Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Патрушева не отзывалась. Ее лицо светилось мертвенной бледностью. Я нервно сглотнул слюну в предчувствии недоброго.
Вишняков присел рядом с Лилей, взял Юлину руку, и принялся нащупывать пульс.
— Жива! — торжественно объявил он.
У всех вырвался вздох облегчения. Ширшова принялась отчаянно хлестать подругу по щекам.
— Очнись же, очнись! Слышишь, очнись!
Наконец та застонала и медленно открыла глаза. Первые мгновения она ничего не понимала. Ее взгляд был совершенно пустым. Но через минуту-другую он приобрел некоторую осмысленность.
— Ребята! — радостно прошептала она.
Лиля издала счастливый визг, и заключила Патрушеву в объятия. Та попыталась подняться, но, охнув, тут же снова упала на землю.
— Что такое? — с беспокойством спросил Сергей.
— Спина, — поморщилась Юля. — И голова кружится.
Через некоторое время она, с помощью Ширшовой, предприняла еще одну попытку встать. Сжимая зубы, она сделала два шага, но после этого остановилась и болезненно сморщилась.
— Все, больше не могу.
— Она не сможет идти, — сказала нам Лиля, помогая подруге вновь сесть на землю.
Вишняков задумчиво посмотрел на Патрушеву, затем на мою ушибленную ногу, которую я не переставал массировать, и произнес:
— Давайте сделаем так. Дима и Юля останутся пока здесь, а остальные продолжат поиски Алана и рюкзаков. Собираемся вместе у вертолета.
Я вздохнул и согласно кивнул головой. Боль в ноге не утихала, и идти мне действительно было трудно.
— А мы не заблудимся? — с беспокойством спросила Ширшова.
— Не заблудимся, — уверенно ответил Сергей, и указал на черный дым, который поднимался над верхушками деревьев. — Вон наш ориентир. Он еще долго будет заметен.
— Если не хлынет дождь, — уточнил Ваня, поглядывая на усеянное тучами небо.
Ребята отправились дальше. Я же присел на землю возле Юли. Она опустила голову и тихо всхлипывала.
— Почему все это должно было произойти именно с нами, а не с кем-то другим? — с обидой в голосе воскликнула она.
Я вздохнул. Что я мог ей ответить? Пуститься в пространные философские рассуждения относительно неотвратности судьбы? Гневно клеймить неудачу? Вряд ли это будет уместно в такой тяжелый момент. Поэтому я постарался придать своему голосу ободряющий оттенок и проговорил:
— В жизни всякое случается. Мы ведь остались живы, а это главное. Сейчас найдем Тагерова, отыщем свои вещи, разведем костер, согреемся, поедим, переночуем, а завтра нас отсюда вывезут.
— Мой рюкзак остался в вертолете, — вздохнула Патрушева. — Я не успела его выбросить.
— Ну и что? — возразил я. — Наши рюкзаки-то целы.
"Дай бог, чтобы они были целы, — пронеслось у меня в голове. — Ведь они могли упасть куда угодно. Хорошо, если они валяются на земле. А если они попали в болото, или болтаются на макушках деревьев? Как их тогда оттуда достать?".
Вслух я этого не произнес. Но по тому, как нахмурился лоб Юли, я понял, что похожие мысли посетили и ее.
Некоторое время мы сидели молча, занимаясь только тем, что отмахивались от назойливой мошкары. Вокруг стояла тишина. Лишь ветви деревьев негромко шелестели на ветру. Вдруг над нашими головами раздался какой-то частый стук, напоминавший барабанную дробь. Мы вздрогнули и подняли головы.
— Это всего-навсего дятел, — облегченно произнес я.
В другое время мы, может быть, от всей души бы и полюбовались этим забавным представителем лесной фауны, который своей красной шапочкой походил на ватиканского епископа, но сейчас нам было не до этого. У нас осталось слишком мало душевных сил, чтобы проявлять эмоции по поводу красоты природы. Кроме этого, нас беспокоило небо. Грозовые облака кучковались все теснее и теснее, обещая обрушить на землю весь накопившийся в них заряд. В небольшом пространстве между ними, сквозь которое еще проглядывала голубизна, показалась маленькая точка, которая двигалась и прочерчивала за собой длинную перистую полосу.
— Самолет, — мечтательно протянула Патрушева. — Вот бы сейчас оказаться в нем и полететь домой.
После этого в ее голосе проявились нотки истерики.
— Ведь мы же ему говорили, что не стоит лететь! А он: все нормально, доставлю в целости и сохранности! Доставил!
Я ничего не ответил на эту относящуюся к Николаю тираду, давая понять, что не желаю заниматься поиском виноватых. Что случилось — то случилось. Нужно жить настоящим, а не возвращать свои мысли в прошлое, которое все равно уже не изменить.
Так мы просидели еще где-то час, изредка перебрасываясь короткими репликами. Наши спутники не появлялись. Стало потихоньку смеркаться. Небо полностью заволокло тучами. Ветер стал прохладнее и заметно усилился.
