Рейтинговые книги
Читем онлайн Размышления о жизни и счастье - Юрий Зверев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 129

Почему же они, бедненькие, не понимают, что привлекают не черты лица, а его выражение, точнее, "отражение" на лице состояния души.

***

"Литература вся — празднословие". Не могу с вами согласиться, Василий Васильевич. Вы же сам пишете болью души.

Другое дело, что она практически ни на что в жизни не влияет.

***

Вся собственность в России выросла из "украл". От этого в стране нет ничего прочного.

***

Мне хочется, чтобы меня помнили только в связи с моей женой. Без нее я ничего из себя не представляю. Кем были бы без преданных жен Толстой и Достоевский? Да, и вы, Василий Васильевич, что бы смогли написать без своего "друга"?

***

"Сатана соблазнил папу властью, а литература — славою".

А чем же он соблазнил тех, кто не замахивается на "большую литературу", но не может не писать?

Честолюбивым желанием удивить, рассмешить, опечалить читателя? Даже если это так, то что же в этом плохого?

Лично я пишу с надеждой пробудить, заставить человека подумать о себе.

***

Революция, строительство нового общества! "Новое здание с чертами ослиного в себе, провалится в третьем-четвертом поколении".

В. Розанов не ошибся — в четвёртом и провалилось. Не надо быть Нострадамусом, чтобы предвидеть последствия насилия.

***

Василий Васильевич пишет: "Всякое движение души у меня сопровождается выговариванием".

Всем бы так. Мы были бы и умнее, и честнее.

***

В 99 % из 100 "добродетель" есть просто: "Я бы хотел, да обстоятельства (условия, общественное мнение, страх) не позволяют".

Но "один процент", слава Богу, действительно существует.

***

Какая роскошь есть сейчас моя жизнь! Вокруг затюканные заботами люди, на улице бандитизм, в стране террор и вторая Чеченская война, а я могу не ходить на осточертевшую работу, писать книгу о друге, замирать от восторга, читая мудрого и отважного Розанова и делиться своими восторгами с женой…

Поистине, старость — счастливейшее время человека…

***

Можно ли торговать духовными ценностями? Скажете — нельзя? Но ведь искусство, литература только этим и торгует.

***

Не есть ли жизнь "премудрого пескаря" высшая человеческая ценность? Ведь не было бы кровавых революций. Постепенно начинаю вслед за Розановым понимать, что Салтыков-Щедрин — вреднейший провокатор.

***

От "полной неспособности сказать человеку "дурак", полного отсутствия "воли к жизни" до "Я еще не такой подлец, чтобы думать о морали" — вот размах внутренней жизни этого человека!

***

— Юрий Степанович, мы все перестроим, все преодолеем, — с жаром говорил мне семнадцатилетний парень.

"Для этого всегда не хватает жизни", — подумал я тогда. Подумал и не сказал.

Сейчас ему тридцать пять лет. Он тихий обыватель.

***

"О, мои грустные "опыты"… И зачем я захотел "все знать". Теперь уже не умру спокойно, как надеялся".

Мой незабвенный друг, всю жизнь крутивший "баранку", тоже захотел "все знать", жил в вечной тряске и умер трагически.

Поразительное совпадение мыслей малограмотного шофёра и просвещеннейшего мыслителя!

***

"Чем больше я приближался к людям, тем становился им неудобнее".

Если подумать, у меня тоже так.

***

В момент зачатия ребенка родители не способны "думать". Сама природа требует "безмыслия в любви" Если они "задумаются", прекратится род человеческий.

***

"Если кто будет любить меня после смерти, пусть об этом промолчит".

Извините, Василий Васильевич, не могу молчать, хочу, чтобы и другие вас полюбили.

***

" Я всю жизнь прожил за занавескою… Там я жил, там с собою был правдив… А что говорил "по сю сторону занавески…"

Полноте, дорогой, вы и при жизни храбро из-за "занавески" выглядывали, а после смерти во всю силу легких закричали: "Люди, перестаньте, наконец, врать друг другу!".

***

"Несчастнее нашего юношества никого нельзя себе вообразить".

А наше, Василий Васильевич?

