говорить. Партия эта преследовала узкие, партийные цели; она представляла собой элемент, непримиримо враждебный демократии. По признанию автора Псевдо-Ксенофонтовой «Афинской политии», который сам был олигарх, если бы только аристократы господствовали в совете и в народном собрании, то польза была бы лишь их собратьям, а демосу вред (1, 4—6). Заветная мечта олигархов – не ограничение владычества толпы, а безусловное господство их, порабощение демоса. Им ненавистна была самая идея равенства и народоправства. Аристотель сообщает, что в его время в некоторых государствах олигархи давали клятву: «Буду врагом народа и буду вредить ему, чем только могу». Ненависть афинских олигархов к демосу, по крайней мере, во время Пелопоннесской войны, была не меньше. В силу отмеченных раньше условий эта ненависть должна была достичь крайнего напряжения и олигархи приобретали под собой некоторую почву. Они пользовались всяким случаем, чтобы дискредитировать демократию. Для ниспровержения ее и подавления демоса всякие средства казались им хорошими, и если в Афинах была тогда революционная партия, то это была именно партия олигархов. Они бы не остановились перед таким шагом, как предание родного города в руки спартанцев, и готовы были прибегать к таким приемам, как тайные убийства и террор. Некоторые же олигархи надевали личину ярых демократов, чтобы тем вернее губить демократию и работать над ее низвержением…

Одним из средств в тогдашней борьбе партий[271] служили гетерии, или «товарищества», являвшиеся политическими клубами и тайными обществами. Первоначально гетерии образовывались для взаимопомощи при выборах и на суде, чтобы проводить желательных кандидатов на должность или защищать членов от судебных преследований, сикофантов и т. п. Таким образом, сначала гетерии носили скорее оборонительный характер. Но вскоре их сфера расширилась, и они получили политический характер. Члены гетерии давали взаимную клятву помогать друг другу советом и делом, деньгами и кровью. Такие общества иногда группировались вокруг какого-нибудь отдельного лица. По своему направлению они различались: были гетерии как олигархические, так и демократические. Но в Афинах особенно многочисленны были первые: при господстве демократии, пока она была еще сильна, олигархи не решались выступать явно и вынуждены были прибегать к тайным обществам, где и сосредоточивали свою деятельность. Гетерии вступали в сношения одна с другой и с подобными же обществами или клубами в союзных городах; иногда сообща намечался план действий и давались инструкции отдельным членам партии. Во время Пелопоннесской войны гетерии в Афинах широко разветвились и многим начинали уже внушать страх.

Недовольство богатых и земледельческого класса создавало благоприятную почву для деятельности олигархов, которые начинали находить себе опору. Но нельзя, конечно, сказать, что все богатые и земледельцы входили в состав олигархической партии. Кроме крайних демократов и крайних аристократов-олигархов, была еще средняя, умеренная партия, не относившаяся враждебно к самой демократии, не отрицавшая ее, но бывшая против ее излишеств, ее демагогов и сикофантов, тяготившаяся войной. К этой партии принадлежал, например, Никий. К ней в сущности примыкал ближе всего и земледельческий класс. Вообще партия эта была многочисленна, но посреди двух крайних – радикальной демократии и олигархов – она играла больше пассивную роль: ей недоставало организации, единства, определенной программы, энергии и смелости, даровитых вождей. Да и вообще в бурные эпохи кризиса, подобного тому, какой переживали Афины во время Пелопоннесской войны, успех остается скорее за крайностями.

Настроение части тогдашнего общества сказывалось в увлечении Спартой. Лакономания, которая достигла полного развития в самом конце V и первой четверти IV в., замечается в Афинах уже теперь, несмотря на войну со Спартой. Многие недовольные видят в последней свой идеал. Лакономания выражается даже в тогдашней моде, в нравах, обычаях.

Все люди были в лакономании,говорит с насмешкой Аристофан (в «Птицах»):Растили волосы и голодали.Ходили грязные, носили палкиИ корчили Сократов из себя[272].

