Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да как же она без рук моет-стирает? — никак не мог понять барон, — что-то ты темнишь, дружок. Не сочиняешь ли?
— Могу нарисовать. Я немного рисую, — без ложной скромности сказал парень. Он, и правда, умел рисовать, но, в основном, это были задастые и грудастые девицы, денежные купюры (правда, только половинки, которые он с приятелями сворачивал и подбрасывал под ноги прохожим, развлекаясь). Но, если постараться, то мог и срисовать, и нарисовать по памяти что-то.
— Всё, пошли во мне в кабинет!
— А посуда?
— Потом вымоешь, пошли! — барон потащил парня за руку за собой.
Зайдя в тот самый кабинет, где он вывалился из камина, Вова уселся за внушительный стол, что стоял у окна. Барон уселся в своё кресло и придвинул Вове большой белый плотный лист бумаги и перо в чернильнице. Красавчик завис. Потом, голосом школяра из мультика, перейдя на фальцет, воскликнул:
— А это чего у вас тут? Ручка, что ли? И как она пишет?
Барон поднял брови:
— То есть, как она пишет. Берёшь в руки и пишешь. Ну, или рисуешь. Что не так?
Закусив губу, Вова осторожно достал перо и стал разглядывать. Конечно, тут же поставил кляксу на чистый лист. Но это его не смутило, он страшно развеселился и, подняв руку с пером вверх, с пафосом воскликнул:
— Я памятник себе воздвиг нерукотворный! Или нет… не то… Вот! На берегу пустынных волн стоял он, дум великих полн, и вдаль глядел… Пушкин, блин блинский с пером! Хахах!
Вова опустил свой горящий восторгом взгляд еще на пару клякс и стал усердно пририсовывать к ним носы, уши и в конце концов у него получился слон с огромным ухом и бабочка с усиками. И так увлёкся, что забыл, зачем его сюда притащили. Наконец, Вуоретт Персональ Привёл его в чувство вопросом:
— Наигрался? Рисовать свою машину будешь?
— Ой… ну, я просто потренировался, у нас такими давно уже не пишут, лет двести. Ща нарисую.
Он начал выводить посудомоечную машину, какую помнил по своей кухне. Потом понял, что нарисовал просто коробку, а как она работает, не видно. Стал рядом рисовать в открытом виде, так сказать, в разрезе.
— Вот в эти решётки складывается посуда. Они выдвигаются, чтобы удобно было уложить посуду. Потом затаскиваются обратно внутрь и закрываются дверцей. А, там ещё такие таблетки пихают, с помощью которых и моется всё. Вода поступает по трубам и, под давлением, всё отмывает. Вот…
— Интересно, — скептически оглядел барон его художества, — я подумаю, что можно сделать в этом направлении.
Вова пожал плечами. Он мог бы сказать, что у них всё работает на электричестве, но не стал. Как объяснять про него, он не знал. Пусть фон барон Умниковский сам думает, как и что. В конце концов, у него ж мааагия есть! Красавчик хихикнул.
— И чего сидишь? Иди, посуда сама себя не вымоет, — не отрывая взгляда от каракулей, пробормотал барон. Вова вздохнул и отправился обратно. Как только за ним двери закрылись, барон хмыкнул ему вслед, весело улыбнувшись и, вытянув ноги под столом, стал думать, как эту штуку привести в действие.
Красавчик притащился на кухню, налил в лохань горячую воду, стоявшую наготове на печи, и сгрёб всю посуду в неё. А чем мыть-то? Он и дома этим не озадачивался, а тут и подавно понятия не имел. Посуды было очень много. Вот когда он пожалел, что в нём нет ни капельки магии. Так бы махнул рукой и ррраз! Посуда вся вымылась! Он размечтался и тут же получил подзатыльник. Это был повар, как его… Забыл. На хлюста похоже.
— Чего размечтался? Мой, давай, — и грозно сверкнул глазами. Вовины мечты враз стухли, и он спустился на грешную землю.
— Чего сразу драться, — возмутился себе под нос, и чуть погромче, — чем мыть-то?
— Руками, чем-чем. Никогда не мыл, что ли?
— Нет, я… художник.
— А это что ещё такое? — вытаращил глаза повар. Вова растерялся.
— Ну, те, кто рисует…
— Вывески, что ли, для таверен и лавок?
— Ну, и это тоже. А ещё картины, портреты.
Повар упёр руки в бока:
— Если ты такой умелец, намалюй меня. Вот прям таким, как я есть — в куртке,
колпаке и…
— …грязном фартуке?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Повар недовольно глянул на фартук. Он, и правда, был заляпан.
— Пятна можно и не малевать. И, если будет похоже, сам вымою посуду.
— Ну, мне нужна бумага, карандаш.
— Это что за зверь?
Вова в отчаянии возвёл очи к небу:
— То, чем рисуют!
— А, грифель! Понятно. Сейчас, минуточку!
