Форма входа
Читем онлайн Оглавление - Неизв.
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Уже в советское время главным идеологом имперскости был Лев Давидович Троцкий с его идей “мировой революции”. Не буду здесь поддаваться соблазну и цитировать кипучего и любящего поговорить мирового революционера. Напомню только, что эта имперскость была не для России, а за счёт России, которую и надо было использовать в качестве “дров в топку мировой революции”.
В настоящее время “певцами империи” являются те, кто не видит России иначе как провинции (напомним, от латинского слова “завоёвывать”) Запада.
Вот, для примера, по существу программная статья В. Кантора “Кризис имперского сознания в России на рубеже веков”.
“Россия после долгой послетатарской и московской изоляции возвращалась в Европу при Петре Великом как империя. Именно как империю воспринимал Россию Запад и в лице просветителей (от Лейбница до Дидро) приветствовал появление и европейскую инициативу “северного великана”. Империя - гарант свободы разнообразия.
Империя в отличие от деспотии предполагает исполнение тех законов, которые принимает император и которым он сам подчиняется. В деспотии правитель находится даже над теми законами, которые он сам принимает, не подчиняется им. Характерна фраза Петра, объясняющая суть имперского понимания законов: “Когда Государь повинуется закону, то да не дерзнет никто противиться оному”. Созданная Петром Великим русская империя была открыта всем народам, но прежде всего открыта она была Европе, с которой Россия вновь ощутила внутреннее единство…”
Куда в итоге ведёт эта возвышенно-имперская болтовня? К разоблачению … самодержцев и царей: “Повторю: самодержцы и цари могут быть слабыми и ничтожными.
Достаточно припомнить недеятеля Александра III с его идеей “Россия для русских” и безвольного Николая II, столь много сделавших для разрушения идеи империи, а, в конечном счете, и самой империи. Последний не только русифицировал имя города, но и лишил город его святого (убрав “Санкт”!), т.е. сломал один из главных имперских символов. А символ всегда есть сгущенное воплощение реальности. И уж, конечно, гораздо проще возникнуть Ленинграду из Петрограда, нежели из Санкт-Петербурга. Далее уже шло простое продолжение переименований, подмена исторических сущностей. Гибель Петербурга была по сути гибелью русской европейской империи. В результате, как сказал великий поэт в стихотворении “День памяти Петра” (1925), “Хаос […] // Восстал на Божий строй и лад - // И скрыл пучиной окаянной // Великий и священный град // Петром и Пушкиным созданный” (И.Бунин)“liii[xxvi].
Обратите внимание, кстати, что Пушкина к себе хотят заполучить все наши нелюбители полной необрезанной российской истории - в тысячу лет.
Несмотря на всю эту имперскость, а, точнее, как раз вследствии именно этой имперскости как чужого западного взгляда на Россию, все указанные нами “империалисты” характеризуются органическим неприятием родной тысячелетней истории и неутолимым желанием вырезать из неё все не совсем “европейские” её элементы.
Именно эти люди и те, кого они идеологически обслуживают, и составляют тот слой, который во имя самых высоких идеалов предали Царя и Царство в феврале 1917 года, положили начало развалу СССР на XX съезде и расчленили СССР-Большую Россию в 1991 году.
Имперскость этих господ наглядно проявился не только в их неумении мыслить вне категорий империализма и власти, но и во всегдашней готовности служить чужой империи и подчиняться силе её власти.
Вот как Г. Федотов в 1947-м году - через 2 года после освобождения СССР-Россией мира от фашизма и назидательных атомных бомбардировок США японских городов Хиросима и Нагасаки - признаётся в любви к империи: “Сила еще не значит завоевание, Империя еще не значит господство. Сейчас история предлагает народам мира два варианта Империи, из которых один является действительно небывалым, хотя и вполне возможным. Эти два варианта соответствуют двум возможным победителям, на долю которых выпадает организовать мир.
Легко себе представить, как будет выглядеть мир в случае победы России. Распространение коммунистической системы по всему земному шару. Истребление высших классов и всех носителей культуры, дышавших воздухом свободы и не желающих от него отказаться. Массовые казни в первые годы, каторжные лагеря на целое поколение. Закрепощение всех профессий на службу всемирному государству. Управление им, централизованное в Москве, при фиктивной независимости федеративных наций.
… Менее ясен, но более светел другой вариант Империи: Pax Atlantica, или лучше Pax Americana. В случае победы Америки, Англии и их союзников единство мира должно отлиться в форме действительной, а не мнимой федерации. Такова сама структура и Соединенных Штатов, и Британского Commonwealth. В настоящее время англосаксы и не представляют себе власти, организованной вне самоуправления. Даже молодой империализм Америки, при всей жадности к стратегическим базам, начинает с освобождения своих старых колоний. Опасность Атлантического варианта Империи не в злоупотреблении властью, а скорее в бездействии власти. У свободных народов нет вкуса к насилию, и это прекрасно. Но в настоящее время у них нет и вкуса к власти, и это опасно.
