Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я опишу вам всего один день из той жизни, в точности такой, какой она была, и вы увидите, что немногие эмигранты, возможно, пережили нечто подобное. Поскольку сиделки здесь слишком дороги, я решила кормить ребенка сама, несмотря на постоянные ужасные боли в груди и спине. Но бедный ангелочек впитал в себя столько забот и затаенных тревог, что всегда был очень плох и ужасно страдал днем и ночью. С тех пор как он появился на свет, он не спал ни одной ночи, максимум 2–3 часа, да и то редко. В последнее время у него также случались судороги, и он постоянно находился между жизнью и смертью. От боли он сосал так сильно, что моя грудь натерлась, кожа потрескалась, и кровь часто попадала в его дрожащий маленький ротик. Однажды я сидела с ним, и пришла наша хозяйка. Мы заплатили ей за зиму 250 талеров и договорились, что в будущем будем отдавать деньги не ей, а ее хозяину. Она отказалась от договора и потребовала пять фунтов, которые мы ей еще должны. Поскольку денег у нас на тот момент не было (письмо Наута пришло только позже), явились два судебных пристава и наложили арест на все мое немногочисленное имущество – белье, постель, одежду – все, даже колыбель моего бедного ребенка и лучшие игрушки моих дочерей, которые стояли и горько плакали. Они угрожали, что через 2 часа все заберут. Тогда мне придется лежать на голом полу с замерзающими детьми и больной грудью. Наш друг Шрамм поспешил в город, чтобы найти для нас помощь. Он нанял извозчика, но лошади рванули с места, и он выпал из повозки. Его, истекающего кровью, привезли обратно в дом, где я рыдала с моими бедными дрожащими детьми. На следующий день нам пришлось покинуть дом. Было холодно, дождливо и пасмурно.
Мой муж искал для нас жилье. Когда он упоминал о четырех детях, никто не соглашался нас принять. Наконец нам помог друг, мы заплатили за квартиру, и я поспешно продала все свои кровати, чтобы заплатить аптекарю, пекарю, мяснику и молочнику, которые, встревоженные нашими трудностями с приставами, вдруг набросились на меня со счетами. Кровати, которые мы продали, вынесли и погрузили на телегу. Что происходило? Было уже далеко за полночь. Мы нарушали английские законы. Хозяин дома бросился к нам с двумя констеблями, утверждая, что среди вещей могут быть и его вещи и что мы хотим уехать за границу. Меньше чем через 5 минут у нашей двери слонялись две или три сотни человек – целая толпа из Челси. Кровати снова занесли в дом – они могли быть доставлены покупателю только после рассвета следующего дня. Когда мы продали все свое имущество, мы смогли выплатить все, что должны, до последнего фартинга. Я отправилась со своими душеньками в две маленькие комнатки, которые мы теперь занимали в немецком отеле на Лестер-стрит, 1. Там за пять фунтов в неделю нас приняли по-человечески» [4].
После изгнания из дома в Челси в апреле 1850 года они нашли постоянное жилье в двух комнатах на Дин-стрит, 64, в доме, принадлежавшем еврейскому торговцу кружевами. Там также жил Генрих Бауэр, казначей Комитета по делам беженцев. Женни описала лето, проведенное там с четырьмя детьми, как «несчастное» [5]. Перспективы жизни в Лондоне были настолько мрачны, что Маркс вместе с Энгельсом задумался о переезде в Соединенные Штаты. Он готовил почву для продолжения своих издательских проектов там и дошел до того, что узнал цену билета; но это оказалось «чертовски дорого» [6], и вместо этого семья Маркса просто переехала вверх по улице в дом № 28, а Энгельс вернулся работать в фирму своего отца в Манчестере. Переезд был вызван смертью Гвидо, родившегося всего за год до этого, который внезапно умер от конвульсий, вызванных менингитом (он стал первым из трех детей, умерших на Дин-стрит).
Несмотря на эти трудности, Маркс вел активную политическую деятельность. Первые несколько месяцев его пребывания в Лондоне были заняты тремя взаимосвязанными делами: работой в интересах беженцев в рамках Немецкой рабочей образовательной ассоциации [7]; реорганизацией Союза коммунистов и попытками основать ежемесячный журнал по образцу Neue Rheinische Zeitung. Все три мероприятия он рассматривал как средство восстановления «партии Маркса» в том виде, в котором она существовала в Кёльне в 1848 году [8].
На следующий день после прибытия Женни в Лондон на общем собрании Ассоциации был избран Комитет помощи немецким политическим беженцам, который должен был ежемесячно представлять отчеты. Маркс оказался одним из избранных членов, наряду с Блиндом, Бауэром, Пфандером и Фустером. Комитет немедленно приступил к сбору денег через личные контакты и газетные призывы, в основном в Германии. Однако уже через два месяца комитет пришлось переформировать. После отъезда Блинда и Фустера и прибытия Виллиха в Лондон ориентация комитета сделалась слишком экстремальной для радикальных республиканцев, таких как Струве и Гейнцен, которые попытались сформировать (отдельно от Ассоциации) новый, политически более умеренный комитет. Хотя эти попытки (возобновленные в апреле следующего года) не увенчались успехом, они привели к воссозданию первоначального состава комитета – на два вакантных места были избраны Энгельс и Виллих, а название было изменено на Социал-демократический комитет помощи немецким беженцам. Эти разногласия явились частью более широкого раскола среди беженцев, так как ортодоксальные республиканцы во главе со Струве и Гейнценом создали Рабочую лигу в противовес Ассоциации. Новый комитет, председателем которого стал Маркс, а секретарем – Энгельс, был очень активен в течение следующего года. Им удалось собрать более 300 фунтов стерлингов и помочь более чем 500 беженцам, хотя первоначальные щедрые пожертвования уменьшались по мере роста числа беженцев. Летом 1850 года было открыто общежитие, в котором разместились 18 беженцев и питались около 40 человек: планировалось сделать общежитие самоокупаемым, превратив его в многоцелевую фабрику, на которой работали бы беженцы. Но эти идеи так и не были реализованы: комитет фактически прекратил свою деятельность, когда в сентябре 1850 года произошел раскол в Союзе коммунистов.
Маркс принимал участие и в других мероприятиях Ассоциации: устраивались пикники, танцы, соревнования по фехтованию и шахматам. Также он прочитал курс лекций на тему «Что такое буржуазная
- Профессионалы и маргиналы в славянской и еврейской культурной традиции - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Александр Александрович Богданов - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары
- Убийства от кутюр. Тру-крайм истории из мира высокой моды - Мод Габриэльсон - Биографии и Мемуары / Прочее домоводство / Менеджмент и кадры
- Моя жизнь и моя эпоха - Генри Миллер - Биографии и Мемуары
- Судьба России и “великая потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению” - Иван Фролов - Публицистика
- Исповедь - Валентин Васильевич Чикин - Биографии и Мемуары
- Иосиф Бродский. Большая книга интервью - Валентина Полухина - Публицистика
- Маркс – Энгельс – Ленин - Е. Мельник - Публицистика
- Миф о шести миллионах - Дэвид Хогган - Публицистика
- Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь - Александра Потанина - Биографии и Мемуары