Форма входа
Читем онлайн Рождество по-новорусски - Александр Золотько
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– Угрожаешь?
– Зачем? Наоборот. Я тебя спасти хочу. Знаешь, что вчера делала твоя мама?
– Трахалась опять с кем-то? – зло спросил Леонид. – Не с тобой?
– Не со мной, – покачал головой Гринчук. – И не знаю, трахалась ли вообще, хотя о матери я такого не говорил бы.
– Матери… – проворчал Леонид.
– Твоя мать решила сыграть ва-банк. Ты ведь у нас немного пострадал психически, такая травма для юной психики… Вот заботливая мама решила провести твое освидетельствование на тему психического здоровья. И даже стала договариваться с доктором. Если консилиум соберется, то тебя признают идиотом на всю оставшуюся жизнь. И она будет тебя опекать не год, чего ты так боялся, а всю жизнь. Ты будешь находиться в дурдоме, может быть даже очень хорошем дурдоме, где-нибудь на Багамах, с видом на море, а мама будет тратить твои денежки. И очень заботится о тебе. Соображаешь? – Гринчук прислонился к стене и скрестил на груди руки, демонстрируя совершеннейшее спокойствие.
Леонид недоверчиво покачал головой.
– Не правда.
– Отчего же? – осведомился Гринчук.
– Она этого не сможет…
– Прекрати, Леня. Почему она этого не сможет? Из материнских чувств? Или по закону? Так для вас законы не писаны, милый. И к тому же, по закону ей никто не может помешать. Понял? Никто. Она, обеспокоенная твоим состоянием, обращается к врачу. Тот помещает тебя в клинику, а там ты и сам забудешь, нормальный ты или нет. Возражай, Леня!
Липский сжал свои щеки руками. Его глаза неподвижно смотрели перед собой, а тело начало раскачиваться.
– Она… – пробормотал Липский.
– Именно. Она. Она очень хочет быть богатой и влиятельной. И года ей не хватит. А тебя будут очень старательно лечить. И никто не сможет помешать твоей матери тебя любить и лечить. Никто. Кроме…
Липский не сразу осознал это «кроме». Но когда понял, жадно посмотрел на Гринчука:
– Ты сказал…
– ВЫ сказали.
– Вы сказали, что…
– Тебя могу выручить я, – кивнул Гринчук. – И, похоже, только я. Понимаешь, кроме любящей мамы твое освидетельствование могу организовать я. Совершенно законно. В принципе, это может сделать следователь, который ведет это дело, но он с тобой, я полагаю, разговаривать не станет. Он тебя лично не знает. Никто из ментов тебя лично не знает. А уж ты и подавно не знаешь никого, кроме меня. Охрана ваша, во главе со Шмелем, не в счет. У них нет официального права на такую фигную.
– А я сам?
– Нет, ты еще несовершеннолетний. Через годик. Или по моему направлению. И если у тебя будет официальная бумага о том, что ты скорее нормален, чем нет, то твоей маме останется только год о тебе заботиться в расчете на твою взаимность, – Гринчук снова улыбнулся, на этот раз почти по-человечески.
С пониманием.
– А если я не вспомню…
– Тогда я подскажу эту мысль твой маме, – охотно пояснил Гринчук. – Пока с ее знакомым врачом побеседовал и отговорил мой угрюмый подчиненный прапорщик Бортнев – ты его знаешь – но все ведь возможно переиграть. В принципе, я с самого начала мог бы договориться с ней. Но она не сможет отдать мне четыре миллиона долларов сразу, в одной сумке. Нужно будет подождать, пока она соберет, а там она чего-нибудь придумает, сбежит, не дай бог. Мороки не оберешься. Но, если ты не вспомнишь, придется играться с твоей мамой и тянуть из нее деньги в рассрочку.
Леонид сидел, глядя в пол.
– Я бы мог еще подождать, – сказал Гринчук, – но сегодня был найден основной организатор, на этот раз – точно, а не подстава. Завтра у меня могут потребовать дело закрыть. И тогда между тобой и твоей мамой никто уже не встанет. Никто не отмажет тебя от дурки.
– Я…
– Да пошел ты! – взорвался вдруг Гринчук. – Мне надоело тебе все это объяснять. Надоело. Пошел отсюда, ублюдок. У тебя есть один день – я смогу все это удержать. Если нет, если ты действительно страдаешь склерозом, или если такой жадный, что решишь отправиться из-за этих бабок в сумасшедший дом – ничего не поделаешь, придется мне сторговываться с твоей матерью. Если же ты вспомнишь…
Гричук достал из кармана мобильный телефон, набрал номер:
– Ало, Шмель?
Леонид вздрогнул.
– Ты помнишь, как меня вчера поднял среди ночи? Ну, так долг платежом красен. Слышал о самоубийце? А, тебя туда Полковник погнал? Большая просьба, вырви кусочек времени и сам приедь в Центр. Или пришли кого-нибудь из своих, забери этого засранца, Ленечку Липского. Сделай одолжение… Что? Прямо сейчас. А то я его своими руками придушу. Мать? Я думаю, что матери лучше побыть еще здесь, да. У них тоже не особо отношения складываются. Да. Отвези его домой к нему… Там же прибрали уже? Не знаешь? Прибрали, я посылал людей. С Михаилом. Да. И пусть с Леней кто-нибудь посидит. А то у него что-то с нервами… Да ну его, придурка. Он и был-то не слишком нормальным, а сейчас… Ну, сам понимаешь. Меня достал, Мишу, Братка – всех. Не допусти убийства, прошу. Да? Сам приедешь? Ну, до встречи.
