Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Рассасываюсь, стало быть.
Оператор, привычно поглядывая на экраны мониторов и приборы пульта, усмехнулся реплике испытателя, повернул лицо, чтобы обменяться мнением со специалистами и наблюдателями.
– Нервничает.
– Я бы просто не решился на такое, – буркнул кто-то.
На полчаса повисла бездеятельная тишина. Испытатель, помещённый в капсулу в ста сорока километрах от пульта управления в лесной глуши на сонном берегу зарастающего пруда, укорачивался в росте, терял массу.
– Второй этап! – напомнил оператор. – Прямое полное превращение. Слышишь?
– Слышу. Никаких изменений в себе не ощущаю.
Присутствующим трудно было поверить его словам. От рослого, ста восьмидесятисантиметрового мужчины к тому времени оставалось всего двенадцать сантиметров и едва ли сто пятьдесят граммов мышц, костей, крови и всего остального.
Он ещё не чувствовал, но все уже заметили изменения, происходящие с ним с неправдоподобной быстротой. Его бронзовое до того тело темнело, всё ещё уменьшаясь, уплощалось с боков и покрывалось хитином. Руки и ноги тончали, членились, а между ними стремительно вытягивалась ещё одна пара конечностей.
И вот…
– Прекрасный образец геррис лакутрис, – со знанием происходящего преобразования человека оценили специалисты результат окончившегося процесса и обеспокоились: – Как он там?
– Сейчас узнаем от него самого, – пообещал оператор, ожидая, когда, согласно программе, испытатель подключиться своими вновь обретёнными рецепторами к системе и начнёт передавать информацию о впечатлениях, ощущениях и желаниях.
– Хорошо!.. Как хорошо! – раздался похожий на вопль крик испытателя. – Скорее на воду! Скорее!.. Скорее!
Помедлив и убедившись в полном завершении процесса перевоплощения и в том, что ни бита информации не пропадёт, оператор осторожно утопил жёлтую кнопку на пульте.
Верхняя полусфера капсулы у пруда распалась на две части и отступила от берега, готовая снова сойтись и вернуть испытателя в первозданный человеческий вид.
Испытатель, ловко перебирая обретёнными конечностями, пересёк основание капсулы и, мягко прогибая в шести точках воду, заскользил по глади пруда.
Все видели: под жарким солнцем, радуясь жизни и свободе, выделывая немыслимые траектории, по воде бегала водомерка в поисках пищи и себе подобных. Все слышали: захлёбывающийся от радости голос нёс мощный заряд эмоций через датчики, линии связи и блоки кодирования и декодирования, анализаторы и синтезаторы:
– Необыкновенно!.. Восхитительно!.. Навсегда здесь останусь!..
Под ликование испытателя наблюдатели – учёные и исполнители – поздравляли себя с успешным претворением в жизнь нового трудного эксперимента.
– У него появились друзья! – приподнято объявил оператор. – Они… приветствуют его? Что… что они делают?!
Голос испытателя пресёкся. Потом послышались испуганные возгласы:
– За что?.. Кто вы?.. А!.. А-а-а!!!
На сонном минутой раньше пруду творилось невесть что. Не виданный доселе никем из специалистов клубок из водомерок катался в центре пруда притопленным теннисным мячом.
Никто не успел и ахнуть, как клубок рассыпался, разбежался отдельными насекомыми, оставив на месте тёмную капельку бесчувственного создания. На пульте россыпью горячих углей вспыхнули аварийные огоньки.
Над днищем капсулы взвилось тонкое щупальце, подхватило безжизненный комочек и перенесло его под сень надвинувшейся полусферы. Началось срочное оживление и обратное превращение испытателя.
У бледного оператора подрагивали руки: такое случилось впервые.
– Что могло произойти? – терзал каждого вопрос.
Ведь до этого проведены успешные опыты, правда, с животными, но с внедрением испытателей в различные сообщества.
