Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вернулся в Див, в три часа был в Пон-л’Эвеке, а в четыре – в Трувиле.
Я решился осуществить свое намерение в ту же ночь и, если моя попытка не увенчается успехом, на следующий день предать все огласке и оставить это дело полиции.
Приехав, я сразу же взял лодку и двух матросов в сопровождающие. Потом прошел в свою комнату, заткнул пару превосходных двуствольных пистолетов за дорожный пояс, на котором уже висел охотничий нож, застегнулся, чтобы скрыть от хозяйки эти страшные приготовления, велел перенести на лодку заступ и лом и сел в нее с ружьем: будто еду охотиться.
На этот раз ветер был попутный; меньше чем через три часа мы оказались в устье Дива. Я приказал матросам подождать до тех пор, пока наступит ночь; потом, когда окончательно стемнело, мы направились к берегу и пристали.
Тогда я отдал им последние распоряжения: ждать меня в ущелье скалы, спать по очереди и быть готовыми отплыть по первому моему сигналу. Если не вернусь к утру, они должны поехать в Трувиль и вручить мэру запечатанный конверт. В нем было письмо, где я описал подробности предпринятой мной поездки, а также изложил сведения, которые помогли бы найти меня – живого или мертвого.
Итак, я повесил через плечо ружье, взял лом, заступ и огниво, чтобы в случае необходимости высечь огонь, и попытался найти ту самую дорогу, по которой шел во время первого своего путешествия. Отыскав ее, преодолел гору; всходившая луна осветила развалины старинного аббатства. Я миновал паперть и вновь очутился в часовне.
И в этот раз мое сердце билось учащенно – но больше от ожидания, чем от ужаса. У меня было время утвердиться в своем намерении; мною двигал не сиюминутный порыв, который вызывает мгновенную храбрость, а нравственные убеждения, порождающие разумную, но неизменную решительность.
Подойдя к столбу, у которого спал, я остановился, чтобы осмотреться. Вокруг была тишина, до меня не доносилось ни единого звука, кроме шума морских волн. Я решил делать все по порядку и сначала копать в том месте, где граф Безеваль – я был убежден, что это был он, – зарыл предмет, который я не смог разглядеть. Итак, я оставил лом и факел у столба, взял ружье, чтобы защитить себя в случае нападения, и пошел по коридору с его мрачными сводами и у одной из колонн, которые поддерживали эти своды, обнаружил заступ. Взяв его, постоял минуту. Убедившись, что я один, решился действовать: направился к месту, где видел графа, поднял камень, как сделал тот, и увидел недавно вскопанную землю. Положил ружье на землю, копнул заступом и наткнулся на блестящий ключ; забрав его, заполнил ямку землей, положил сверху камень, поднял ружье, отнес заступ туда, где нашел его, и остановился на минуту, чтобы привести в порядок мысли.
По всей видимости, это был ключ от двери, из которой тогда вышел граф, поэтому я спрятал лом за колонной и взял только факел. Подойдя к двери, утопленной в стену, и спустившись к ней по трем ступенькам, я примерил ключ к замку – на втором обороте замок открылся. Я хотел уже запереть за собой дверь, как вдруг мне пришла в голову мысль, что какая-нибудь случайность может помешать мне открыть ее ключом на обратном пути. Я вернулся за ломом, спрятал его на лестнице, в темном углу между четвертой и пятой ступенями и только потом запер за собой дверь. Оказавшись в кромешной темноте, зажег факел, и подземелье осветилось.
Я увидел проход шириной не больше пяти-шести футов; стены и свод его были каменные; передо мной вилась лестница в двадцать ступеней. Спустившись по ней, я продолжал идти вниз по проходу, который все больше и больше углублялся в землю. Затем я заметил впереди вторую дверь. Подойдя, приложил к ней ухо, однако ничего не услышал. Тогда я попробовал отпереть ее тем же ключом – замок поддался. Я вошел, не запирая за собой дверь, и очутился в подземелье, где прежде погребали настоятелей аббатства – простых монахов хоронили на кладбище.
