Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С учетом того, что он был вашим пособником при попытке убийства профессора Робинсон, трудно поверить, что не он это сделал.
– Но он же никогда… он не мог. Нет в нем этого. Он сделал только то, о чем я попросил. У него еще вся жизнь впереди. Пожалуйста, бога ради, верьте мне. Отпустите его. Обвините меня в чем угодно, только отпустите мальчика. Не губите его жизнь.
– Боюсь, его жизнь погубила не я.
* * *– Значит, – сказал Бовуар, отрывая взгляд от письма, – вот и доказательство. Винсент Жильбер знал, чем занимается Камерон. Был соучастником.
– Да, – подтвердил Гамаш.
Он вошел в оберж через черный ход, чтобы избежать встречи с Жильбером.
С каждым упоминанием Юэна Камерона очертания существ на стене подвала, казалось, становились все более заметными. Они будто стремились выступить из камня.
Уж не присутствовал ли здесь сам Камерон? Не вызвали ли его из ада?
Гамаш знал, что это игра воображения. И все же…
– Нам нужно еще раз поговорить с доктором Жильбером, – произнес он.
Бовуар поднялся. Давно он с таким нетерпением не ждал допроса.
– Но сначала… – Арман жестом призвал Жана Ги сесть на место. – Я вот что хочу узнать – ты звонил на запад, что тебе удалось выяснить?
– Ах да. Похоже, все они знали о второй дочери – о Марии, – сказал Жан Ги. – Это не было тайной. Отец очень переживал, когда она умерла. Себя винил.
– Почему?
– Девочка подавилась бутербродом с арахисовым маслом. Он сам дал ей этот бутерброд.
Арман протяжно вздохнул. Он представил, как это могло произойти, хотя и пытался прогнать видение. Минуты, в течение которых все случилось; годы, которые за этим последовали.
– Еще я позвонил в офис коронера в Нанаймо.
– Зачем?
– Мне показалось, что в этом семействе слишком много смертей. Сначала мать Эбигейл. Потом сестра. И наконец, отец.
Гамаш нахмурился, задумчиво кивнул:
– Неплохая мысль. И что?
– Пока ничего. Я запросил свидетельства о смерти и результаты вскрытия.
Арман поднялся со стула. Время пришло.
Глава тридцать четвертая
Винсент Жильбер смотрел на старшего инспектора Гамаша, который вошел в библиотеку и закрыл за собой дверь. Этого следовало ожидать; предполагалось, что разговор будет иметь приватный характер. Но дальнейшее изумило Жильбера.
Гамаш повернул ключ в скважине, сунул его в карман.
Жан Ги Бовуар сел в кожаное кресло напротив Жильбера, Гамаш занял соседнее.
Холодок пробежал по спине доктора, и он взглянул на камин. Пустой камин, в котором не пылал огонь. Никто не дал себе труда положить в него дров, чтобы можно было его растопить. Камин сейчас представлял собой только черную дыру с пеплом на решетке и со слабым запахом дымка.
Гамаш достал из кармана пиджака листок бумаги и протянул Жильберу.
Тот развернул его, увидел бланк и разжал пальцы. Бумага, так и не прочтенная, упала на кофейный столик. Если бы в камине горел огонь, доктор, возможно, попытался бы бросить письмо туда – там ему было самое место. Хотя он не был уверен, загорится ли оно.
Но камин дышал холодом. Путь к бегству был закрыт. Некуда бежать – не спрячешься ни за блестящей карьерой, ни в совете благотворительной организации, ни даже в чаще леса.
Жильбер на протяжении десятилетий знал, что этот день придет. Тот день, когда его найдут.
Он захаживал в Библиотеку Ослера и потихоньку много лет подряд удалял оттуда все свидетельства сотрудничества с Юэном Камероном. Но к письмам, отправленным пациентам, доступа у него не было. Ему оставалось только надеяться, что пациенты сами их уничтожили. В конечном счете кто будет хранить такую нелепицу?
Но по крайней мере один человек сохранил такое письмо. Он взглянул на имя. Энид Гортон.
Оно ни о чем ему не говорило.
Но эта Энид нашла-таки его. И привела с собой главу отдела по расследованию убийств.
– Вы знали. – Это было все, что сказал Гамаш.
Жильбер кивнул:
– Да. Я знал, что делает Юэн Камерон.
Он мог бы отделаться одним «да». Но должен был произнести все эти слова. Громко заявить о том, в чем даже себе не хотел признаваться.
«Я знал, что делает Юэн Камерон».
