Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Томми Маккей? Так это его жена? — Неожиданно я разволновался еще сильнее, чем раньше: ведь ясно, что я должен был бы знать, как зовут жену Томми, и теперь все, что бы я ни сказал, будет выглядеть враньем.
Он опять медленно кивнул.
— Вот именно,— сказал он.— Это его жена. Что, не видел ее никогда?
— Да нет, видел,— признался я.— Иногда она открывала дверь, когда я приходил, иногда к телефону подходила, когда я звонил. Но мы никогда не разговаривали ни о чем. Вообще никогда.
— И Маккей никогда не говорил: «Это моя жена Луиза»?
Я покачал головой.
— Обычно я даже в квартиру не входил. Я передавал ему деньги, или он мне — вот и все. Иногда, когда я туда заходил, его жены не было дома. Он никогда не представлял нас друг другу. Я был его клиентом, вот и все. Мы и с ним-то почти не общались.
Казалось, он все еще сомневался, но недоверие его поколебалось.
Тут до меня вдруг дошло то, что он сказал минуту назад, и я воскликнул:
— Эй!
Все они так и подскочили от неожиданности и уставились на меня насторожённо и угрожающе.
Я сжался еще сильнее.
— Извините,— пробормотал я.— Я просто думал о ваших словах…
Они расслабились.
— Насчет того, что у меня что-то было с женой Томми. Я хочу сказать, это просто невозможно. Она не… я хочу сказать, она и я… это просто не…
— О'кей,— сказал он с таким видом, как будто вдруг почувствовал бесконечную усталость и отвращение.— Ты чист.
— Ну да, конечно.— Я посмотрел на всех них по очереди.— Вы это хотели узнать? Вы думали, что я убил Томми?
Они не потрудились мне ответить. Этот, за столом, сказал:
— Отвезите его домой.
Какие прекрасные слова!
Эсэсовец коротко приказал:
— Встать!
— Есть! — неожиданно для самого себя гаркнул я.
Я вскочил, желая только одного — поскорее убраться отсюда, пока никто из них не передумал. До последней секунды я вообще не надеялся отсюда выйти.
На этот раз они не схватили меня за руки. Я сам потихонечку пошел себе к двери. В тот момент, когда я выходил, человек за столом произнес:
— Подожди.
Броситься бежать? Хо-хо! Я обернулся и снова посмотрел на всех троих. Тот тип, который сидел за столом, сказал:
— Легавым ни слова.
— Ох,— вздохнул я.— Конечно нет. Я хочу сказать, ведь ничего такого особенного не случилось, верно? О чем же мне рассказывать легавым? — Я говорил без умолку. Потом заставил себя замолчать. Потом — повернуться, пересечь холл, спуститься по лестнице и пройти сквозь строй автомобилей к «шевроле». Я сел на заднее сиденье, не дожидаясь ничьих указаний, взглянул на приборный щиток и увидел, что ключи все-таки были оставлены в зажигании, так что, возможно, Роберт Митчум в конце концов оказался бы прав.
Те двое тоже сели в машину, каждый на свое прежнее место. Наконец с грохотом поднялась гаражная дверь, мы сдали назад, развернулись, выехали на улицу, и меня повезли домой.
Обратный путь показался мне короче, а улицы — еще пустынней.
Снег все еще падал медленно и лениво, но становился все гуще и уже не таял на земле. Темные мостовые как будто покрылись тонким белым слоем сахарной пудры.
Они высадили меня перед моим домом.
— Спасибо,— поблагодарил я, как будто они просто подвезли меня домой, и тут же почувствовал, как это глупо, потом испугался, что, выходя из машины, слишком громко хлопнул дверью, и наконец быстро поднялся на крыльцо и только тогда услышал, как неторопливо они отъехали.
Мой отец — любитель «Джека Дэниэлза», а я обычно предпочитаю пиво. Но этот момент был как раз для «Джека Дэниэлза». Я бросил два кубика льда и плеснул немного этого теннессийского пойла в стакан, а потом пару минут спокойно посидел, потихоньку его потягивая, за кухонным столом,— и сжатая пружина внутри меня начала понемногу распрямляться.
Теперь, когда я мог все обдумать, в безопасности и одиночестве, я понял, что произошло. Эти трое, должно быть, были из игорного синдиката, на который работал Томми. Очевидно, синдикат не имел отношения к убийству. Они сами хотели знать, кто убил одного из их служащих, и, по всей видимости, подозревали человека по имени Соломон Наполи — Бог его знает почему. Должно быть, они прочли в «Ньюс», что я нашел тело, решили проверить меня, обнаружили, что я знаком с Сидом Фалько — я и не знал, что и он замешан в каких-то темных делах,— и отсюда все остальное.
Но подумать, что у меня связь с женой Томми! Как ее — Луиза? Луиза. Я не хочу сказать о ней ничего плохого, она не то чтобы уродина и так далее, но она худая как палка и лет на десять старше меня. Кроме того, каждый раз, когда я ее видел, она была одета в какие-то потрепанные дешевые платья и грубые туфли, а ее голову обычно сплошь покрывали такие большущие пластмассовые розовые бигуди, что казалось, будто она явилась прямиком из какого-то научно-фантастического фильма.