Повар убежал, а Красавчик приуныл. Что за страна, как тут жить, когда они элементарного не знают? Малевать вывески! Мама дорогая! Всю жизнь мечтал. Зашла леди и поинтересовалась:
— А где Хьюст? Нам ужин надо обговорить. Намечаются гости.
Вот оно, имя! И, правда, похоже на этого, хлюста. Вовка мысленно поржал, но тут же подобрался и очень галантно, склонив перед леди голову, поинтересовался:
— А могу я узнать, леди Гортензия, кто прибудет?
Леди улыбнулась.
— Что такое гортензия?
— А… вы не Гортензия? — растерялся парень. Меньше всего он хотел обидеть хоть как-то эту милую леди.
— Леди Гортенния, к вашим услугам, — она снова улыбнулась.
— А, ясно, немножко перепутал, — смущённо кивнул он. — У нас это цветок и, между прочим, очень красивый. У матери на даче целых два куста растут.
Тут примчался Хл… Хьюст, то есть, с огрызком бумаги, но довольно большим, и грифелем, который, как и подумал Вова, был обычной палочкой-стержнем, без “рубашки”. При виде баронессы, повар резко затормозил и снова набросился сурово на Вову:
— Как? Ты ещё не вымыл посуду? Ты что себе позволяешь?
Красавчик пожал плечами:
— Вы же сказали, что сами вымоете, мне не доверяете, вдруг, разобью её. Я ведь только и умею, что грифелем по бумаге водить.
Он никогда за словом в карман не лез и теперь тоже не был намерен “прогибаться под этот изменчивый мир”, то есть, под выкрутасы повара. — Вы принесли, что хотели? — Вова поднял на Хьюста невинные глаза.
— Принёс, — буркнул тот и кинул искомое на стол.
— Что это? — заинтересовалась леди Гортенния, — бумага? Для чего?
— Ну… ваш повар не поверил, что я рисовать умею и принёс бумагу, чтобы я нарисовал что-нибудь. Вот, думаю, кастрюлю, что ли, нарисовать?
Повар зыркнул на него и неожиданно рассмеялся:
— Нет, врёшь, я просил меня нарисовать, а не кастрюлю. Так что —
садись и рисуй, раз пообещал. А я, так и быть, посуду сам помою. Мне уже и к ужину готовиться надо.
— Хьюст, по поводу ужина… надо пригласить твоих помощников, у нас сегодня будут гости, — сказала довольная леди, — прибыл сынок наш с женой и дочерью! Представляешь!
— Ох, миледи! Уж ради вашего Гринга я расстараюсь! Да ещё с деточкой! Сколько же ей годчков?
— Я так обрадовалась, что даже не спросила. Всё узнаем, когда они прибудут. Вечером!
Вова сразу наябедничал:
— Если речь идёт про майора, то дочь его огромная дылда! И лет… наверное, даже больше, чем мне.
Миледи и повар переглянулись. Но он тут же её похвалил:
— Но красивая, очень даже. И добрая, хоть и ехидная.
Миледи рассмеялась:
— Да есть в кого, если что. А тебе сколько лет, в таком случае?
Он смутился. Врать не хотелось, а признаваться, что только школу и успел закончить и ему всего восемнадцать, говорить не хотелось, но под внимательным взглядом миледи он сказал, хоть и через силу:
— Восемнадцать. Но скоро будет уже девятнадцать!
Она не стала ни охать, какой он маленький ещё, юный, ни жалеть или смеяться над ним, а сразу перешла к делу:
— А ты права рисуешь? Тогда садись вот здесь и рисуй Хьюста, как обещал.
Его усадили на стул со спинкой и дали, наконец, грифель. Он сидел, то скрючиваясь, то откидываясь назад и глядя, как бы, со стороны, закрывал глаза, прищуривался — в общем, со стороны можно было подумать, что он выпендривается, но нет, Вова творил! Он рисовал с вдохновением, с усердием, даже язык высовывал, облизывая губы. Всё это время повар мыл посуду, шинковал, резал, поглядывая на него иногда, а леди Гортенния сидела и смотрела, как парнишка рисует. Наконец, он закончил.
- Страсть - Лорен Кейт - Любовно-фантастические романы
- Несносный демон (СИ) - "Анна Vi" - Любовно-фантастические романы
- Чертовски ангельски (ЛП) - Беттина Белитц - Любовно-фантастические романы
- Отбор настоящей принцессы. Книга II. Между разумом и сердцем (СИ) - Любовь Вакина - Любовно-фантастические романы
- Зверь-из-Ущелья - Соня Марей - Любовно-фантастические романы
- Насмешка судьбы (ЛП) - Амелия Хатчинс - Любовно-фантастические романы
- Попаданка на драконью шею - Ксюша Левина - Любовно-фантастические романы
- Нет голода неистовей - Кресли Коул - Любовно-фантастические романы
- Падшие (6 из 10 глав, перевод коллективный любительский) - Кейт Лорен - Любовно-фантастические романы
- Демон-хранитель для пышечки - Екатерина Антонова - Городская фантастика / Любовно-фантастические романы / Периодические издания / Фэнтези