Форма входа
Читем онлайн Я сижу на берегу - Рубен Гальего
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– Болел как–то долго, пропустил много. Прочитал пол–учебника за неделю.
– Правильно, значит, ты – как пацаны. Ты нормальный. Остальные дураки. А там, на воле, все дети – нормальные. Я тоже сначала не верил. Это все пацаны между собой придумали. А потом нам учительница математики после контрольной работы сказала, что если бы мы учились в общеобразовательной школе с нормальными детьми, мы были бы двоечниками. Нам оценки из жалости ставят. Она все объяснила, она сказала, что от наших оценок нужно отнимать по два балла, получится настоящая цифра. У меня одного «тройка» вышла, у остальных «двойки» и «колы». Она настоящая учительница была, с воли, подменной у нас работала. Кричала сильно.
– Так она со злости это сказала.
– Конечно, со злости. Взрослые со злости только правду и говорят. Вот врачи, когда спросишь что–нибудь важное, улыбаются так добренько: «Будешь ходить, будешь ходить». А однажды мой лечащий врач в больнице ручку уронил, полез под кровать. Когда разогнулся, сказал со злостью: «И зачем его лечить? Все равно ходить не будет». Так и эта учительница. Я ее на следующий день стал про оценки спрашивать, она заулыбалась и сказала, что я ее не так понял. Добренько так сказала, ласково. Я сразу понял – врет. Я теперь всегда от своих оценок по два балла отнимаю. И учиться стараюсь хорошо. Учителя «пятерки» ставят, но я–то знаю, что это «тройки».
Миша погрустнел. Миша начал считать. Лицо у него в это время стало, как у Сашки Поддубного, когда он над шахматным ходом думал.
– Не сходится у тебя. Я не круглый отличник.
– Все у меня сходится. Тебе–то зачем учиться? Ты все равно умрешь скоро. У тебя миопатия.
– А тебе зачем?
– Я в Новочеркасск верю. Ты знаешь про Новочеркасск?
– Слышал. Это про интернат, где картошку дают и живут долго?
– Про него.
– Брехня все это. Не верю я.
– А я верю. Только туда не всех переводят, а только тех, кто учится хорошо.
Миша посмотрел на меня внимательно. Как на шахматную доску.
– После ужина все пойдут кино смотреть по цветному телевизору. «Три мушкетера». Ты не ходи. И я не пойду. Я книжку читал.
– Хорошо тут у вас. Телевизор цветной.
– Ты дурак, Рубен. Телевизор – не главное.
Мне хочется посмотреть кино, но я слушаюсь Мишу. К тому же я тоже читал книжку. Если читал книжку, зачем кино?
Нам приносят обед. Я ничего не ем. Выпиваю компот. Компот по цвету и вкусу слабо отличается от воды. Я откладываю хлеб с обеда. Когда хлеб высохнет, его можно будет грызть как сухари.
Вечером приносят ужин. На ужин я тоже ничего не ем. Хлеба на ужин дают только по полкусочка. Пытаюсь выпить содержимое стакана. На вкус – гадость.
– Что это? – спрашиваю я Мишу.
– Питье.
– Я слышал, как нянечки говорили, что питье несут. Я думал, они так шутят. У вас всегда так кормят?
– Питье как питье. Ты его не нюхай и не пробуй. Пей залпом, там дневная норма сахара. А кормят нормально. В октябре борщ еще ничего, из свежей капусты. К декабрю хуже. Летом дают яблоки. Два года назад дали арбузы, каждому по ломтику. На 7 Ноября, Новый год и День Победы дают курицу. Ты что больше любишь, ножки или крылышки?
– Ножки. Можно кость разгрызть и долго мозг сосать.
– Я тоже ножки, но это уж как повезет. Утром первого января дают по две ложки жареной картошки. Это специально делают, чтобы старшеклассники после пьянки проснулись. Каждый первый четверг месяца дают колбасу, шестьдесят грамм. В столовой, может, и шестьдесят грамм, нам – меньше. Еще иногда вкусные вещи дают. Капусту соленую или икру кабачковую. Можно нянечек попросить, они тебе капусту или икру на хлеб положат.
– На хлеб больше положат?
– Нет, не больше. Но если икру кабачковую с перловой каши снимаешь, ее совсем мало получается. А на хлебе все тебе достается. Пусть лучше она в хлеб впитается, чем в кашу. Верно ведь?
Миша становится серьезным. Миша с гордостью прерывает рассказ.
– Ладно, хватит болтать. Говоришь, у пацанов соль была?
– Была. Я хотел у тебя попросить соли, я новенький, у меня своей еще нет.
– «Попросить», – передразнивает он меня. – Интересно, кто тебе соли просто так даст? Ладно, живи, пока я добрый. Подползи к дивану, что найдешь за диваном, – неси сюда. Я и сам могу ползать, но у тебя быстрее получится.
Я ползу к дивану. Между диваном и батареей парового отопления нахожу баночку с солью и завернутую в газету бутылку.
– Миша, – говорю я, – ты как хочешь, но я пить не буду. Я вино еще никогда не пил.
– Это не вино, – отвечает Миша. – Тащи сюда.
От дивана до Миши – пара метров. Я бережно толкаю соль и бутылку к Мише. У бутылки – странный запах.
