Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он справился у хозяина, много ли газет читают в этих краях.
— Только еженедельники да иллюстрированные журналы, — отвечал хозяин.
Блох, задавший свой вопрос уже на пороге, нажимая локтем на щеколду, защемил себе руку между щеколдой и дверью.
— Доигрались! — крикнула ему вдогонку горничная.
Блох еще слышал, как хозяин спросил ее, что она хочет этим сказать.
Блох написал несколько открыток, но опустил их не сразу. А когда позднее, за пределами городка, уже собирался бросить в прибитый к забору почтовый ящик, то обнаружил, что ближайшая выемка будет лишь на следующий день. Со времени турне по Южной Америке, где его команда должна была в каждом городе отсылать в газеты открытки за подписью всех игроков, Блох привык в пути писать открытки.
Мимо целым классом прошли школьники; дети пели, и Блох бросил свои открытки. Когда они упали в пустой ящик, внутри что-то гулко отозвалось. Но почтовый ящик был настолько мал, что ничто там не могло отозваться. К тому же Блох сразу пошел дальше.
Некоторое время он шел напрямик через поле. Ощущение, будто по голове бьет отяжелевший от дождя мяч, ослабевало. Поблизости от границы начинался лес. Обнаружив первую же смотровую вышку по ту сторону нейтральной полосы, Блох повернул обратно. На опушке леса он сел на поваленное дерево. Но сразу же опять встал. Потом снова сел и пересчитал свои деньги. Поднял глаза. Местность, хотя и была плоской, выгибалась горбом, надвигалась совсем близко, казалось, она его вытесняла. Он был тут, на опушке, там была трансформаторная будка, там была молочная палатка, там было поле, там было несколько фигурок, там, на опушке, был он. Он сидел очень тихо, пока не перестал сам себя замечать. Позднее он разглядел, что фигурки на поле — жандармы с собаками.
Среди зарослей ежевики, почти с самого края, Блох заметил детский велосипед. Он поднял его. Седло было поставлено довольно высоко, как для взрослого. В покрышках торчало несколько колючек, но шины не спустили. Застрявшая в спицах еловая ветка не давала вращаться колесу. Блох выдернул ветку. Но потом бросил велосипед, рассудив, что жандармы могут издалека заметить сверкающую на солнце велосипедную фару. Однако жандармы с собаками уже прошли дальше.
Блох смотрел вслед сбегавшим со склона фигуркам; номерки собак и радиотелефоны то и дело вспыхивали. Может, вспышки эти что-то означают? Что, если это сигналы? Постепенно, однако, они потеряли всякий смысл: дальше, там, где шоссе поворачивало, загорались на солнце фары автомобилей, рядом с Блохом загорались осколки карманного зеркальца, вся дорога поблескивала кусочками слюды. Когда Блох сел на велосипед, из-под колес брызнула щебенка.
Он немного проехал. Потом прислонил велосипед к трансформаторной будке и пошел дальше пешком. Прочитал афишу кинотеатра, прикрепленную скрепками возле молочной палатки; другие афиши внизу все были содраны. Блох пошел дальше и в крестьянском дворе увидел малого, он стоял и икал. В плодовом саду он увидел кружащихся в воздухе ос. Возле придорожного креста в жестянках из-под консервов стояли сгнившие цветы. В траве вдоль шоссе валялись пустые коробки из-под сигарет. Около закрытых ставнями окон он увидел свисавшие крючки. Проходя мимо открытого окна, он услышал запах тления. В пивной арендаторша сказала ему, что в доме напротив вчера кто-то умер.
Блох хотел зайти к ней на кухню, но она встретила его в дверях и пошла впереди него в зал. Блох обогнал ее и пошел к столику в углу, но она уже села за стол поблизости от двери. Когда Блох хотел заговорить, она его тотчас опередила. Он хотел обратить ее внимание на то, что официантка носит ортопедическую обувь, но арендаторша уже указывала на улицу, где мимо шел жандарм, ведя детский велосипед.
— Это велосипед того немого школьника! — сказала она.
К ним присоединилась официантка с иллюстрированным журналом; все вместе они смотрели на улицу. Блох спросил, не явился ли вновь колодезный мастер. Но арендаторша, разобрав лишь слово «явился», стала говорить о солдатах. Тогда Блох сказал «возвратился», и арендаторша заговорила о немом школьнике.
— Он не мог даже позвать на помощь! — сказала официантка, вернее, прочла вслух подпись под фотографией в иллюстрированном журнале.
Арендаторша рассказала про кинокартину, где кто-то замесил в тесто сапожные гвозди. Блох спросил, имеются ли у часовых на смотровых вышках полевые бинокли; ведь там что-то поблескивает?
— Отсюда вышки и не видны вовсе! — ответила одна из женщин.
Блох заметил, что лица у них, особенно брови и волосы, в муке. Очевидно, они возились с тестом.