Особенно это нужно сказать о богатой и знатной молодежи, которая восторгалась подвигами Брасида и старалась во внешности подражать спартанцам, носила короткие плащи, лаконскую обувь, отпускала по-спартански бороду, предавалась гимнастике и кулачному бою, гордилась разбитыми, распухшими ушами[273]… Но политические партии, их воззрения и настроение лучше всего отражались, конечно, в литературе. Мы уже видели, какой, например, богатый материал для характеристики темных сторон афинской демократии дает аттическая комедия. Она была тогда преимущественно политической и являлась органом оппозиции. И это объясняется не только тем, что от аристократов и вообще людей богатых зависела удачная постановка пьес, но и самой природой, назначением комедии: она должна была стоять в оппозиции вообще по отношению к существующему, и комики должны были осмеивать господствующие нравы, порядки и т. п., а таким порядком тогда в Афинах была именно демократия. Только благодаря терпимости и свободному духу этой демократии возможны были представления таких пьес, как Аристофановы комедии[274], с их насмешками и глумлением над самим державным демосом. Нельзя сказать, однако, чтобы Аристофан был олигархом и чтобы его комедия была органом именно олигархической партии. Но он против той радикальной демократии и ее вождей, которые господствовали в Афинах в его время; в политическом отношении он консерватор. Его идеал – «доброе старое время» борцов Марафона или даже Кимона, Миронида. Аристофан сочувствует земледельцам и выражает стремления преимущественно этого класса. В общем, он не всегда, впрочем, последователен, а рисуемые им идеалы часто узки, низменны и даже пошлы. Он очевидно симпатизирует своему герою Дикеополю. В тот момент, когда афинянам приходилось напрягать свои силы в борьбе с врагом и приносить тяжелые жертвы, Аристофан прославляет мир во что бы то ни стало, рисует прелести этого мира и безмятежного покоя в соблазнительном, грубом виде, а другие интересы, достоинство и независимость государства для него тут как бы не существуют. Нередко невежество у него восхваляется, а нравственная испорченность выставляется естественным будто бы следствием умственного прогресса. Впрочем, мы не будем здесь подробно останавливаться на Аристофане как одном из представителей оппозиции: мы уже знаем, как относился он к войне и миру (в «Ахарнянах» и «Мире»), к демократии с ее демагогами, подобными Клеону (во «Всадниках»), к темным сторонам афинского суда присяжных (в «Осах»), как изображал он женское движение в своих пьесах «Лисистрата» и «Женщины в народном собрании». В последней комедии он затронул и стремления к коммунизму, не чуждые последующей эпохе упадка; в «Облаках» выступил против нового, софистического направления, а в «Богатстве», о котором еще придется упомянуть, касается социальных отношений, борьбы бедных и богатых. Даже такая фантастическая пьеса, как «Птицы», с их чисто сказочной обстановкой, имеет некоторое отношение к тогдашней действительности: она написана в 414 г., во времена Сицилийской экспедиции, когда афиняне особенно увлекались несбыточными планами, и в ее главном герое Пейфетере можно видеть «тип увлекающего простодушных людей прожектера»[275], не говоря уже о рассеянных в комедии намеках на исторические черты.

В греческой литературе со времени борьбы демоса и аристократии всегда был силен элемент политический. В период Просвещения и софистов, в особенности со времени Пелопоннесской войны, вопросы о форме правления и о наилучшем государственном устройстве, внутренней и внешней политике привлекают к себе общее внимание. В беседах софистов, в различных политических трактатах и речах вопросы эти с жаром дебатировались; описывалась, прославлялась или критиковалась существующая форма, вспоминался прежний строй «отцов», πάτριος πολιτεία, выставлялись идеалы совершеннейшего государства, обсуждалась проблема об отношении человека к государству и обществу и т. д. С площадей и из народного собрания борьба мнений и партий перенесена была и в литературу; в последней она находила себе не только выражение, но и орудие, средство для воздействия на общественное мнение. Политические рассуждения воспроизводятся в произведениях исторических, поэтических и др.

Уже у «отца истории», Геродота, дожившего до

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 109

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История афинской демократии - Владислав Петрович Бузескул бесплатно.

Похожие на История афинской демократии - Владислав Петрович Бузескул книги

Парадоксы новейшей истории. Сборник статей о новейшей истории, экологии, экономике, социуме - Рамиль Булатов - История
Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2 - Семен Маркович Дубнов - История
ЦИЛИНДРЫ ФАРАОНА - ВЛАДИМИР КОВТУН - История
Динозавры России. Прошлое, настоящее, будущее - Антон Евгеньевич Нелихов - Биология / История / Прочая научная литература
Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский - Исторические приключения / История
Русь Мiровеева (опыт «исправления имен») - В.И. Карпец - История
Маневренные танки СССР Т-12, Т-24, ТГ, Д-4 и др. - Максим Коломиец - История
Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.) - Леонид Васильев - История
До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры - Сайрус Герцль Гордон - История / Культурология

Оставить комментарий