Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка вздрогнула и рванулась от него. Он не удерживал. Лошади пошли шагом.
Аграфена Петровна ехала молча, низко опустив голову и кусая губы.
"Все пропало! — думал Волконский. — Боже мой, Боже мой, что я наделал!.."
Насупив брови и не сказав ему ни слова, Бестужева приблизилась, наконец, к разбитому в поле шатру, у которого давно гудел звонкий рог доезжачего, сзывая участников охоты.
Волконский слез с лошади и едва устоял на ногах. Колена его дрожали, и руки тряслись. Должно быть, он был очень бледен, потому что Черемзин с беспокойством подошел к нему и советовал выпить вина.
— Не надо, — слабым, безнадежным голосом ответил Волконский, — теперь ничего не надо.
— Да что с тобою? — настаивал Черемзин. — Тебе нездоровится?… Ты, верно, слишком устал… Тебе бы вина, — предлагал он.
Никита Федорович почти бессознательно поймал одно только слово «вина» и невольно зацепился за него мыслями, придав ему свое, совершенно иное значение.
"Виноват, сам виноват!.." — повторял он себе.
У шатра был разостлан большой ковер, уставленный посредине яствами и питьем. Здесь все весело расположились, чувствуя большое удовольствие хорошо поесть, проведя столько времени на вольном воздухе и верхом. День выдался очень удачный. Веселье было полное.
Один Никита Федорович сидел, ни к чему не притрагиваясь. Он был чужд этой веселой толпе. Сегодня он испытал мимолетно слишком большое, незаслуженное, украденное, как думал он, счастье, чтобы теперь радоваться какому-то пустому и мелкому веселью. Правда, его дерзость никогда не будет прощена и навеки унесла всякую надежду, и теперь ничто не может быть ему радостно… И ему вдруг показалось невыносимо оставаться в этой равнодушной, глупой и совершенно чуждой ему толпе, имеющей силы веселиться и смеяться после того, что случилось с ним. Он почувствовал неудержимую частую дрожь в правой щеке и, как молния, по его лицу пробежала нервная судорога.
"Что с ним?" — мелькнуло у Бестужевой.
— Князь Никита, — быстро сказала она, подняв тонкой, маленькой рукою хрустальный стакан, — подайте мне меда — вон того красного, что стоит возле вас.
И жизнь вернулась в душу Волконского. Он встал, задыхаясь от нового нахлынувшего на него счастья, подошел к ней и дрожащею рукой наклонил над ее стаканом большой кувшин с медом.
— Что с вами? — укоризненным шепотом спросила Бестужева. — Это ни на что не похоже!
Кругом стояли говор и смех. Никто, казалось, не обращал на них внимания.
Волконский вернулся на свое место совсем преобразившийся, сияющий.
"Что с вами? Это ни на что не похоже", — безостановочно твердил он себе, думая, что сходит с ума от радости, глядел теперь кругом на всех добрыми, ясными глазами, и их смех и веселье, казавшиеся ему за минуту пред тем ненавистными, теперь были для него дороги, милы.
Анна Иоанновна слышала, как Бестужева подозвала к себе Волконского — того самого Волконского, который так еще недавно там, у окна замка, спешил отделаться от ее разговора, — видела, как он подошел к Аграфене Петровне, и заметила перемену в нем после того, как та что-то тихо сказала ему.
"Ишь, одним словом осчастливила человека!" — подумала Анна Иоанновна, и дурное чувство к Бестужевой снова вспыхнуло в ней.
— Принесите мне накидку, я забыла ее в шатре, — резко и громко сказала она по-немецки, обращаясь к Аграфене Петровне.
При этом смелой и неожиданном приказании, которое не могли не слышать все, всем как-то сделалось неловко, и гул разговора внезапно затих.
Бестужева изменилась в лице, — никогда еще ничего подобного не случалось. Ее отец удивленно поднял голову, точно не веря своим ушам; но Анна Иоанновна, как бы равнодушно смотря вдаль, видимо, настойчиво ждала исполнения своего приказания.
Старик Бестужев встал, чтобы пойти вместо дочери за накидкой.
— Когда герцогиня приказывает, — вдруг еще резче произнесла Анна Иоанновна, — нужно немедленно исполнять ее приказание. Аграфена Петровна, слышали?
Бестужева, бледнея и дрожа, подняла голову. Ее отец в ужасе сжал себе виски руками и закрыл глаза. Остальные потупились, ожидая, что произойдет сейчас неудержимая вспышка Аграфены Петровны. Но она, сделав над собой усилие и чуть слышно прошептав: "А-а, если так…" — медленно встала со своего места, вошла в шатер и вернулась оттуда с накидкой.
Прежнее веселье как рукой сняло. Сидели недолго и молча; герцогиня велела подавать лошадей. «Охота» кончилась.
V
БЕСТУЖЕВА
Аграфена Петровна вернулась в Митаву вместе с отцом, и дома с нею сделался нервный припадок.