Блох вышел во двор, но, поскольку никто за ним не последовал, вернулся обратно. Он встал у музыкального автомата, оставив рядом с собой еще место. Официантка — она сидела теперь за стойкой — разбила стакан. На шум из кухни вышла арендаторша, однако посмотрела не на официантку, а на него. Блох ручкой позади автомата сделал музыку потише. Потом — арендаторша еще стояла в дверях — опять сделал громче. Арендаторша прошла по залу, будто вымеряя его шагами. Блох спросил, какую аренду платит она хозяину пивной, землевладельцу. Услышав этот вопрос, Херта остановилась. Официантка сметала осколки в совок. Блох направился к Херте, но та прошла мимо него на кухню. Блох последовал за ней.
На втором стуле лежала кошка, и он остался стоять возле арендаторши. Она заговорила о сыне землевладельца: он ее друг. Блох подошел к окну и стал расспрашивать о нем. Она описала, чем ее друг занимается. И продолжала говорить дальше, не дожидаясь расспросов. На краю плиты Блох увидел вторую консервную банку. Время от времени он произносил: да? Он увидел, что из кармана брюк, висевших на дверном косяке, торчит вторая деревянная линейка. Он перебил Херту, спросив, с какой цифры она начинает считать. Она запнулась и даже перестала вырезать сердцевину из яблока. Блох сказал, что с недавнего времени заметил за собой привычку считать, начиная с двух; например, сегодня утром, переходя улицу, он чуть не попал под машину, так как был уверен, что до второй машины успеет проскочить; первую он просто не посчитал. Арендаторша ответила ничего не значащей фразой.
Блох подошел к стулу и слегка приподнял его за спинку, так что кошка спрыгнула. Он сел, но вместе со стулом отодвинулся от стола. При этом толкнул стоявший у него за спиной сервировочный столик, и пивная бутылка упала и закатилась под кухонный диван. Почему он все время садится, встает, уходит, топчется на месте, возвращается? — спросила арендаторша. Уж не насмехается ли он над ней? Вместо ответа Блох стал вслух читать ей анекдот из газеты, на которую она сбрасывала яблочные очистки. Но так как газета, с его стороны, лежала вверх ногами, то читал запинаясь, и арендаторша, наклонившись вперед, даже не дала ему дочитать. В зале засмеялась официантка. В спальне что-то упало на пол. Другого звука не последовало. Блох, который до этой минуты ничего не слышал, хотел пойти взглянуть; но арендаторша объяснила: она давно услыхала, что девочка проснулась; малышка спустилась с кроватки и, видно, сейчас выйдет и будет клянчить кусок пирога. Но тут Блох услышал звук, похожий на хныканье. Оказалось, что девочка во сне упала с кровати и на полу, возле кровати, не сразу сообразила, где она и что с ней. Потом на кухне девочка рассказала, что у нее под подушкой мухи. Арендаторша объяснила Блоху, что соседские дети — они из-за покойника у них в доме ночуют здесь — взяли себе в привычку стрелять резинками от консервных банок по сидящим на стенах мухам; упавших на пол мух они вечером и спрятали под подушку.
После того как девочке сунули в руки какие-то игрушки — вначале она их еще роняла, — она мало-помалу успокоилась. Блох видел, как официантка, со сложенной горстью рукой, вышла из спальни и бросила мух в помойное ведро. Он тут ни при чем, сказал Блох. Он увидел, как на улице перед соседним домом остановился фургон булочника и водитель положил два хлеба на ступеньки, снизу — черный, сверху — белый. Арендаторша послала девочку к водителю; Блох слышал, как официантка за стойкой ополаскивала руки водой; он все в чем-то оправдывается, заметила арендаторша. Разве? — спросил Блох. Тут в кухню вошла девочка с двумя хлебами. Он увидел также официантку, как она, вытирая руки о фартук, направлялась к посетителю. Что будете пить? Кто? Пока ничего, последовал ответ. Девочка уже прикрыла дверь в зал.
— Теперь мы одни, — сказала Херта.
Блох посмотрел на девочку — стоя у окна, она смотрела на соседний дом.
— Она не в счет, — сказала арендаторша.
Блох принял ее слова за вступление, она собирается ему что-то сказать, но потом понял, она имела в виду, что он может начать говорить. Блоху ничего не пришло в голову. Он сказал какую-то похабщину. Она тотчас услала девочку. Он положил руку рядом с ней. Она тихонько его отругала. Он грубо схватил ее за плечо, но тут же отпустил. На улице Блох встретил девочку, она соломинкой выковыривала штукатурку из стены дома.
- По лезвию ножа - Маркус Сэйки - Триллер
- Какая удача - Уилл Литч - Детектив / Триллер
- Люблю тебя, мама. Мои родители – маньяки Фред и Розмари Уэст - Нил Маккей - Публицистика / Триллер
- Лицо под вуалью - Рут Ренделл - Триллер
- Взгляд в темноте - Мэри Кларк - Триллер
- На острие ножа - Стивен Кеннел - Триллер
- Призрак - Роберт Харрис - Триллер
- Киллер - Том Вуд - Триллер
- Наследие - Нора Робертс - Детектив / Прочие любовные романы / Остросюжетные любовные романы / Триллер
- Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая - Елена Корджева - Триллер