Рейтинговые книги
Читем онлайн Эпопея советско-финской Зимней войны 1939— 1940 годов. Сухопутные, воздушные и морские операции - Аллен Фрэнк Чу

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 95
раздражен предложениями Сталина, что не стал даже отвечать; все разногласия он собирался уладить теперь на поле боя. 5 декабря маршал Браухич и генерал Гальдер представили Гитлеру свой предварительный план вторжения, который уже отрабатывался на учениях Генерального штаба. С одобрения фюрера на следующий день началась работа над директивой по операции «Барбаросса», которую он подписал 18 декабря23.

Подполковник Велтьенс прилетел в Хельсинки 23 ноября, чтобы проинформировать финских военачальников о переговорах Молотова и Гитлера. Он был уполномочен развеять их опасения. По его словам, Гитлер сообщил Молотову, что не желает новых осложнений на севере. Его визит вызвал в Финляндии вздох облегчения24.

Тем временем военные контакты развивались, и диапазон этих бесед становился все шире. В конце августа генерал Талвела посетил Берлин, чтобы проработать детали соглашения по транзиту войск. Вернувшись в Германию в декабре, он обсудил военно-политическую ситуацию в Финляндии с Герингом и Гальдером. В качестве личного посланника маршала Маннергейма он также совершил множество других поездок в Берлин25.

В конце января 1941 года генерал Хейнрике, в то время начальник финского Генерального штаба, рассказывал о Зимней войне в немецком Генеральном штабе. Во время беседы с генералом Гальдером его немецкий коллега вскользь заметил, что когда-нибудь их армии могут, как в 1918 году, сражаться бок о бок против России, и в этом случае для финнов было бы естественным атаковать Ленинград. Хейнрике сообщил Гальдеру, что ни маршал Маннергейм, ни правительство не согласятся на такую операцию, которая оправдала бы советские заявления о том, что финны угрожают метрополии. Однако Хейнрике посвятил Гальдера в детали финских планов мобилизации, а дневниковые записи Гальдера свидетельствуют о том, что внезапное нападение Германии на Россию, по всей видимости, все-таки обсуждалось26.

В середине февраля генерал-лейтенант Ганс фон Зайдель, генерал-квартирмейстер люфтваффе, посетил Рованиеми, чтобы проверить проблемы со снабжением в Северной Финляндии. Во время остановки в Хельсинки он был весьма радушно принят маршалом Маннергеймом, который наградил его Большим крестом ордена Белой розы27.

Сразу после этого полковник Бушенхаген, начальник штаба германских войск в Норвегии, посетил с более длительным визитом финскую Лапландию, где изучил сеть коммуникаций. Он также провел переговоры с маршалом и другими ключевыми офицерами в Хельсинки. В своем письме в разведотдел Генерального штаба сухопутных войск (которое, вероятно, заслуживает доверия) немецкий военный атташе в Хельсинки сообщил, что Бушенхаген «в весьма осторожной манере» обсуждал детали гипотетического финско-германского военного сотрудничества против России28.

Самыми значительными из этих контактов стали конференции, организованные между генералом Хейнрихсом (и четырьмя ключевыми офицерами финского штаба) и руководством вермахта в Зальцбурге 25 мая 1941 года, а также между финской делегацией и генералом Гальдером в Берлине на следующий день. Хотя эти встречи носили предварительный характер, они включали в себя очень подробное планирование совместных операций против Красной армии29.

До начала военных действий проводились и другие совещания. В дневнике Гальдера имеется такая запись от 7 июня 1941 года:

«…Доклад о поездке Кинцеля [полковник немецкой разведки] в Финляндию. Совещания с Хейнриксом. Финское военное руководство приняло наши предложения и, видимо, полным ходом приступило к выполнению этой задачи»30.

Что доказали все эти военные совещания? Если верить большинству участников, обе стороны говорили лишь о гипотетических ситуациях, и всей правды никогда не узнать. Несомненно, Гитлер был осторожен и коварен в общении с финнами, поскольку не стал бы доверять иностранцам жизненно важный секрет – дату своего внезапного нападения на Россию. По всей видимости, финны попались на его удочку и поверили, что до последней минуты ведутся переговоры с Кремлем и что планы вторжения будут практически реализованы только в том случае, если он не сможет достичь нового соглашения со Сталиным. Но вполне вероятно и то, что финны проявили определенную сдержанность31. Они были бы слишком наивны, если бы сожгли за собой все мосты, взяв на себя безоговорочные обязательства до того, как Гитлер раскроет свои планы.

Они правильно предполагали, что в 1939 году Гитлер, по сути, продал их, и история вполне может повториться. Тем не менее, если принять все это во внимание, можно предположить, что ни одна из сторон не была настолько нереалистичной, чтобы считать, что они обсуждают чисто теоретические операции. Многочисленные записи в дневниках Гальдера свидетельствуют о том, что он, по крайней мере, считал участие Финляндии в предстоящем вторжении само собой разумеющимся.

В июне события стремительно двигались к своей неизбежной кульминации. К 8 июня в Финляндию прибыли первые немецкие транспорты с войсками и оружием; на следующий день финские войска прикрытия были усилены за счет частичной мобилизации. Возможно, 14 июня маршал Маннергейм узнал, что война неизбежна, хотя точная дата все еще оставалась тщательно оберегаемым немецким секретом. 15-го числа началась мобилизация финского корпуса в районе Оулу, который, как и было решено ранее, был подчинен немецкому командующему в Рованиеми. Через два дня был отдан приказ о всеобщей мобилизации. Благодаря активным оборонительным мерам во время перерыва после Зимней войны Финляндия смогла к концу месяца поставить под ружье более 475 000 человек32.

22 июня Гитлер, по сути, обрек себя на гибель, начав операцию «Барбаросса». Хотя он не консультировался с финским правительством, его громогласное объявление об этом историческом событии содержало следующее заявление:

«В союзе со своими финскими товарищами воины, одержавшие победу под Нарвиком, стоят на берегах Северного Ледовитого океана…»33

Финские цензоры заменили «в союзе» на «бок о бок»34. Несмотря на тесное сотрудничество между финским и германским военными командованиями, никакого союза между их правительствами не было.

Министерство иностранных дел Финляндии выступило с несколько двусмысленным заявлением о нейтралитете, предупредив при этом, что в случае нападения страна будет защищаться. 22 июня русские совершили спорадические воздушные налеты на финские объекты, а 25 июня – массированные налеты на десять городов; в последний день над Финляндией было сбито 26 советских самолетов. До этого времени ни финны, ни немецкие войска в Финляндии не нападали на Советский Союз; финская мобилизация еще не была завершена, а немцы еще не полностью развернули свое наступление35. Поэтому финское правительство смогло представить свое объявление войны 25 июня как чисто оборонительный акт, спровоцированный советскими налетами. Как выразился премьер-министр Рангелл:

«Финляндия в среду утром [25 июня] подверглась нападению со стороны Советского Союза, который начал военные действия против Финляндии. На основании этого Финляндия начала защищаться всеми имеющимися в ее распоряжении военными средствами»36.

В действительности советские воздушные налеты стали для финнов удобным предлогом для начала войны, которая

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 95
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Эпопея советско-финской Зимней войны 1939— 1940 годов. Сухопутные, воздушные и морские операции - Аллен Фрэнк Чу бесплатно.

Оставить комментарий