Гринчук спрятал телефон в карман.
– Какая ты сволочь, – пробормотал Липский.
– Я хочу быть богатой сволочью, – сказал Гричук. – Четыре миллиона для начала меня устроят. Ты пока собирай вещи, а я поговорю с твой любящей мамой. И ты начинай лихорадочно думать, куда спрятали деньги те уроды. Время пошло.
Гринчук вышел из комнаты.
Надежда Юрьевна была женщиной опытной и деловой. Возмущаться поздним визитом подполковника милиции она стала только поначалу, потом, поняв, о чем речь, немедленно успокоилась и стала слушать.
Гринчук говорил на понятном ей языке, не поминая морально-нравственные принципы, а четко и доходчиво раскладывая возможные перспективы на прибыли и убытки. Естественно, Сомову больше устраивал вариант, при котором Леонид отправляется в сумасшедший дом, а Гринчук, в услугах которого больше не нуждаются, соответственно, на фиг. Гринчука, понятное дело, этот вариант как раз не устраивал.
Пришлось Сомовой соглашаться ждать. Либо пятьсот тысяч и один год попечительства. Либо попечительство на всю жизнь, но с выплатой четырех миллионов в рассрочку под веские гарантии. О гарантиях обещал позаботиться сам Гринчук.
Гринчук был непреклонен, уговоры, намеки и как бы случайно обнажившиеся части тела Сомовой на него не действовали.
– Значит, – подвел итоги после получаса переговоров Гринчук. – Сынок сейчас едет домой, думает и рассуждает. Вспоминает. Вы, мадам, отдыхаете здесь. Под чутким руководством Доктора. Леонида дома охраняют, всячески о нем заботятся и обеспечивают режим максимального благоприятствования. Часам к пятнадцати-шестнадцати он точно сообщает, вспомнил или нет, после чего мы либо совместными усилиями доставляем его на обследование, либо забираем деньги. Жалобы, возражения и предложения есть? Нету.
В дверь постучали.
– Войдите, – сказал Гринчук.
В комнату заглянул Кошкин:
– Это… Приехали… За…
Исчерпав припасенные для доклада слова, Кошкин ткнул пальцем в Сомову.
– Быстро Шмель прилетел, – одобрительно заметил Гринчук. – Как реактивный.
Игорь Иванович ждал в коридоре.
– Еще раз – привет, – сказал Гринчук, протягивая руку.
– Еще одна такая ночь – и я сойду с ума. Вместо Лени Липского, – пожаловался Шмель. – Пацан тебя так достал?
– Не то слово, – понизил голос Гринчук, – на мать бросался, урод. Хотя, если честно, мать та еще девочка.
Гринчук открыл дверь палаты Липского:
– На выход с вещами!
Леня вышел сразу, будто стоял прямо за дверью.
– Вот, Игорь Иванович тебя отвезет домой и покараулит, чтобы тебе не было страшно, – сказал Гринчук.
– Хорошо, – сказал Липский.
– А кто тебя спрашивает? – удивился Гринчук. – С мамой твоей я уже договорился, она, в общем-то, очень надеется, что тебе нечего вспоминать. Очень надеется.
Последнюю фразу Гринчук произнес с нажимом и угрозой, словно киношный злодей.
– Она очень торопится, но готова подождать до пятнадцати ноль-ноль. В крайнем случае – шестнадцать ноль-ноль. После чего она начинает ужасно волноваться и делиться своими опасениями по поводу твоей психики со всеми подряд. Чем это закончится – сам понимаешь.
Липский молча кивнул.
– Вот такие дела, – сказал Гринчук и снова протянул руку Шмелю. – Удачи тебе в работе и спорте.
– Пока, – пожал руку Шмель и, не оборачиваясь на Липского, пошел на выход.
Леонид поплелся следом.
Уже закрывая за собой дверь, затравленно оглянулся на Гринчука. Словно загнанный в угол звереныш. С ненавистью и тоской.
Гринчук этот взгляд выдержал.
Дверь закрылась.
Гринчук остался стоять в коридоре один.
Он не чувствовал своего тела. Руки повисли словно парализованные. Он превратился в одно большое сердце. Удары сотрясали каждую его клеточку.
От ударов вздрагивали стены коридора. И вздрагивал пол.
Его сердце.
Гринчук попытался приложить руку к груди, но рука не послушалась.
Залитая кровью комната, напомнил себе Гринчук. Люди, словно разбросанные злым ребенком куклы. Простреленный покемон. Залитый кровью долматинец. Кровь на стенах, на полу, на ковре, на лицах.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Рождество по-новорусски - Александр Золотько бесплатно.
Похожие на Рождество по-новорусски - Александр Золотько книги
- Мент - Сергей Зверев - Боевик
- Под кровью — грязь - Александр Золотько - Боевик
- Жиган и бывший мент - Сергей Зверев - Боевик
- Третий вариант - Чингиз Абдуллаев - Боевик
- Путь отчаянных - Сергей Иванович Зверев - Боевик
- Тайга и зона - Александр Бушков - Боевик
- Брат 2. Америка, бойся русских - Владимир Колычев - Боевик
- Средневековые битвы - Владислав Добрый - Боевик / Исторические приключения / Периодические издания / Прочий юмор
- Брат, вспомни все! - Владимир Колычев - Боевик
- Бригадир. Не будет вам мира - Владимир Колычев - Боевик