— Ну, где же они есть? — нервно проговорила Юля.
Я сложил ладони трубочкой у рта и громко крикнул:
— Сергей! Ребята!
Никто не отозвался.
— Может, пойдем к вертолету? — предложил я. — Пока совсем не стемнело, и дым еще виден. Искать нас в любом случае начнут там.
— Пошли, — согласилась Патрушева.
Я взял ее за руку и помог подняться. Лицо Юли исказила гримаса боли. Я подставил ей плечо, хотя мне и самому было нелегко идти. Она оперлась об него, обхватила меня рукой, и мы медленно побрели к месту катастрофы. Ветер толкал нас в спину, словно пытаясь нам помочь.
Патрушева шла молча, но губы ее при этом постоянно шевелились. Сначала мне показалось, что она молится. Меня это удивило, ибо религиозность была ей как-то не свойственна. Но затем, по выражению ее губ, я понял, что она просто считает шаги.
Сделав пятнадцать шагов, Юля предложила отдохнуть.
— Такое чувство, будто меня посадили на кол, — мрачно пошутила она, потирая спину. — Может, это перелом позвоночника?
— Да нет, что ты, — постарался успокоить ее я. — При переломе позвоночника ты бы вообще не смогла подняться. Скорее всего, это просто сильный ушиб.
Произнося ободряющие слова в адрес своей спутницы, я одновременно пытался успокоить и себя. Ведь мною тоже владело беспокойство. Оно касалось моей не прекращавшей ныть ноги.
"Нужно расслабиться, — мысленно внушал себе я, — и перестать думать об этой боли. Если на нее не обращать внимания, она утихнет сама собой".
Мы, не спеша, продолжили свой путь, попеременно делая краткие остановки. Во время одной из них я заметил, что Юля пристально вглядывается куда-то в сторону. Я повернул голову в том направлении, но ничего, кроме деревьев, не заметил.
— Что там? — поинтересовался я.
— По-моему, там что-то есть, — сказала Патрушева. — Видишь вон, черное?
Я пригляделся повнимательнее. И точно. Вдали, метрах в пятидесяти от нас, действительно что-то чернело. Сначала я подумал, что это всего-навсего обычный валежник. Но потом до меня дошло, что валежник не может иметь такие правильные геометрические формы, какие имел замеченный нами объект. Не исключено, что это была какая-то искусственная постройка.
Меня охватила растерянность. С одной стороны, мне хотелось побыстрее дойти до вертолета. А с другой, тянуло выяснить, что это там стоит? Я мысленно метался от первого ко второму, не зная, к чему прислушаться. В конце концов, верх одержало любопытство.
— Побудь пока здесь, — попросил я Юлю. — А я пойду взгляну, что там такое.
— А может не надо? — испуганно прошептала она, и я ощутил, как ее пальцы крепко вцепились в меня. — Может, лучше давай подождем ребят?
— Я не буду близко подходить, — пообещал я. — Я просто посмотрю со стороны, и все.
— Мне страшно, — призналась Патрушева.
— Да хватит тебе, — укоризненно бросил я. — Знаешь такую пословицу: "У страха глаза велики"?
Я помог своей спутнице сесть на землю, ибо стоять ей было тяжеловато, и, прихрамывая, зашагал навстречу неизвестности.
"Что это может быть? — мысленно строил догадки я. — Еще один потерпевший крушение вертолет? Гигантский муравейник? Какое-нибудь спящее или умершее животное?".
Но ни одно из моих предположений не оказалось верным. То, что предстало моему взору, когда я подошел поближе, я увидеть в этих глухих таежных дебрях никак не ожидал. До сего момента я искренне полагал, что в этих местах еще не ступала нога человека. Оказывается, ступала.
Я увидел небольшую избушку, размером примерно три на четыре метра, явно построенную очень давно, ибо бревна, из которых она была сооружена, сильно потемнели от времени. Избушка стояла в центре маленькой, невесть откуда взявшейся здесь, рощицы. Крохотное оконце, просматривавшееся в ее стене, было покрыто густым слоем грязи и паутины. Дверь, на которой вместо ручки красовался большой загнутый ржавый гвоздь, подпирало сильно высохшее и потрескавшееся бревно. Два последних наблюдения отчетливо свидетельствовали, что в избушке уже давно никто не жил, и она была заброшена.
- На отшибе всегда полумрак - Юлия В. Касьян - Детектив / Триллер
- Иллюзия - Максим Шаттам - Детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Матросская тишина - Валерий Карышев - Детектив
- Кофе с молоком - Лана Балашина - Детектив
- Черная вдова, или Ученица Аль Капоне - Марина Крамер - Детектив
- Королева сыска - Галия Мавлютова - Детектив
- Паутина лжи - Анна Беглар - Детектив
- Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая - Ира Зима - Детектив
- Дикая сила - Артем Гуменный - Детектив
- Наследник империи, или Выдержка - Наталья Андреева - Детектив