… Но мы не хотели видеть сложной многоплеменности России. Для большинства из нас перекройка России в СССР, номинальную федерацию народов, казалась опасным маскарадом, за которым скрывалась вся та же русская Россия или даже святая Русь.
Как объяснить нашу иллюзию? Почему русская интеллигенция в XIX веке забыла, что она живет не в Руси, а в Империи? В зените своей экспансии и славы, в век “екатерининских орлов”, Россия сознавала свою многоплеменность и гордилась ею. Державин пел “царевну киргиз-кайсацкой орды”, а Пушкин, последний певец Империи, предсказывал, что имя его назовет “и ныне дикой тунгуз и друг степей калмык”. Кому из поэтов послепушкинской поры пришло бы в голову вспоминать о тунгузах и калмыках? А державинская лесть казалась просто непонятной - искусственной и фальшивой. Но творцы и поэты Империи помнили о ее миссии: нести просвещение всем ее народам - универсальное просвещение, сияющее с Запада, хотя и в лучах русского слова.
… Большевистский режим ненавистен и огромному большинству великороссов. Но общая ненависть не спаивает воедино народов России. Для всех меньшинств отвращение от большевизма сопровождается отталкиванием от России, его породившей. Великорус не может этого понять. Он мыслит: мы все ответственны, в равной мере, за большевизм, мы пожинаем плоды общих ошибок. Но хотя и верно, что большевистская партия вобрала в себя революционно-разбойничьи элементы всех народов России, но не всех одинаково. Русскими преимущественно были идеологи и создатели партии. Большевизм без труда утвердился в Петербурге и в Москве, Великороссия почти не знала гражданской войны; окраины оказали ему отчаянное сопротивление. Вероятно, было нечто в традициях Великороссии, что питало большевизм в большей мере, чем остальная почва Империи: крепостное право, деревенская община, самодержавие. Украинец или грузин готовы преувеличивать национально-русские черты большевизма и обелять себя от всякого сообщничества. Но их иллюзии естественны“liii[xxvii]…
Ну, разве не прав В.Л. Цымбурский, называя вышеизложенное “федотовским либеральным паневропейничаньем“liii[xxviii]?..
У этих российских и западных империалистов обнаруживается одна какая-то, прямо скажем, патологическая ненависть к великорусам и русским.
Ну, да, видно русские и Святая Русь мешают реализации имперской “миссии: нести просвещение всем ее народам - универсальное просвещение, сияющее с Запада, хотя и в лучах русского слова”.
Одним из немногих, ясно видящих ложность имперской логики для России, но не за счёт снижения её мирового призвания и вселенского масштаба, был Архимандрит Константин Зайцев.
Посмотрите, как полярно он видит, в отличие от В. Кантора, двух последних русских царей: “В этих Царях, а особенно в последнем из них, нарочито Промыслом Божиим показана была нам органическая возможность слияния воедино Великой России и Святой Руси. Империя, как Третий Рим - разве не достойными Императорами такой Империи были два последних Венценосца, явивших собой выдержанный и законченный тип сознающих свою высокую миссию Удерживающих? И то, что кротчайший, но вместе с тем исполненный решимости Самодержец, готовый применить силу для ограждения несомого им венца, от Бога данного, но с такой же готовностью себя отдавший в искупительную жертву за предавший его народ, замкнул цепь Русских Православных Царей, разве это обстоятельство, в контрасте с мрачным геенским огнем советского “Третьего Рима”, не бросает апокалиптический свет на двуликость Императорской России?”.
Заметим, что можно, разумеется, иметь любое мнение по проблемам нашей истории, на роль имперскости для России, на значение имперского периода но нельзя не отметить наличия сегодня и одновременного существования двух полярных мировоззрений.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Оглавление - Неизв. бесплатно.
Похожие на Оглавление - Неизв. книги
- i_724f9bdd7ce0f8ea - Неизв. - Прочее
- Л. Рон Хабърд Страх - Неизв. - Прочее
- Что движет Россией - Морис Бэринг - Путешествия и география / История / Прочее
- 100 величайших соборов Европы - Саймон Дженкинс - Искусство и Дизайн / Прочее / История / Архитектура
- Русские заветные сказки - Александр Афанасьев - Прочее
- Жизнь и приключения Санта-Клауса - Лаймен Фрэнк Баум - Зарубежные детские книги / Прочее
- Кёр-оглы - Народное творчество - Прочее
- Северные бастионы - Иван Евгеньевич Соколов - Героическая фантастика / Мифы. Легенды. Эпос / Прочее
- Сибирь, союзники и Колчак т.2 - Гинс Г.К. - Прочее
- Финал в Преисподней - Станислав Фреронов - Военная документалистика / Военная история / Прочее / Политика / Публицистика / Периодические издания
