
— Вы скромничаете. Скажите, в тот раз, когда немцы неожиданно напали на лодку с беженцами, прежде чем она успела отчалить, какое расстояние вам пришлось проплыть, чтобы спастись?
— Добрых пять километров, сэр.
— Это великолепно! Но мне не совсем ясно, как все произошло. Не могли бы вы рассказать об этом случае подробнее?
— Конечно, сэр. Нас было двое из группы Габриеля (я и еще парень по имени Филипп). Нам было поручено довести лодку с беженцами до Англии. Мы подтянули лодку вплотную к берегу. Я находился на носу, удерживая ее, а Филипп стоял на кромке берега и помогал пассажирам при посадке. Неожиданно на расстоянии не более пятидесяти метров вспыхнул прожектор и ослепил нас, а затем второй с другой стороны. Послышались крики на немецком языке, и я понял, что мы обнаружены. Пассажиры, уже успевшие сесть в лодку, вдруг встали. От этого лодка стала сильно раскачиваться, и я едва удержался в ней. Людей охватила паника. Одни стремились забраться в лодку, другие, наоборот, спешили выбраться на берег.
Мне стало ясно, что отчалить не удастся, и что каждый должен спасаться как может. Если бы я остался в лодке, меня наверняка схватили бы. К счастью, берег в этом месте поднимается круто, а под носом лодки глубина достигала трех-четырех метров. Я нырнул с борта, проплыл под водой метров двадцать, потом вынырнул, чтобы глотнуть воздуха. Затем я снова погрузился и долго плыл под водой. С берега доносились крики и шум, но, к счастью, немцы не повернули прожекторов в сторону моря, и я спокойно плыл. Вот, пожалуй, и все.
— Удачно вышло, — заметил я с одобрением. — Вам нечего винить себя за то, что вы спаслись таким образом. В древности говорили: «Тот, кто борется, отступает, только чтобы готовиться к новым сражениям». Вы не смогли бы быть более полезным для Габриеля, если бы положились на судьбу и позволили нацистам схватить себя. Кстати, как вы сняли в воде свои морские сапоги?
— На мне не было морских сапог, — ответил Лёвен, не раздумывая. — Я был в мокасинах.
— Это интересно. — Я улыбнулся. — Моряк собирается переправить лодку с беглецами через Северное море в Англию. Это ведь далеко не воскресная прогулка. Впереди — сотни километров штормового моря. Во время такого перехода волны неминуемо захлестывают через борт, и вода покрывает днище лодки. И, несмотря на это, вы, опытный моряк, надеваете мокасины. Хотите, я скажу, почему вы так поступили? Потому что вы с самого начала знали, что лодке не суждено отправиться в путь! С нацистами было договорено, что вы искупаетесь, и потому вы надели мокасины, чтобы облегчить себе передвижение в воде.
— Вы меня не поняли, — начал оправдываться Лёвен.
— Не понял? — перебил я его. — Не думаю. Это был довольно хитрый план. Если его разработали вы, то поздравляю вас. Отряд Габриеля был предан, и вам казалось, что никто не заподозрит в предательстве человека, чуть не попавшего в лапы врага. Нет, я сомневаюсь, что план этот вы разработали без посторонней помощи. Все это очень напоминает затею моего старого знакомого, руководителя немецкой разведки в Голландии Гискеса.
Младший Лёвен заморгал и резко замотал головой.
— Я не знаю, о чем вы говорите! — закричал он. — Я никогда не слышал о человеке, имя которого вы назвали! Я не предатель!
— Именно вы предатель, — возразил я. — Более того, я добьюсь вашего признания, даже если мне придется сидеть здесь с вами до конца войны!
Но Ян Лёвен оказался более крепким орешком, чем я предполагал. Около недели я работал с ним, снова и снова возвращаясь к вопросу о мокасинах. Я насмехался над ним, кричал на него, уговаривал сознаться. А как-то заявил даже, что Габриель опознал в нем предателя и видел, как он ночью выходил из дома немецкого коменданта. Я расставлял все новые и новые западни, но Лёвен, однажды поскользнувшись, больше не повторял ошибки.
Один раз я поместил его в комнату, оборудованную микрофонами для подслушивания, и устроил встречу с отцом. Перед этим я убедился, что отец знал, что в отношении его сына имеются сильные подозрения, но даже собственному отцу Ян Лёвен ни в чем не признался. Он упорно держался своей версии, утверждая, что надел мокасины в ту ночь потому, что в них удобнее передвигаться. Его морские сапоги лежали под распорками на носу лодки. Он якобы предполагал надеть их сразу же после выхода в море.
Я обсуждал дело Лёвена с ведущим офицером отдела военного прокурора, и нам пришлось признать, что улик против Лёвена явно недостаточно для осуждения его обычным путем. Немцы захватили лодку, и не было ни единого свидетеля, который мог бы подтвердить или опровергнуть утверждение Лёвена о том, что сапоги находились на борту лодки. Нельзя было ожидать, что отец выступит против сына. Пока молодой Лёвен упорствовал, жизнь его находилась в безопасности.
Следующие три года молодой Лёвен провел в английском лагере для интернированных. Я думаю, он понимал, что каждый прожитый день приближал его к суровому и беспощадному приговору, который мы не смогли вынести и привести в исполнение на основании существовавших законов. Лёвен-старший умер через шесть месяцев после прибытия в Англию. Официальное заключение о причине его смерти говорило, что он так и не смог оправиться от тяжелых испытаний, связанных с последним морским переходом. Но лично я считаю, что он умер из-за того, что сердце его не выдержало испытаний другого рода. Даже за отсутствием достаточных юридических доказательств старший Лёвен внутренне понимал, что сын его разоблачен как предатель.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Тайный фронт - Джордж Mapтелли бесплатно.
Похожие на Тайный фронт - Джордж Mapтелли книги
- Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945 - Эдвард Кукридж - Прочая документальная литература
- Разведка Сталина на пороге войны. Воспоминания руководителей спецслужб - Павел Анатольевич Судоплатов - Военное / Прочая документальная литература / Публицистика
- Тайны спецслужб III Рейха. «Информация к размышлению» - Теодор Гладков - Прочая документальная литература
- Сталинград - Сергей Лагодский - Прочая документальная литература
- Флаг Святого Георгия: Английский флот во Второй мировой войне - Стефен Роскилл - Прочая документальная литература
- Война и наказание: Как Россия уничтожала Украину - Михаил Викторович Зыгарь - Прочая документальная литература / Политика / Публицистика
- Прокляты и забыты. Отверженные Герои СССР - Владимир Конев - Прочая документальная литература
- Они шли убивать. Истории женщин-террористок - Вера Николаевна Фигнер - Прочая документальная литература / Публицистика
- Диверсанты СС - Константин Константинович Семенов - Военная история / Военное / Прочая документальная литература
- Крах плана «Барбаросса». Сорванный блицкриг. Том II - Дэвид Гланц - Прочая документальная литература
