Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С Альбериком беда, — сказала Батильда, — в его колодце вода, как чернила, твоему брату угрожает смерть… Господи, — вздохнула она, — только бы свирепый зверь не ранил его на охоте!.. Седлай коня, Ульрик, да поскорей!
Ульрик, души не чаявший в старшем брате, не заставил матушку Батильду повторять дважды, вскочил на коня и поскакал на помощь Альберику. Он знал, что брат охотится в Мальвазийском лесу и надеялся отыскать его след по волосам из хвоста альбериковой лошади: хвост был такой длинный и густой, что, когда лошадь скакала по лесу, волоски всегда застревали в колючих кустах терновника.
И впрямь, когда Ульрик въехал в лес, ему стали время от времени попадаться серебристые волоски, зацепившиеся за кустарник. И он двинулся по следу брата — от волоска к волоску, от ветви к ветви, пока не исчез за деревьями, и вскоре старая Батильда и юный Людовик перестали слышать стук копыт его коня.
Теперь матушка Батильда забеспокоилась не только о старшем сыне Альберике, но и о среднем, Ульрике. Она упрекала себя за то, что послала его в лес. А вдруг и с ним что-нибудь случится? Людовик пытался утешить ее, но тщетно. И они вдвоем стали следить за цветом воды в колодцах братьев: Людовик — в колодце Альберика, а Батильда — в колодце Ульрика.
— Мама, — вдруг закричал Людовик, — мама, вода совсем черная! Я никогда не видел такой черной воды! Она бурлит, она ходит ходуном, словно кипит! Боже мой, а шум-то какой!.. Мама, да что же это происходит? Она светлеет!.. Она стала чистой как прежде! Прозрачной, как хрусталь!.. Прозрачной!.. Прозрачной!.. — кричал он, танцуя от радости.
А мать отвечала, склонившись над колодцем среднего сына:
— Но вода Ульрика потемнела!
И теперь они оба застыли над колодцем Ульрика. К вечеру вода в нем стала чернеть с угрожающей быстротой, и Батильда только причитала:
— Она сереет!.. Чернеет!.. Пресвятая Дева Мария, Ульрику грозит смерть!.. О, горе, зачем я так стара!.. Зачем ноги не слушаются меня!..
Людовик же, не сказав ни слова, уже вскочил на своего маленького пони и во весь опор помчался к лесу.
Увидев это, бедная старая Батильда зарыдала еще горестней. Всю ночь она не отходила от колодца Ульрика, но каждые пять минут заглядывала со свечой в маленький колодец Людовика, чтобы и в нем проверить цвет воды. Попоэтому она не заметила, что происходило в это время в колодце Альберика: а вода в нем оставалась прозрачной совсем недолго, — вскоре она снова помутнела, а затем стала чернеть прямо на глазах.
Ты уже, наверно, догадался, почему так случилось: той порой в Органдском лесу Альберик и паж подходили все ближе и ближе к чудовищу, все ближе к неминуемой гибели.
Впрочем, едва напуганный паж вновь услышал рев, раздавшийся из-за деревьев, он удрал со всех ног, и Альберик остался один. Теперь он пробирался сквозь сумрачную непроходимую чащобу, прямо на зловещие раскаты рева чудовища, и вот, наконец, выбрался на поляну, посреди которой стояло дерево, а рядом стоял Страх-о-семи-головах. Он был похож на мальчишку, который злится оттого, что ему перечат. И только семь тигриных голов раскачивались на длинных шеях, одни поднимались, другие опускались, ни на миг не останавливаясь, — это было так жутко! — и все головы говорили, перебивая друг друга, одна начинала фразу, другая ее кончала — просто в ушах звенело. А напротив, шагах в двадцати, привязанная к огромному дубу, стояла девушка и смотрела на чудище спокойно и равнодушно. Была она так хороша, что Альберик тут же влюбился без памяти и дал себе клятву, либо сласти ее и обручиться с ней, либо погибнуть.
Прежде всего надо было освободить принцессу, а для этого следовало увести чудовище подальше. Альберик ударил мечом по своему бронзовому щиту с такой силой, что тот зазвенел, подобно колоколу. Страх-о-семи-головах подпрыгнул от неожиданности и повернул все семь тигриных голов к Альберику. И тотчас семь пастей выдохнули семь языков пламени, каждый длиной в локоть, а драконьи лапы стремительно понесли жабье туловище вперед.
