тени. Иначе, друг мой, тебя попросту убьют, убедившись, что я не намерен осаживать твою прыть. Как это было в прошлом году. Не думаю, что тебе так же повезет второй раз.
Александр вздохнул. Нельзя сказать, чтобы он был доволен этим увещеванием, но Сергей Иванович — не Мишка, и против его совета он попереть не мог.
— И что мне делать дальше?
— Ничего. «Космосом» я займусь сам, ты даже близко к этим местам не подходи. Кажется, ты просил двухнедельный отпуск? — Он неожиданно засмеялся. — Уши надо ис-правлять или как? Не надоело беситься из-за насмешек? Считай, что я приказал тебе ехать в Институт красоты. А потом вернется Хромой, поедешь на юг вместо него. Заодно отдохнешь. Ребят своих возьмешь, кости на солнышке прожарите, в море поплескаетесь. К началу учебного года вернетесь. Пока будешь ушами заниматься, твои ребята из больницы выпишутся, а Валера переведется из таксопарка в наш кооператив.
— Кстати, как Серега? — забеспокоился Саша.
— Сейчас ему лучше, врач незадолго до вашего появления звонил. Я их всех троих в больницу отправил, и Диму тоже — у него сильное сотрясение мозга. Глеб ничего, про-держался до приезда машины, а Сергей прямо здесь сознание потерял. Как-то неожиданно — сидел, ждал машину, бледный, но шутил, потом взял и завалился набок. Кровопотеря большая, а так не страшно. — Он помолчал. — Железный парень. Этого не сломает ничто и никогда. Этого, если он на что-то решится, проще будет убить, чем остановить. И врач из него получится хороший, не неженка теоретик, который анатомички боится, а настоящий полевой хирург.
— Они в нашей больнице? — спросил Миша.
— Естественно. Можете завтра хоть в семь утра к ним съездить.
Саша кивнул.
— Да, отец, еще одно. Валерка след Лысого взял.
Сергей Иванович молчал, его лицо на миг окостенело
Так, что Валере стало не по себе, но тут же мимолетное выражение жестокости пропало.
— Мне остается только посочувствовать тебе. Похоже, этим летом тебе отдохнуть не судьба. Отпуск получишь после того, как Лысый будет находиться в этой комнате. Живой и способный говорить, — веско добавил он.
Они поднялись, и Валера понял, что это сигнал к окон
Чанию аудиенции. Саша задержался; в дверях им выдали обратно их оружие. На улице Саша догнал Мишку и Валеру, шедших к машине.
— Что он сказал? — спросил Михаил, усевшись в «девятку».
— Валерку хвалил. Сказал, что имело смысл год отвергать всех кандидатов, чтобы найти двоих таких, как Серега и Валерка. Сказал еще, что Валерка пришел очень вовремя — Корсар, конечно, мужик классный и профессиональный разведчик, но он, во-первых, один не может потянуть весь объем работы, а во-вторых, он под следствием.
— А кто такой Корсар? — спросил Валера.
— Наш разведчик, — пояснил Саша. — Ты с ним познакомишься, когда его из Бутырки вытащат. Отец сказал, что вы друт друга стоите.
Чего стоили похвалы и лесть Хромого по сравнению с этими несколькими словами? Валера был просто на седьмом небе.
— Валера, — позвал Саша.
— Аюшки?
— Завтра, в крайнем случае — послезавтра мне нужен адрес Лысого. В средствах можешь не стесняться, материальные затраты будут возмещены.
Валера молча кивнул в знак того, что задание понял и в
Дополнительных объяснениях не нуждается.
* * *
Полгода пролетели почти как один день, совершенно изменив Валерино отношение к жизни. Пожалуй, ему удалось стать именно тем человеком, каким он видел себя в детских мечтах.
В Организации он пользовался большой популярностью. Ему симпатизировал даже Хромой, несмотря на отказ работать в его бригаде и существовавшую между ним и Цезарем сильнейшую неприязнь — Валера не до конца понимал, что могло послужить основой для взаимной ненависти двух бригадиров Организации.
Балерина слава началась со злополучной истории с Лысым, когда он перезнакомился решительно со всеми авторитетами (к счастью, командиров в Организации было немного). Адрес он получил очень быстро, справившись с
Заданием в течение нескольких часов. Тем же вечером, сразу после разборки у «Космоса», приехал к панку Вите, с усмешкой сказал, что он сам беляевский и никого искать не надо. Витя, естественно, не поверил; смеясь, Валера достал из бумажника сторублевую купюру, спросил: «Убедительное удостоверение личности?» Подумав, Витя назвал свою цену, Валера — свою. Через пятнадцать минут вполне уместного в данных обстоятельствах торга Витя выложил все, что ему было известно, что подозревал, что, по его мнению, надо сделать с посредником, чтобы тот не предупредил Лысого о провале. Сгреб со стола обещанную плату и лихо попрятал купюры — чтобы мать не нашла.
Разговор с посредником тоже нельзя было назвать долгим. Валера припомнил кое-какие приемы развязывания языков, известные ему еще по временам плена в Афганистане. Парень едва со страху не помер, когда увидел Балерины приготовления, и, не дожидаясь, пока на нем попробуют достаточно жуткие орудия пыток, выболтал все. Его лаже бить не пришлось — так, врезал пару раз для острастки, я только.
Лысого они брали втроем — Саша, Мишка и Валера. Никакого плана не было и в помине. Приехали в Рязань, лозвонили в дверь по указанному адресу, им никто не открыл — хозяин отсутствовал. Вышли из подъезда, Валера, стался на лавочке, а Саша с Мишей, которых Лысый знал в лицо, засели в кустах. Через полтора часа ничего не подо - ;рсвавший Лысый с хозяйственной сумкой в руке появился в ; юле зрения. Валера с наивной улыбкой наглеца загородил лорогу, а сзади Сашка постучал ему пальцем по плечу и добродушно сказал: «Привет, Олег Васильевич. Давно не виделись, соскучились уже. Неужель не рад нам?» Лысый аж присел от неожиданности, но даже вскрикнуть не усисл — Саша с каким-то зверским оскалом зажал ему рот. Вдвоем с Мишкой они засунули беглеца на заднее сиденье «девятки» и повезли в Москву.
Саше, естественно, очень хотелось узнать, где Лысый припрятал «черную кассу» — чтобы не ездить за ней специально. Лысый молчал. Конечно, будь в их распоряжении два часа времени и некоторые достаточно простые технические приспособления, Валера заставил бы его заговорить. Но под рукой ничего подходящего не оказалось, смерти
Лысый не боялся, и на лестные предложения не попадался — понимал, что его все равно не помилуют.
Ради такого случая Хромой раньше времени вернулся с югов, занялся Лысым лично. Саша куда-то исчез, а Ватера занялся улаживанием формальностей перемены места работы. В отделе кадров таксопарка сокрушались — уходит