Очевидно, мое путешествие близилось к концу. Я твердо решил исполнить свое намерение, однако, – с волнением в голосе продолжал Альфред, – эти места, как ты понимаешь, произвели на меня гнетущее впечатление. Я положил руку на лоб, покрытый испариной, и попытался собраться с духом. Что я здесь найду? Наверное, какой-нибудь надгробный камень, положенный дня три назад… И тут я содрогнулся: мне показалось, что я слышал стон.
Мое оцепенение как рукой сняло; я быстрым шагом пошел вперед. Стон раздался еще раз – на этот раз отчетливее, и я бросился в ту сторону, откуда он доносился. Я заглядывал в каждый темный угол, каждую впадину, но ничего не видел, кроме надгробных камней с именами усопших. Наконец, добравшись до самого дальнего надгробия, я заметил женский силуэт. Женщина сидела в углу, за решеткой, сложив руки и закрыв глаза, с клоком своих волос во рту. Возле нее на камне лежало письмо, стояли погасшая лампа и пустой стакан.
Может быть, я опоздал и она умерла? Я бросился к решетке – заперта, примерил ключ – не подходит.
Услышав шум, женщина открыла глаза, в которых проглядывало безумие, судорожно откинула волосы, закрывавшие ее лицо, и вдруг поднялась. Я вскрикнул и позвал ее: «Полина!»
Женщина бросилась к решетке и упала на колени, издав вопль, полный страдания.
– О! Заберите меня отсюда… Я ничего не видела… ничего не скажу! Клянусь своей матерью!..
– Полина! Полина! – повторял я, взяв ее за руки через решетку. – Я пришел к вам на помощь, пришел спасти вас!
– Спасти меня… – пробормотала она, поднимаясь с колен. – Спасти меня… спасти меня… да, спасти меня! Отоприте эту дверь… отоприте ее сейчас же; пока она не будет отперта, я не поверю тому, что вы сказали!.. Именем Господа умоляю вас, отоприте дверь! – И она затрясла решетку с почти нечеловеческой силой.
– Остановитесь, остановитесь! – закричал я. – У меня нет ключа от этой двери, но есть средство отворить ее. Я сейчас вернусь…
– Не оставляйте меня! – Она с невероятной силой сжала мою руку через решетку. – Не оставляйте меня, иначе я больше вас не увижу!
– Полина! – сказал я, поднося факел к своему лицу. – Вы не узнаете меня? Взгляните на меня и скажите: могу ли я оставить вас?
Полина устремила на меня потерянный взгляд своих черных глаз; на мгновение пришла в растерянность, потом воскликнула: «Альфред де Нерваль!..»
– Благодарю вас, – ответил я, – мы с вами не забыли друг друга. Да, это я, который так вас любил и все еще любит. Теперь вы верите мне?
Бледное лицо Полины внезапно залилось краской стыда. Она отпустила мою руку.
– Надолго ли вы уйдете? – спросила она.
– На пять минут.
– Идите, но умоляю, оставьте мне факел: темнота убьет меня.
Я отдал ей факел; просунув лицо меж прутьев решетки, она следила за мной взглядом. Я поспешил осуществить задуманное. Проходя первую дверь, обернулся – Полина стояла в том же положении: неподвижная как статуя, с факелом в мраморно-белой руке.
- Полина - Александр Дюма - Исторические любовные романы
- Удача – это женщина - Элизабет Адлер - Исторические любовные романы
- Искусство обольщения обнаженного оборотня - Молли Харпер - Исторические любовные романы
- Вуаль лжи - Джери Уэстерсон - Исторические любовные романы
- Алмаз - Кэти Хикман - Исторические любовные романы
- Трагикомедия бродяги любви - Людмила Вячеславовна Федорова - Исторические любовные романы / Исторические приключения
- Уйти от погони, или Повелитель снов - Клод Фер - Исторические любовные романы
- Альбина - Алексаднр Дюма - Исторические любовные романы
- Бунтарка. Берег страсти - Шерил Сойер - Исторические любовные романы
- В сердце моем - Мелоди Томас - Исторические любовные романы