***

"Вот я и кончаю тем, что все русское начинаю ненавидеть…"

Мы, русские, вечно живем в помойке. Возненавидишь тут или запрезираешь…

***

Нам не нравятся нескромные высказывания, но Розанов пишет: "Ни у кого до меня такой широты мысли, неизмеримости "открывающихся горизонтов" не было. Я прямо удивительный человек".

Я даже одаренным себя не считаю, но жизни своей искренне удивляюсь. Неужели все это было со мной?! За какие заслуги?

***

Я, кажется, уже не могу не писать, но вслед за Василием Васильевичем мне хочется воскликнуть: "Люди! Не пишите ничего, "не старайтесь". Жизнь упустите, а написанное окажется "глупость" или "не нужно".

***

А что в жизни "нужно"?

Только одно — отдавать себя. Но не всем, а только тому, кто тебе "друг", или детям.

***

"Интерес нужен "вдвоем", для одного — нет интереса".

Одиночество с полным отсутствием интереса к жизни однажды я испытал. Не дай Бог еще раз.

***

"Я чудовищно ленив читать. Это — мешает думать" — пишет Розанов.

Я тоже думаю, что много читают люди, начавшие открывать для себя мир, и дураки.

***

"Печать — (думаю, что Розанов говорит о газетах) — это пулемет, их которого стреляет идиотический унтер. Скольких донкихотов он перестреляет…"

Теперешние "средства массовой информации уже не пулемет, а мощные орудия, уничтожающие не только романтических донкихотов, а всех подряд, всю нашу молодежь.

Отравленные снаряды уничтожают наше будущее убийствами, наркотиками, прокладками…

Школа готовит проституток и наркоманов… В армию брать некого — все больные.

Убедите меня, граждане, что все это мне только приснилось…

***

"Боже мой — как с неправдой умереть…"

Василий Васильевич, дорогой, а как с разочарованием и без раскаяния?

***

"Могилу нужно заслужить" — с этим я согласен. Но кто думает об этом, пока здоров и молод?

"Всякий человек достоин только жалости". И это — правда.

Читая "Опавшие листья" В.В. Розанова

(короб первый)

"Толстой был гениален, но не умен", — пишет Розанов.

А ведь верно, — подумал я, — ни Пушкин, ни Лермонтов умными не были. Ум предполагает житейскую смекалку, умение жить "рационально". Толстой-то как раз жил еще наиболее "умно", как, например, и Репин. А Цветаева, Ахматова, Мандельштам… Они жили именно "неумно" в предлагаемых государством обстоятельствах.

Вероятно "ум" мешает гениальности, ограничивает ее.

***

"Я пишу "Уединенное", чтобы разорвать кольцо уединения, надетое на меня с рождения. Я, как утонувший на дне колодца, который кричит людям "там, на земле".

Вот она, страшная судьба мыслителя. А разве не так себя чувствовали Ницше, Достоевский…

Мы, обыватели, ноем, что нам "одиноко" лишь потому, что не способны задуматься над трагической глубиной жизни. Нам не одиноко, нам просто скучно, и тогда мы спешим в театр, к телевизору, в гости…

***

Кажется, более краткой и емкой фразы я не встречал в русской литературе: "Вечером пришли секунданты на дуэль. Едва отделался".

Я даже вспотел, когда на нее наткнулся. Вот он, тот ум, которого не хватало ни Пушкину, ни Лермонтову! Ведь это написано всерьез, это "из жизни", а не как художественная находка! "Едва отделался!" Не "литературно", но жизненно гениально!

***

Затянувшееся девство девушки, а тем более монашество, есть дикое, злое и ненужное подавление основного требования природы — продолжения жизни. Это асфальт для гриба: вспучит, проломает или погибнет?

"Девушки, охраняйте Древо Жизни", не поддавайтесь на бредовые установки морали или "религиозной истины".

Так считал Василий Розанов, а он был верующий человек.

Я тоже всегда так думал. Просто государству выгодно иметь солдат, а церкви — монахов. Они "стерегут границы".

***

"Рассеянный человек и есть сосредоточенный".

Правильно. Вот почему я иногда не понимаю, что говорит мне жена.

***

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 129
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Размышления о жизни и счастье - Юрий Зверев бесплатно.
Похожие на Размышления о жизни и счастье - Юрий Зверев книги

Оставить комментарий