Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем нам передали из Берлина, что в конце мая Гитлер собрал в рейхсканцелярии военачальников и прямо объявил: «Нам нужно новое жизненное пространство на Востоке. Или новая территория – или через несколько лет наша великая раса останется без продовольствия. И перед нами не вопрос: «Правильно или нет мы поступаем?» – а вопрос: «Быть или не быть восьмидесяти миллионам немцев?..» И мы уже не можем ожидать, что события развернутся, как в Чехословакии, мы не сумеем дешево отделаться. Лимит мирных нажимов и обманов исчерпан. Без кровопролития новые успехи невозможны. Мы сжигаем корабли. Выбор первой жертвы сделан – это Польша!»
Все дальнейшее обсуждение происходило в обстановке такой секретности, что получить сведения не удалось никому. Известно лишь, что Гитлер несколько часов непрерывно прогнозировал варианты событий. Несколько часов, блестя знаменитыми моноклями, привычно молчали генералы. Вчерашний ефрейтор их к этому уже приучил… как и Коба приучил нас.
Одно было совершенно ясно: впереди Польша.
Выслушав мое сообщение, Коба сказал:
– Началось! Нетрудно представить, о чем он говорил и что разбирал. Оккупация Польши – это война с Англией и Францией! Но возможно, и нет! Франция сейчас слаба. У нее нет мобилизованной армии… Слаба и политически. Да и чем поможет ей Англия? Жалких несколько дивизий. Скорее всего, как вчера, когда Франция наплевала на договор с чехами, Англия наплюет на свой договор с поляками. Второй Мюнхен – первый вариант нынешних событий. Европе предавать не впервой… Но есть и иной вариант. Фюрер понимает, что воевать Англия и Франция решатся, только если будем воевать и мы. Наши триста дивизий! Что это значит? Это значит, что для товарища империалиста фюрера вопрос жизни и смерти – не дать нам заключить союз с ними. Ради этого следует приползти хоть на коленях. Но это понимают и они. Этим мы заставим поторопиться и их. Заставим и их предложить нам что-то серьезное… Теперь все должны нам предлагать!..
Я слушал Кобу, решавшего судьбы мира, и видел замерзшего грузина, уткнувшегося носом в стену в ледяном Туруханске, и его собаку, лижущую тарелку. Чудны дела Твои, Господи, как сказали бы в нашей семинарии!
– Так что будем годить – как пишет товарищ Салтыков-Щедрин, – закончил Коба.
Я понял: он пока не решил, что делать.
Англия и Франция наконец-то услышали наши призывы. В Москву отправились их военные миссии.
Коба послал на переговоры представительнейшую делегацию во главе с военным наркомом Ворошиловым. Но оказалось, Англия и Франция выделили каких-то жалких офицеров, которые к тому же неторопливо и долго до нас добирались. Было ясно: они по-прежнему не хотят военного союза с нами. Как сообщали «кембриджцы» из Лондона, Чемберлен не желает связывать себя с большевиками, он не хочет нашего участия в польских делах. Миссии направлены лишь для того, чтобы попугать Гитлера и заставить его отказаться от немедленных военных действий.
Чемберлен очень невысоко ценил наши военные силы.
Мой агент прислал доклады обоих английских военных атташе. Они дружно писали, что наша армия и ВВС способны хорошо обороняться, но вести серьезные наступательные действия не могут.
Однако в Берлине думали иначе.
Мировая сенсация
Мне тогда пришлось спешно отправиться во Францию и Бельгию… Вернулся я только к майским праздникам.
1 мая 1939 года состоялся парад. Я был на Красной площади и с удовлетворением отметил: рядом с Кобой на Мавзолее стоял нарком Литвинов.
Но уже 3 мая мир потрясла сенсация. Это была малюсенькая заметка в «Правде». В разделе «Новости» сообщалось о том, что товарищ Литвинов освобожден от должности народного комиссара по иностранным делам по собственной просьбе, и на его место назначается Председатель Совета народных комиссаров товарищ Молотов.