Томительно ожидали мгновения, когда испытатель придёт в себя. Только он мог пролить свет на произошедшее с ним. Наконец он открыл глаза и, с трудом подбирая слова, объяснил:
– Я ничего не понимаю… Такое… Но они сказали… Да! Они сказали, что не для того летели сюда из другой галактики и колонизировали эту планету, чтобы бестолковые аборигены так бесцеремонно совали нос в их жизнь и дела…
БРЕЛОК
– Вот смотри, Василий. Когда тебе в руки попадёт такая вещица, ты многое поймёшь…
Слова деда Тараса Василий Семаков вспомнил сразу, как только его внук ткнулся ему в щёку холодным с улицы носом – поцеловал, а потом, с заученными словами поздравления подарил ему этот брелок с цепочкой. Для ключей к новым «Жигулям», купленным с месяц тому назад. Подарок преподнёс, значит, ко дню шестидесятилетия…
Вспомнил, словно сказаны они были только вчера. И деда Тараса вспомнил. Как живой встал он перед глазами: странно подвижный в свои годы, внимательный ко всему и всем, любитель посмеяться.
Да, у деда Тараса был именно этот брелок. Без ключей, блестящий, с памятным рисунком: тонкая белая окантовка, красный ободок, а на блекло-синем поле синим же цветом, но темнее, – рисунок оленя, вскинувшего рогатую голову.
Дед Тарас, а ему перевалило лет за шестьдесят, попал во взвод лейтенанта Ковалёва случайно. Вернее не попал, а прижился в нём, пока батальон стоял в Покровках.
Обитал дед в единственном уцелевшем доме, оставшимся в деревне после многодневных боёв. Дом стоял без крыши и пристроек, снесённых близким взрывом снаряда, но в нём было тепло и, главное, уютно: занавесочки, фотографии на стенах, скатерть на столе. Тут и разместился капитан Стерлик – командир батальона.
В первый же день не по годам резвый дед познакомился чуть ли не со всеми в батальоне, запомнил имена многих и даже фамилии бойцов и командиров. А понравился он всем сразу после того, как отчитал повара Хрылева за нерадивость и нерасторопность, а старшине Захитову сказал, как в воду смотрел и предрёк:
– Ты, старшина, станешь великим и уважаемым человеком, если научишься понимать людей. А пока, что ты нос от них больно воротишь. Поверни его в нужную сторону…
Сабит Завхитов до сих пор вспоминает деда, а когда ему присвоили Героя за председательский труд в колхозе, он позвонил Семакому и, волнуясь, сказал:
– Твой спаситель, Вася, дед Тарас, и мой спаситель. Только он тебя спас от смерти, а мне душу спас…
Но из всех милых сердцу деда Тараса бойцов он привязался к молодому и неопытному Семакову. Впрочем, между ними привязанность и приязнь были обоюдными. Не прошло и двух дней, как дед знал о нём всё, что порой сам Семаков узнавал с удивлением. А захватывающие рассуждения деда, что может ожидать молодого Семакова после войны, помогали ему, недавно призванному в армию, быстро привыкнуть к доле солдатской на войне. И жену красивую обещал дед, и генеральство, и многое другое.
Всё угадал дед…
Кроме своей судьбы.
В Покровках батальон Стерлика находился будто бы в резерве. Однако не отдыхали: в полный профиль выдолбили в мёрзлой земле окопы, ежедневно проводили политзанятия, несли караульную службу, ходили в наряды. Начальство, поставив батальон здесь, наверное, предвидело, что Покровки, отбитые у немцев с ходу, вот-вот станут ареной новых событий…
Почти весь день и часть ночи Семаков, грея в сухих ладонях подаренный внуком брелок, вспоминал события почти полувековой давности и старался их осмыслить, связать воедино с сегодняшним днём. Себя, деда Тараса, брелок. Какая-то интуитивная догадка об их связи возникала, но и поражала невозможностью своего осуществления. Такого не могло быть. И всё-таки…
Прямо среди ночи позвонил в другой город своему близкому другу, однополчанину, Алексею
- Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов - Альтернативная история / Научная Фантастика / Прочие приключения
- Искатель. 1988. Выпуск №5 - Георгий Вирен - Прочие приключения
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Восемь минут тревоги - Виктор Пшеничников - Прочие приключения
- Наблюдатель - Роберт Ланца - Научная Фантастика / Разная фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Собор (сборник) - Яцек Дукай - Научная Фантастика
- Гриада - Александр Колпаков - Научная Фантастика
- Падающего толкни - Кирилл Шарапов - Научная Фантастика
- Водолей и Весы - Авдей Каргин - Научная Фантастика