Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По совершенно непонятным причинам я вдруг покраснела и уронила чашку, разлив чай на колени. Поспешно вытираясь краем шарфа, я заметила, что Нина вернулась. В одной руке у нее был табачный кисет, другой она ловко сооружала самокрутку, не сводя с меня темных глаз.
– Да мне и говорить особо нечего, – промямлила я. – Я, как и Нина… Клэр знаю со школы…
Мы не общались десять лет.
Я понятия не имею, зачем я здесь.
С трудом сглотнув, я продолжила:
– Мы с ней давно не виделись… как-то жизнь раскидала.
Лицо у меня горело. Еще и печка наконец раскочегарилась. Я машинально попыталась заправить волосы за уши, забыв, что у меня теперь короткая стрижка, так что пальцы скользнули по коротким взмокшим прядям, и жест вышел совсем беспо-мощным.
– Я писатель. Окончила Университетский колледж Лондона, какое-то время работала в одном журнале, без особых успехов, потому что всякую свободную минуту строчила роман – вместо того, чтобы набирать материал для статей и заводить полезные контакты. Короче, первую книгу я выпустила в двадцать два года и с тех пор только этим и занимаюсь.
– То есть ты реально зарабатываешь писательством на жизнь? – Том вскинул бровь. – Ого… Респект.
– Ну, не то чтобы прямо совсем одним писательством… Иногда даю онлайн-уроки, иногда колонки в журналы пишу. Ну, и еще мне повезло. – Тут я прикусила язык. – То есть, конечно, нельзя называть такое везением. Короче, умер дедушка и оставил мне небольшое наследство. Хватило на маленькую студию в Хакни. Она совсем крошечная, помещаюсь я и ноутбук, зато хотя бы о крыше над головой можно не беспокоиться.
– Здорово все-таки, что вы до сих пор подруги, – заметил Том. – Ну, в смысле, вы с Клэр и Ниной. Я после школы не общался ни с кем из одноклассников. Они в большинстве были мне совершенно чужими людьми. Да и вообще не скажу, что у меня остались приятные воспоминания о школе.
Говоря это, он не сводил с меня глаз, и я еще больше покраснела. Опять попыталась заправить волосы за ухо и уронила руку. Возможно, мне показалось, но в его взгляде сквозило какое-то ехидство. Он что-то знает? Он явно ждал от меня каких-то комментариев, однако обсуждать эту тему я не хотела. Пауза стала неловкой. Я мялась, изнывая от неправильности всего происходящего. Что я тут делаю? Десять лет прошло. Десять лет!
– Да у кого они остались-то, приятные воспоминания, – наконец пришла мне на помощь Нина. – Я лично помню только, что школа – отстой.
Я посмотрела на нее с благодарностью, а она едва заметно подмигнула мне в ответ.
– Так в чем тогда секрет долголетия вашей дружбы? – не унимался Том. – Как вам удается ее поддерживать?
Я смерила его откровенно неприязненным взглядом. Ну чего прицепился? И не одернуть его никак, не рискуя выставить себя полной идиоткой…
– Сама удивляюсь, – ответила я с вымученной улыбкой. – Просто нам везет, наверное.
– А муж или партнер у тебя есть? – спросила Мелани.
– Ни того, ни другого, даже лабрадудля нет.
Это должно было прозвучать как шутка, и все действительно засмеялись, но без особого энтузиазма и с явной жалостью. Я передала эстафету Фло, желая поскорее выйти из центра внимания.
Фло же была счастлива поговорить о своей дружбе с Клэр.
– Мы познакомились в университете. Обе поступили на историю искусств и попали в одно общежитие. Я зашла в общую комнату и увидела ее. Она смотрела сериал «Жители Ист-Энда» и грызла прядь волос – ну, знаете, эта ее милая привычка намотать локон на палец и его покусывать. Такая прелесть!
Я попыталась вспомнить, водилась ли за Клэр в школе такая «милая привычка», но ничего на ум не шло. Хотя нет, в памяти возникла картинка: Клэр сидит в кафе возле школы и рассеянно наматывает на палец кончик косы. Может, она его и грызла, не помню уже…
– На ней было голубое платье – она и сейчас в него влезает, представляете? Я лично после универа поправилась килограмм на шесть! Ну, короче, я сказала «привет», а она мне: «Ух ты, красивый шарф». И с тех пор мы лучшие подруги. Я… В общем, она такая классная! Всегда меня вдохновляет, поддерживает… Немногие могут, как она… – Фло осеклась, и я с ужасом заметила, что у нее увлажнились глаза. – Ладно, проехали… Она моя каменная стена, и я для нее на все готова. Вот на все. И я очень хочу сделать для нее идеальный девичник. Чтобы прошло как по маслу. Для меня это безумно важно. Это как… короче, как последнее, что я могу для нее сделать, понимаете?
И все это со слезами и с таким искренним пылом… Я даже слегка испугалась и, покосившись на остальных, поняла, что не одна такая. На лице у Тома была оторопь, а Нина вскинула брови так высоко, что они скрылись под челкой. Одна Мелани сохранила безмятежный вид – словно такой накал эмоций по отношению к подружке был для нее в порядке вещей.
