Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Закончив рассказывать, «средний» застыл в радостной улыбке, явно в ожидании реакции.
– И вправду интересно. А ваши отношения как в том сне?
– Абсолютно нет. Мы даже не ругаемся и ведем довольно дружную семейную жизнь. Те были мы и не мы одновременно.
– Спасибо за то, что поделился.
С этими словами наш герой глотнул давно остывшего чая, и подумал, что будет жалко выливать, целую кружку. Но ничего не поделаешь, придется вылить. «Средний» с чувством выполненного долга взглянул на часы.
– Ого, засиделись мы с тобой, однако. Ты извини, если задержал от важных дел.
– Ничего, был рад составить компанию. Кому бы ты еще пошел рассказывать подобные вещи?
Он дружески улыбнулся, «средний» ответил тем же, добавляя.
– Буду еще заходить если что.
– Милости просим. Ты знаешь, где меня найти.
Оба засмеялись. Но больше они никогда не рассказывали друг другу сны.
Наш герой шел по тротуару потому, что хотел идти. Он рассудил, что было бы глупо стоять в раздумьях посреди тротуара. Во всяком случае, прохожие будут оборачиваться, и задаваться вопросом: «Почему этот человек стоит посреди тротуара?». Он решил пройти два квартала, прежде чем сесть в автобус, затем увеличил потребность в ходьбе до трех. Он вспоминал разговор с коллегой и удивлялся возможностям человеческой памяти. «Красная шелковая лента», какая важная и интересная деталь. Сам он давно не видел захватывающих снов, во всяком случае, вспомнить таковую, он не смог. В последнем сне, например, открывалась и закрывалась дверь в комнате. И ничего другого не происходит. Даже было не ясно, он наблюдает за этим со стороны или находится внутри комнаты. Очевидно, рутина и тоска просочились и туда, сковывая сновидения. Но теперь у него есть лекарство от них. Тем временем первобытный инстинкт самосохранения намекал о необходимости подкрепиться. Едва заметный голод, с каждым шагом все усиливался. В вечернем сумраке неоновая вывеска неказистого кафе сыграла решительную роль, в выборе места утоления голода. Ничем не примечательное заведение. В меру прокурено, в меру уютно и в то же время не комфортно. Он присел за столиком у окна и подозвал официанта. Тот явился и оформил заказ: бифштекс и кофе. Вкус блюда соответствовал своему названию, а кофе есть кофе. Но нашему герою показалось, будто они пропитаны обыденностью. С каждым глотком напитка, все отчетливее впивалась тоска. В воздухе слышен запах безвыходности. Словно легким становилось все тяжелее набирать кислорода, а с выдохами, ощущалось, как невидимое пламя безысходности обжигает ноздри. Вся окружающая действительность вырабатывала маленькие доли неуверенности. Будто ежесекундно складывая по кирпичикам не видимую стену отчаяния, сквозь которую не слышно ни крика души, ни ее порывов вырваться. Лишь «формула», как он думал, способно придать сил и хоть на короткое время, но все же изменить мир вокруг. Он прошелся глазами и убедился, кроме него в кафе только три посетителя, и все сидят за одним столом. Один молодой человек и две девушки вместе с ним. Интуиция подсказывала действовать, и он послушался ее. Вскоре веселая компания молодых людей притихла в удивлении. За их столом возник мужчина лет сорока, как им показалось. И он стал говорить, точнее спрашивать:
– Я искренне прошу прощения. Возможно, многого прошу, но вы не будете против, если я составлю вам компанию.
Для придания словам убедительности, он улыбнулся, вкладывая в нее все запасы приветливости. Молодой человек за столом, почувствовав на себе ответственность за всех, решил ответить, не скрывая озадаченности:
– Мы просто хотели поговорить о своем, и вряд ли вам будет…
Не дослушав ответа, наш герой поднял руки в районе груди и затряс ими.
– Нет, нет, вы не подумайте ничего плохого. Я просто ждал друга, но я вспомнил, что мы договорились на другой день. Представляете, я перепутал дни. Он засмеялся и продолжил. Так бывает, когда подолгу отсутствуешь среди людей. Ведь я целый месяц провел в горах, один.
Молодые люди застыли в удивлении. Затем одна из девушек решила проявить благовоспитанность и произнесла:
– Знаете что, садитесь с нами. Ведь ничего страшного же ребята, а?
Она посмотрела на друзей, их реакция показалась нейтральной. Наш герой был теперь в их обществе. Поначалу остальные разговаривали приглушенно, как при наличии постороннего, что, в сущности, так и было. Затем их барьер осторожности исчезал с каждой прожитой минутой. Они говорили об учебе. Оказалось это их объединяет. Все они являлись студентами одного университета, более того одной группы.
– Как вы оказались в горах? – спросила, наконец, одна из девушек.
Остальные взглянули на нее, затем на него. Словно в недоверии посмотрев на «чужака». Наш герой начал, не торопливо, стараясь не быть навязчивым.
– Вы знаете, это довольно забавная история.
При этих словах, он улыбнулся и придвинулся к столу, а в их глазах сверкнуло любопытство.
– Я близок к природе. И постоянно хочу в ней находиться, хотя по долгу работы, конечно, это сделать тяжело. Но выдастся свободный денек, как уже за городом. Я альпинист – любитель. Точнее осознал себя таким некоторое время назад. Одному лазить по горам довольно трудно. Во первых, не знание местности, во вторых требуется помощь в определенные моменты. Именно по этим причинам есть необходимость во вступлении в одну из клубов альпинизма, что и было мной сделано. Мы ходили по горам преимущественно в выходные дни, но этого было мало. Мне постоянно хотелось большего. Физически уставал,
- Пряный глоток Венеции - Анастасия де Глютир - Русская классическая проза / Эротика
- Lakinsk Project - Дмитрий Гаричев - Русская классическая проза
- Явление - Александр Степанович Попков - Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Ученые разговоры - Иннокентий Омулевский - Русская классическая проза
- Проводки оборвались, ну и что - Андрей Викторович Левкин - Русская классическая проза
- Работник Емельян и пустой барабан - Лев Толстой - Русская классическая проза
- Тряпичник - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Испанский садовник. Древо Иуды - Арчибальд Джозеф Кронин - Классическая проза / Русская классическая проза
- Эгоист - Роман Калугин - Русская классическая проза
- Сторона защиты. Правдивые истории о советских адвокатах - Никита Александрович Филатов - Русская классическая проза