Петр Михайлович серьезно забеспокоился о здоровье дочери. Однако она даже без помощи доктора сама оправилась, но прежняя веселость не вернулась к ней. Она ходила с серьезным, сосредоточенным лицом, на котором так и застыло появившееся выражение затаенной обиды, когда она встала на охоте за накидкой герцогини со словами: "А-а! если так…" Бестужев внимательно следил за нею и, зная ее характер, был очень встревожен ее душевным состоянием. Оставалось не больше недели до 29-го июня — дня именин не только самого Петра Михайловича, но главное — государя. Этот день обыкновенно праздновали у Бестужева с подобающею роскошью. По своему положению в Митаве, он должен был делать приемы в высокоторжественных случаях, а именины государя были, безусловно, одним из таких случаев. В этом году, как и прежде, он хотел устроить у себя бал, но боялся, как бы нездоровье дочери не помешало этому. Пригласить на бал герцогиню было необходимо, но после оскорбления на охоте Аграфена Петровна, вероятно, постарается избежать всякой встречи с нею и ради этого, может быть, нарочно скажется больною. Бестужев положительно терялся. Сделать бал без хозяйки, так, чтобы Аграфена Петровна не выходила к гостям, — ему казалось неловко; а главное — он знал, что тогда всем будет скучно, о гостях придется заботиться ему самому, и он не будет иметь времени для кое-каких разговоров с нужными, важными в Митаве людьми, которые съедутся к нему. Если же вовсе не сделать бала — выйдут большие неприятности, потому что об этом наверное донесут в Петербург, и государь может остаться недоволен.
Петр Михайлович решился поговорить с дочерью.
Он пришел к ней, в ее маленькую гостиную и застал Аграфену Петровну с покрытою теплым платком головою.
— У меня страшно голова болит, — начала она, — просто места не найду…
— Я же предлагал тебе послать за доктором, — сказал Бестужев, опускаясь на кресло. — А мне очень нужно, чтобы ты здорова была, — быстро добавил он, заметив нетерпеливое движение дочери при упоминании о докторе.
Она вопросительно взглянула на отца.
— Петров день близко, — пояснил он, — наш ежегодный бал не может состояться без тебя; нужно, чтобы ты была здорова…
— Я и буду здорова! — несколько удивленно ответила Аграфена Петровна, — будьте покойны; напротив, мне нужно теперь какое-нибудь развлечение…
— Ну, вот и прекрасно! — я уверен, что ты будешь веселиться… гостей будет много. Само собою разумеется, нужно пригласить всех.
Бестужев нарочно подчеркнул слово «всех». Аграфена Петровна как будто не поняла.
— Ну, конечно! — подтвердила она.
— Оберратов с женами, баронские семьи, бургомистра, наших офицеров, герцогиню, — перечислял Бестужев, внимательно косясь на дочь.
Она с улыбкой кивала головою в подтверждение его слов.
У Петра Михайловича отлегло от сердца.
— Значит, тебе не претит, снова встретиться с Анной Иоанновной? — недоверчиво спросил он, не скрывая, однако, своего удовольствия.
— Разумеется, не претит! Что ж я могу против герцогини? — подчеркнула в свою очередь Бестужева. — Нам, конечно, не приходится с нею ссориться, раз мы тут на холопском положении.
— Перестань, Аграфена! — остановил ее отец.
— Да ведь я согласна на все, чего же вы хотите больше?… Устраивайте бал, я развлекусь, мне все равно — пусть тут все будут, я согласна…
— Ну, хорошо, хорошо!.. А какое же платье ты наденешь на бал? Сшей новое. Если нужно денег — возьми, сколько хочешь, — предложил Бестужев, желая баловством вознаградить дочь за ее покорность.
— Я уже подумала об этом, — улыбнулась она. — У меня есть все, платье я устрою себе; а вот если хотите сделать мне удовольствие…
— Господи! Да все, что хочешь… спроси только!
— Дайте мне денег на материю для этой мебели: ее нужно обтянуть заново, посмотрите, как она обтрепалась.
Бестужев оглядел комнату. Мебель действительно показалась ему очень потертою, и он удивился, как не замечал этого раньше.
— Ну, что ж, я сегодня же велю управляющему, чтобы он пришел к тебе за приказанием, — сказал Петр Михайлович, вставая и, простившись с дочерью, тотчас отправился в замок приглашать герцогиню на бал.
- Жанна де Ламот - Михаил Волконский - Русская классическая проза
- Последние часы в Париже - Рут Дрюар - Русская классическая проза
- Очарованные морем - Екатерина Андреевна Богданова - Морские приключения / Путешествия и география / Русская классическая проза
- Навсегда - Татьяна Ролич - Остросюжетные любовные романы / Русская классическая проза
- Том 9. Братья Карамазовы I-III - Федор Михайлович Достоевский - Русская классическая проза
- Завтра в Берлине - Оскар Кооп-Фан - Русская классическая проза
- Неоконченная повесть - Алексей Николаевич Апухтин - Разное / Русская классическая проза
- Проклятый род. Часть III. На путях смерти. - Иван Рукавишников - Русская классическая проза
- За границей - Николай Потапов - Русская классическая проза
- Том 20. Жизнь Клима Самгина. Часть 2 - Максим Горький - Русская классическая проза