Ну ладно. В конце концов, тот, который сидел за столом, самый важный, вроде бы убедился, что я невиновен, так что на этом все должно закончиться. Я заглотнул остатки «Джека Дэниэлза», поставил стакан в мойку, выключил свет и в темноте поднялся в свою спальню.
И только там мне наконец пришло в голову, что я мог бы спросить этих людей, у кого же мне получить свои деньги. Черт. Ну ладно, завтра я навещу жену Томми, Луизу.
7
Но я к ней так и не съездил. Когда звонок будильника поднял меня с постели после четырех с половиной часов неспокойного сна, мир был белым, словно закутанным в вату, и казался каким-то отрешенным. Снег по-прежнему лениво падал, кружился в воздухе, но теперь это были миллионы и миллионы снежных хлопьев, и земля уже была покрыта ими на три или четыре дюйма. Первый большой снегопад этой зимы.
Я ничего не сказал отцу о том, что случилось прошлой ночью, потому что он бы только разволновался и потребовал позвонить в полицию, но я думал, что если сделаю это, то всерьез рискую опять встретить вчерашних парней. А меня не очень-то радовала подобная возможность. Мне казалось, что я — маленькая рыбка, плавающая себе в воде, живущая своей собственной маленькой жизнью, и вот я попадаюсь на крючок, и неведомая сила, слишком могучая, чтобы с ней бороться, и слишком таинственная, чтобы ее понять, выдергивает меня из воды. Сама смерть заглядывает мне в лицо, но тут вдруг меня бросают обратно в воду, так как я оказался уж слишком маленькой рыбкой. После всего этого мне совсем не хотелось поднимать шум; единственное, чего я хотел,— это убраться куда-нибудь подальше и поскорее все забыть.
Мы завтракали, а я то и дело поглядывал в окно кухни на снег — он все шел. Я встал рано, чтобы выйти в дневную смену, потому что сегодня вечером, как всегда по средам, я собирался отправиться играть в покер, но выходить на работу в такой снегопад было бессмысленно. После завтрака я позвонил в гараж и сказал, что не вижу никакого толку присоединяться к затору, который, несомненно, создался на Манхэттене, диспетчер ответил, что не возражает, и таким образом я получил целый день в свое распоряжение.
Отец вернулся к своим процентам, устроившись за столом в комнате, но по существу оставив меня одного. Я стал звонить ребятам, чтобы выяснить, соберется ли вечером достаточно народу для игры, но кто-то из них ушел на работу, а кто-то вообще отказывался выходить из дому:
— Если хочешь, играйте у меня, Чет, я не возражаю.
Сиду Фалько я не позвонил. У меня возникло какое-то странное отношение к нему после того, что я узнал о нем минувшей ночью. Я позвонил в магазин канцтоваров, поставил на номер двести четырнадцать и пообещал завтра занести четвертак, а потом мне было уже совершенно нечего делать, кроме как читать спортивные страницы в «Ньюс» и ждать наступления завтрашнего дня.
И когда, вскоре после одиннадцати, в дверь позвонили, это показалось мне подарком судьбы. Я дошел уже до того, что начал смотреть старый фильм о скачках с Маргарет О'Брайен по одиннадцатому каналу, а я терпеть не могу такие фильмы. Я и без них знаю, что на скачках и результаты подтасовывают, и не дают всей информации об участниках, но все равно снова и снова влезаю в это проклятое дело.
Я тут же выключил телевизор, пошел и открыл дверь. В дом ворвался вихрь снега, а затем вошел детектив, который допрашивал меня после убийства Томми. Детектив Голдерман. Количество уже выпавшего снега, насколько я разглядел через открытую дверь, казалось просто невероятным, но по мостовой только что прошли снегоочистители, так что, возможно, по ней и можно было проехать. Перед домом я увидел припаркованный черный «форд».
Я захлопнул за ним дверь, а он снял шляпу и спросил:
— Помнишь меня. Честер?
Почему полицейские всех зовут на «ты»?
— Конечно,— ответил я.— Вы детектив Голдерман.
Отец крикнул из столовой:
— Кто это?
Детектив Голдерман заметил:
— Ты не пошел сегодня на работу.
- Пустая угроза - Дональд Уэстлейк - Детектив
- Дурак умер, да здравствует дурак - Дональд Уэстлейк - Детектив
- Хит сезона - Светлана Алешина - Детектив
- Скрытые намерения - Майк Омер - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Побег авторитета [сборник] - Валерий Карышев - Детектив
- Блондинки начинают и выигрывают - Светлана Успенская - Детектив
- Мелодия все звучит - Мэри Кларк - Детектив
- Кровь и сахар - Лора Шепард-Робинсон - Детектив / Исторический детектив
- Вечеринка смерти - Наталья Дмитриевна Калинина - Детектив / Периодические издания / Ужасы и Мистика
- Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая - Ира Зима - Детектив