– Ну… она просто замуж выходит, не в тюрьму садится, – сухо заметила Нина.
Фло либо не услышала, либо намеренно пропустила слова мимо ушей. Она откашлялась и утерла глаза.
– Извините. Господи, вот я сентиментальная рохля…
– Э-э… а чем ты по жизни занимаешься? – вежливо спросил Том, и тут до меня дошло, что Фло говорила только про Клэр и почти ничего не рассказала о себе.
– Ой, ну я… – Фло потупилась. – То тем, то этим… После универа я не сразу начала работать. У меня был тяжелый период. Клэр такая милая, так меня тогда поддержала. Когда я… Ну, не важно. Я к тому, что она… она самая лучшая подруга на свете, о такой можно только мечтать. Господи, что-то я совсем нюни распустила! – Она высморкалась и встала. – Кому еще чаю?
Чаю больше никто не хотел. Фло забрала поднос и ушла на кухню. Мелани снова посмотрела на телефон, проверяя сигнал.
– Очень странно, – произнесла Нина без всякого выражения.
– Что? – рассеянно спросила Мелани, отрываясь от экрана.
– Я про Фло и этот ее в кавычках идеальный девичник. Вам не кажется, что это немного… че-ресчур?
– А… – Мелани бросила взгляд в сторону кухни и понизила голос. – Знаете, может, с моей стороны и нехорошо об этом распространяться, но я не вижу смысла скрывать. На третьем году в универе у Фло было что-то вроде нервного срыва. Она забрала документы до выпускных экзаменов и, насколько мне известно, так и не закончила учебу. В общем, поэтому ей немного сложно все это обсуждать.
– Э-э… ну ладно, – только и ответила Нина.
Но я знала, что она думает: странно вовсе не то, что Фло не захотела вдаваться в подробности своей жизни после универа – в этом как раз никто не увидел ничего особенного. Странно звучало все ос-тальное.
Глава 5
Яхочу спать, но мне светят фонариком в глаза. Меня обследуют, проверяют, сканируют, снимают мою окровавленную одежду. Что случилось? Что я сделала?
Меня везут по длинным коридорам с приглушенным на ночь светом. За стеклянными дверьми палат спят пациенты. Некоторые просыпаются от шума каталки, и по их потрясенным лицам я вижу, что выгляжу жутко. От меня отворачиваются с ужасом и жалостью.
Врачи задают мне вопросы, на которые я не могу ответить, говорят мне что-то, что я не могу за-помнить.
Наконец меня подключают к монитору сердечного ритма и оставляют одну.
Я с трудом поворачиваюсь на бок и вижу ее через стеклянное окошечко в двери. Женщина в полицейской форме терпеливо ожидает, сидя на табурете.
Меня почему-то стерегут.
Я лежу и смотрю женщине в затылок. Хочется немедленно встать и пойти к ней с вопросами, но я не осмеливаюсь. Отчасти потому, что не уверена в своих одеревенелых ногах, отчасти потому, что боюсь услышать ответы.
Кажется, я лежу довольно долго, слушая гул приборов и щелканье аппарата, впрыскивающего морфий. Боль в голове и ногах отступает, становится далекой. И тогда я наконец засыпаю.
Мне снится кровь, растекающаяся по полу большой лужей. Я стою в ней на коленях, пытаюсь ее остановить. Она впитывается в мои пижамные штаны, расплывается по деревянному полу…
И я просыпаюсь.
Некоторое время я просто лежу с колотящимся сердцем. Глаза привыкают к полумраку палаты. Я чувствую сильнейшую жажду и боль в мочевом пузыре.
На тумбочке прямо на уровне головы стоит пластиковый стакан. С трудом дотягиваюсь до него, цепляю одним трясущимся пальцем за край, тяну к себе. Вода безвкусная и отдает пластиком, но какое же наслаждение ее пить! Я осушаю стакан и роняю голову на подушку, отчего перед глазами вспыхивают звезды.
Только теперь я замечаю провода и монитор, освещающий палату маленькими зелеными огоньками. Один провод тянется к пальцу на моей левой руке. Я подношу ее к лицу, чтобы рассмотреть провод, и с удивлением понимаю, что рука вся в крови и царапинах, и без того короткие покусанные ногти об-ломаны.
Я помню машину… Помню, как бежала по битому стеклу… Помню, что потеряла один ботинок…
Осторожно касаюсь ступней о ступню. Одна болит, вторая ничего не чувствует под толстой повязкой. Одна голень обмотана медицинской клейкой лентой.
- День мертвых - Майкл Грубер - Иностранный детектив
- Пустошь. Дом страха - Блейк Крауч - Иностранный детектив
- Предшественница - Дж. Делейни - Иностранный детектив
- Клеймо смерти - Питер Джеймс - Иностранный детектив
- Хорошее поведение (сборник) - Блейк Крауч - Иностранный детектив
- Жатва - Тесс Герритсен - Иностранный детектив
- Провидица - Питер Джеймс - Иностранный детектив
- Тайна имения Велл - Кэтрин Чантер - Иностранный детектив
- Ухищрения и вожделения - Филлис Дороти Джеймс - Иностранный детектив
- Я все помню - Уэнди Уокер - Иностранный детектив