Миша приоткрывает горлышко бутылки. Достает из кармана тетрадный лист, кладет на пол. Перекладывает на бумагу наш хлеб. Открывает баночку с солью. Щедро посыпает хлеб солью. Наклоняет над хлебом бутылку, тоненькой струйкой льет на хлеб подсолнечное масло. Я не смог бы так точно одной рукой управиться с бутылкой.
Я не скрываю восхищения. Я поражен.
– И часто ты так ужинаешь?
– Когда захочу. Моя бутылка.
Я поражен.
– Целая бутылка подсолнечного масла?
– Половина. Закончится – еще куплю.
– Деньги родители передают?
– Нет у меня родителей, – гордо говорит Миша. – Я покупаю масло на свои деньги. У нас пожарники шефы. Они каждый год конкурс наглядной агитации в детдоме проводят. Победителям дарят фотоаппараты. Я свой продаю. Понятно?
– И каждый год ты побеждаешь в конкурсе?
– Конечно. Я к этой наглядной агитации подписи делаю из цветной фольги. Мне все равно, кто победит. Чья бы работа ни победила, подпись будет моя. А пожарники – хорошие мужики. Они для своей выставки мне подписи заказывают. Один раз три рубля дали. В прошлом году мне шахматы подарили, я их тоже продал. Зачем мне шахматы?
Миша не спешит есть свой хлеб. Он ждет, пока масло получше впитается. Масло уже растворило соль на хлебе. Я тоже не спешу. Мы делаем вид, что хлеб с маслом нас совсем не интересует. Миша показывает, как он делает эти подписи. Тонкими изящными пальцами он очень точно намечает шариковой ручкой на фольге контуры будущих букв. Намечает с изнанки. Плавно водит по фольге ручкой, переворачивает фольгу, опять водит ручкой. Контур проступает медленно, очень медленно. Наконец Миша откладывает ручку и протягивает фольгу мне. На фольге каллиграфическим почерком выдавлено слово, одно слово: «Рубен».
Мы едим хлеб.
Хлеб очень вкусный. В тот момент мне казалось, что на свете нет ничего лучше черного хлеба с солью и подсолнечным маслом.
Я съедаю свой хлеб быстро. Миша жует не спеша. Он говорит, что ест медленно, чтобы растянуть удовольствие, но я ему не верю. Я знаю, что ему тяжело жевать.
Миша доедает хлеб, затыкает бутылку куском газеты. Я толкаю бутылку к дивану, прячу ее. Ужин закончен.
Миша смотрит на меня.
– Так, говоришь, они все умерли?
– Все.
– Жалко.
– Конечно, жалко, они хорошие были.
– Ты не понял, – говорит он сухо, – жалко, что я с ними в шахматы не поиграл.
ШОКОЛАДКА
Миша – мой друг. Это значит, что мы должны всем делиться. Дружба невыгодна Мише. Он может со мной делиться, я – нет. Он старше меня на три года. Он уже пьет вино, а один раз на Новый год пил водку. Про водку он мне рассказал сам. Он мне все рассказывает. С другом можно говорить о чем угодно. Когда мы остаемся одни, мы разговариваем. Я рассказываю ему книги. Он не любит читать. Миша говорит, что в книгах одно вранье, в жизни все не так. Я рассказываю ему про пацанов, просто пересказываю то, что пацаны говорили между собой.
– Знаешь, как отличить настоящего друга от ненастоящего?
– Как?
– С настоящим другом можно говорить о смерти. Ты хочешь умереть?
– Конечно. Только я быстро хочу умереть.
– Знаешь, Миша, я тоже хочу умереть. Но ведь поговорить об этом не с кем, правда?
– Со мной можешь.
– Но кроме тебя – не с кем. Значит, ты – мой друг.
Миша сидит в коридоре, я лежу рядом. К нам подходит старшеклассник. Нагибается и кладет перед Мишей большую шоколадку.
– Держи, Михаил, должок с меня. Все, как договаривались.
Старшеклассник уходит. Я ничего не понимаю. Шоколад в детдоме едят вечером, каждый в своей комнате. Старшеклассники не делятся шоколадом просто так.
– Он проспорил тебе шоколадку? О чем вы спорили?
– Мы не спорили.
– Но он сказал, что был должен тебе шоколадку.
– Правильно. Был должен, но мы не спорили. Он мне ее в покер проиграл.
– Ты играешь в карты на шоколадки?
– Не только. Я еще на деньги играю. Мне деньги нужны. Думаешь, с одного фотоаппарата много денег выходит? Мне нужно еще сигареты покупать.
– Ты ж не куришь.
– Я не себе покупаю. Мне сигареты для дела нужны.
– Но это нечестная шоколадка. Играть в карты на деньги нехорошо.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Я сижу на берегу - Рубен Гальего бесплатно.
Похожие на Я сижу на берегу - Рубен Гальего книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- ЛОУЛАНЬ и другие новеллы - Ясуси Иноуэ - Современная проза
- Считанные дни, или Диалоги обреченных - Хуан Мадрид - Современная проза
- Волшебный свет - Фернандо Мариас - Современная проза
- Случайная женщина - Джонатан Коу - Современная проза
- Записки психопата - Венедикт Ерофеев - Современная проза
- Небо падших - Юрий Поляков - Современная проза
- Бессердечная - Сара Шепард - Современная проза
- Гладь озера в пасмурной мгле (авторский сборник) - Дина Рубина - Современная проза
- Москва-Поднебесная, или Твоя стена - твое сознание - Михаил Бочкарев - Современная проза