– Поделитесь с нами, – предложил Гамаш.
Жан Ги покосился на старшего инспектора. Тут необходимы, думал Бовуар, конкретные вопросы. Те, что припрут Жильбера к стенке. Загонят в ловушку и позволят его арестовать. Тюрьма давно по нему плачет.
Винсент Жильбер убил или попытался убить Эбигейл Робинсон не для того, чтобы спасти других, а чтобы спасти себя. Ведь она могла обнародовать тайну, которую он скрывал всю жизнь. Соучастие в пытках сотен мужчин и женщин. После чего их, искалеченных, с помутненным разумом, отправляли домой. Со счетом за оказанные услуги.
Святой идиот… «Как, интересно, называют святых в аду?» – задался вопросом Бовуар.
И вспомнил: в воскресной школе, где ему пришлось провести всего несколько дней, пока его не изгнали оттуда монахини, он успел усвоить, что есть понятие «грешный ангел». Эта мысль навсегда засела в голове маленького Жана Ги. В ту пору его умишко различал только две категории – хорошее и плохое, белое и черное, – и мальчишку впечатлила идея грешного ангела. Видимо, потому, что она предполагала хаос.
Может быть, они попались – и теперь заперты в ловушке не со святым идиотом, а с грешным ангелом?
И Жан Ги в мгновение полной ясности понял, почему Гамаш не стал задавать конкретные вопросы, а попросил доктора Винсента Жильбера объясниться.
Возможно, он таким образом хотел заманить грешного ангела в ловушку.
Нет, скорее, освободить его. Открыть ему путь, дать последний шанс искупления.
– Как и многое другое в моей жизни, все началось вполне невинно, – заговорил Жильбер. – Мне нужна была работа на неполную ставку, но все хорошие места оказались заняты. А ухаживать за лабораторными животными в Аллане никто не хотел. – Он замолчал, посмотрел в глаза Гамашу. – Вы были там когда-нибудь? В Мемориальном институте Аллана?
Гамаш отрицательно покачал головой, и Жильбер перевел взгляд на Бовуара, который тоже дал понять, что не был там.
– Раньше этот дом назывался Рейвенскрэг[100] – старинный каменный особняк на вершине Мон-Руаяль, построенный одним из баронов-разбойников[101]. Говорят, что там водятся привидения, и я готов в это поверить. Если их не было до Камерона, то уж после него появились точно. Ужасное место. Наверное, до сих пор таким и остается. Ужасающее. Смотрители боялись спускаться в подвал. Я там по вечерам не оставался.
Он опустил голову, словно прислушиваясь к вою животных, смешивающемуся с криками людей, пока они не сливались воедино. Они преследовали его по коридорам и за дверью. Преследовали его и в сгущающейся темноте. Преследовали повсюду. В конечном счете они загнали его в лесную чащу.
Бовуар почувствовал, как волоски на его руках становятся дыбом, и посмотрел на Гамаша, который казался абсолютно спокойным, словно подозреваемые каждый день рассказывали им истории про призраков.
– Но я взялся за эту работу, потому что платили там хорошо и я многому мог научиться. Я был стажером, а доктор Камерон – божеством. Богом. Выдающимся деятелем в области психиатрии. Он делал важную работу, жизненно важную. В то время только-только начинали понимать, как работает человеческий разум. Не мозг, а разум. Это было восхитительно.
Жан Ги сжал губы, чтобы не сказать что-нибудь лишнее. Он заметил, что рядом с ним едва заметно двигается рука Армана. Пальцы гладят кожу кресла. Потом Гамаш медленно сложил пальцы в кулак.
И Жан Ги знал почему. Чтобы остановить дрожь, которая преследовала старшего инспектора с того момента на фабрике. С того мгновения, когда все его тело подбросили, словно в левитации, попавшие в него пули.
А потом он упал.
- Сборник 'Пендергаст'. Компиляция. Книги 1-18' - Дуглас Престон - Детектив / Прочее
- Неведение отца Брауна (рассказы) - Гилберт Честертон - Детектив
- Человек, который знал слишком много (рассказы) - Гилберт Честертон - Детектив
- Севиль - Галина Миленина - Детектив
- Доктора вызывали? - Светлана Алешина - Детектив
- Любовь во время пандемии - Островская Екатерина - Детектив
- Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая - Ира Зима - Детектив
- Сладких снов - Андерс Рослунд - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Последняя милость - Луиз Пенни - Детектив
- Остров - Рагнар Йонассон - Детектив / Полицейский детектив / Триллер