Литвинов, ратовавший за союз с западными демократиями, укрепление Лиги Наций, был прогнан! И еще: еврея заменил русский! Коба широко отворил дверь для переговоров с Германией.
Невозможная телеграмма
Ночью… это был вторник 15, точнее, уже 16 августа, меня разбудил звонок. Коба сказал:
– Немедленно приезжай, машина у твоего дома.
Через полчаса я был в его кабинете. Там уже сидели Молотов и Ворошилов.
Оказалось, ночью послу Шуленбургу пришла срочная телеграмма из Берлина. Шуленбург тотчас попросил приема у Молотова. Его обязали прочесть эту телеграмму вслух Молотову, перед тем как вручить ее, – столь важна она была.
Исполнив просьбу, он попросил немедленной аудиенции у Сталина, чтобы лично передать ему этот важнейший текст.
И он передал.
Теперь эта телеграмма была в руках Кобы. Никогда не забуду, как он читал ее. Прочел, потом положил, прошелся по кабинету. Опять прочел. Какое торжество было на его лице! Наверное, так торжествуют ученые в момент, когда опыт подтверждает их величайшую догадку. Только за догадками Кобы стояли жизни и смерти миллионов…
Наконец он прочел ее и нам…
Историческая телеграмма была за подписью министра иностранных дел Риббентропа, но конечно же писал ее не этот известный глупец. (Гитлер, назначая его министром, сказал Герингу: «Риббентроп хорошо известен в английских дипломатических кругах». – «В том-то и беда», – вздохнул в ответ Геринг.) Как и положено, ее писал Гитлер (точно так же за всеми важными телеграммами Молотова стоял Коба).
Гитлер, после всех его проклятий, антикоминтерновского пакта, бесконечных заявлений о великой миссии разгрома еврейского большевизма, спокойно писал Кобе о том, что наши отношения подошли к историческому повороту и пора вспомнить, что говорит нам История. А история говорит одно: России и Германии всегда лучше оставаться друзьми.
«Кризис германо-польских отношений, спровоцированный политикой Англии (?!), делает желательным скорейшее выяснение германо-русских отношений. В противном случае дела могут принять такой оборот, что оба правительства лишатся возможности восстановить германо-советскую дружбу и совместно разрешить территориальные вопросы, связанные с Восточной Европой… Будет фатальной ошибкой, если от незнания взглядов и намерений друг друга наши народы не договорятся».
Далее сообщалось, что в Москву готов прибыть Риббентроп, чтобы от имени фюрера изложить его взгляды господину Сталину и тем самым заложить фундамент окончательного урегулирования германо-русских отношений.
– «Совместно разрешить территориальные вопросы, связанные с Восточной Европой…» — Коба усмехнулся. – Однако нас приглашают за обеденный стол. Ну, что на это скажешь? – Он взглянул на Молотова.
- Иосиф Сталин. Последняя загадка - Эдвард Радзинский - Биографии и Мемуары
- Наполеон. Исповедь императора - Эдвард Радзинский - Биографии и Мемуары
- Гармония волны. История серфера - Никита Замеховский-Мегалокарди - Биографии и Мемуары
- Загадки истории (сборник) - Эдвард Радзинский - Биографии и Мемуары
- Рядом со Сталиным - Иван Бенедиктов - Биографии и Мемуары
- Секретный террор Сталина. Исповедь резидента - Георгий Агабеков - Биографии и Мемуары
- Наполеон. Жизнь и смерть - Эдвард Радзинский - Биографии и Мемуары
- Сталин. От Фихте к Берия - Модест Алексеевич Колеров - Биографии и Мемуары / История / Политика
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Дочь Сталина. Последнее интервью (сборник) - Светлана Аллилуева - Биографии и Мемуары