Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пойдем.
Она обернулась не вздрогнув, хотя и не слышала, как Монти вошел, коротко кивнула и опустила на лицо чунни.
Монти повел ее вниз по лестнице, нашептывая всякую чепуху: «Просто огромный, человек это вообще или слон?», а также: «Тебе говорили, что он беззубый?»
Непонятно было, для чего это — успокоить ее или отвлечься от собственной тоски. Так или иначе, она подыграла Монти и прошипела, ткнувши его локтем в бок:
— Я споткнусь из-за тебя.
Во дворе Мехар собралась, сжала зубы и постаралась убедить себя, что все пройдет благополучно. В глубине души она все еще побаивалась Май, но та по крайней мере ее одобрила. Не пойдут же они на попятный теперь — ну конечно, не пойдут, на последнем-то этапе, даже если он решит, что она уродлива, как дикая свинья. Мехар прижала пальцы ко лбу, как бы ставя его на место, — откуда взялась у нее эта привычка, она уже и не помнила. Потом открыла дверь и вошла, опустив глаза. Все, что ей было видно, — это пол и странные меловые линии, уже истертые, которых она раньше как будто не замечала. Рука Монти, касавшаяся спины Мехар, направила ее к сиденью, и наконец, со всевозможной аккуратностью опустившись, она узнала справа ноги матери, а слева — сандалии и стриженные квадратом ногти отца. Перед ней оказался накрытый стол. Пустые стаканы, тарелки, все еще полные сладостей, чашечки с недоеденной фалудой[10].
Говорили о политике, и уже давно, потому что этот брак заключался в период кошмарного и непрерывного падения цен на зерно. Английские мельницы прекратили закупки, вице-короли одновременно повысили аренду, и местным фермерам приходилось продавать (разумеется, ушлым британцам) последнее золото, чтобы не потерять землю. По всей стране возникали антибританские марши и освободительные движения.
— Если они не образумятся, начнутся бунты.
У Мехар так колотилось сердце, что она почти ничего не слышала. Наверное, это он сказал. По голосу он был силен и уверен в себе, высок и красив. Интрига воображения!
— Куда ни пойди, всюду агитаторы, — продолжал он.
— Агитировать может кто угодно. А вот бороться — для этого действительно нужна храбрость, — произнес Монти.
— У тебя наверняка достанет храбрости за всех нас, — ответил сын Май, вызвав легкие смешки собеседников.
Встреча шла своим чередом, словно Мехар и не появлялась, пока Симран (как положено) не предложила сделать еще чаю, а Май (как положено) не отказалась, сославшись на то, что время летит, а ведь им нужно выйти скоро, чтобы не столкнуться с мусульманами, у которых сегодня их пресловутая Пятница[11]. Очевидно, этого знака и ждала Симран. Мехар почувствовала, как материнская рука обнимает ее плечи, и увидела, как пальцы с накрашенными ногтями берутся за край вуали. Симран открыла лицо Мехар, словно подняла занавес, а та на протяжении всего испытания боялась вздохнуть и прислушивалась, трепеща от волнения, не ахнет ли кто от ужаса, и молилась, чтобы этого не произошло. Симран оставила край вуали поднятым, и некоторое время все сидели в молчании; Мехар, все еще дрожа, так и сидела, уставившись в землю. Она знала, что не отважится поднять на него глаза. Позже Монти рассказывал, что в этот момент Май и ее сын обменялись одобрительными взглядами. Затем свекровь сказала:
— Я поговорила со священником. В будущем месяце звезды встанут благоприятно, предпочтителен семнадцатый день.
— Мы будем счастливы принять вас и вашего сына в любой угодный вам день, — с явным облегчением произнес Арвинд.
— Я подтвержу телеграммой, — сказала Май и сдержанно-хвастливо добавила: — Другие мои сыновья женятся тоже. Сегодня мы побывали еще в двух домах, оттого и приехали так поздно. Три свадьбы, одна церемония. Я пришлю весточку, когда определимся с датой.
— Как вам будет угодно, — повторил Арвинд, но теперь в его голосе чувствовалось легкое замешательство.
— Но моя сестра выходит за вас? — спросил Монти, а когда гости отбыли и Симран разбушевалась от его наглости, едва не схлопотал пощечину.
Старая ведьма (говорил он потом) открыла было рот, но сын опередил ее:
— Решение будет принято после совещания с младшими братьями. Но вам не о чем беспокоиться. Обещаю, ваша сестра выйдет за одного из нас.
Конец его речи сопровождался нервными смешками со стороны родителей Мехар.
Такой порядок вещей был не нов — далеко не нов, — но Монти возмутился и во время стычки с Симран сказал, что на дворе уже двадцатый век и, честное слово, Мехар имеет право знать, за кого выходит замуж.
— Она имеет право войти в почтенную семью, а это — почтенные люди из Кала-Сангхьяна. Неважно, кто будет ее мужем. И настоящий брат это бы понял.
Последние слова Симран произнесла с нехарактерной для нее язвительностью, отчего стало еще обиднее.
Начался новый месяц, семнадцатый день был все ближе, и в приготовлениях к нему — хватит ли одеял на случай, если гости замерзнут? подкуплены ли чамары[12], чтобы держались подальше от храма? — все мысли о том, за кем именно Мехар пройдет вокруг священной книги, были забыты. Да и
- Авторская жара 2023 - Автор, пиши еще! - Короткие любовные романы / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Разговоры о важном - Женька Харитонов - Городская фантастика / Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Том 3. Третья книга рассказов - Михаил Алексеевич Кузмин - Русская классическая проза
- Отель «Дача» - Аньес Мартен-Люган - Русская классическая проза
- Девять жизней Роуз Наполитано - Донна Фрейтас - Русская классическая проза
- Споткнуться, упасть, подняться - Джон Макгрегор - Русская классическая проза
- Между Бродвеем и Пятой авеню - Ирина Николаевна Полянская - Русская классическая проза
- Явление - Александр Степанович Попков - Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Трое - Валери Перрен - Русская классическая проза
- Проклятый род. Часть III. На путях смерти. - Иван Рукавишников - Русская классическая проза