Альберик в мгновение ока пришпорил лошадь и та отпрыгнула в кусты. Он уже составил план сражения и знал, что теперь делать. Шаг за шагом он увлекал противника, разгоряченного погоней, в самую чащу, и вскоре длинные шеи чудовища запутались между стволами, одна голова — здесь, другая — там, и наконец Страх-о-семи-головах застрял окончательно. Он не мог пошевелиться и только ревел от ярости, да так, что весь лес содрогался от его рева. Видя, что добыча в ловушке, Альберик решил проверить, правду ли говорил хозяин харчевни. Взмахнув мечом, он отсек одну голову. И тут же на ее месте выросло семь длинных шей с семью новыми головами. Так, лишившись одной головы, Страх-о-семи-головах стал обладателем тринадцати целых и невредимых. И одна из них едва не ухватила за ногу лошадь Альберика! Тогда, смекнув, что чудовище своими тринадцатью шеями запутается пуще прежнего, Альберик отрубил еще две головы и быстро вернулся на поляну.
Там он перерезал путы, державшие принцессу, и посадил ее к себе на лошадь. Спустя десять минут, одним духом пролетев по тропке, по которой еще недавно пробирались Альберик с пажом, беглецы оказались на краю леса, — а оттуда уже виднелся сам город Органд с башнями и куполами, сверкавшими на солнце.
И тогда принцесса сказала юноше:
— Прекрасный рыцарь! Я не знаю, кто вы, но я восхищена вашей доблестью и благодарю за то, что вы с такой отвагой пытались избавить меня от ужасной смерти. Я позволила вам увезти меня из лесу, чтобы насладиться последними минутами жизни и счастья… Ах, как бы я вас полюбила, когда бы могла остаться жить! Но это невозможно. Если я поддамся чувству и соглашусь убежать с вами, чудовище завтра же уничтожит весь урожай Органда, и зимой наш народ умрет от голода. Поэтому я остаюсь здесь. Сохраните этот поцелуй в память обо мне! — воскликнула девушка, обнимая Альберика. — Уходите и предоставьте меня моей участи…
— Принцесса, — улыбнулся Альберик, — я готов подчиниться всему, кроме повеления удалиться. Я поклялся спасти вас и обручиться с вами или погибнуть. Подождите меня здесь, под этим столетним ясенем, а мне еще нужно кое о чем потолковать с чудовищем. Либо я его одолею, либо оно меня. Если через час я не вернусь, считайте, что я побежден.
Благословите меня и прощайте.
— Сударь, — ответила принцесса, — если Страх-о-семи-головах вас убьет, значит, и мне судьба умереть. Так что в любом случае мы будем с вами вместе — и в жизни, и в смерти…
И они обнялись на прощание с такой любовью, которая дается раз в жизни и то не каждому.
Меж тем рев приближался. Не сказав более ни слова, не оглянувшись, Альберик погнал свою лошадь вперед. Не проскакал он и пятисот шагов, как увидел чудовище. У него опять было семь голов — видно, запасные сохранялись только во время битвы. И вновь началась погоня. На сей раз Альберик надеялся, что чудище скоро выдохнется. В самом деле, когда, протащив чудище по всему лесу, юноша снова вывел его на поляну, Страх-о-семи-головах едва дышал от усталости.
Тогда Альберик принялся медленно кружиться на лошади вокруг него. Ехал он осторожно — ведь языки пламени то и дело вылетали из семи тигриных пастей, воспламеняя воздух и наполняя его зловонием футов на тридцать вокруг дерева. Альберик перевел лошадь на шаг.
— Мерзкая вонючка! — закричал он чудовищу. — Ну и разит же от тебя!
— Я так дышу, — ответил обиженный голос. — Не нравится — не нюхай.
— Тебе бы не мешало, — насмешничал Альберик, переходя на рысь, — позаботиться о своих пастях да говорить получше. У тебя же гнилые зубы! Так и несет тухлым да горелым! Вот пакость-то!
— Заботься о себе! — яростно прорычал Страх-о-семи-головах. Семь пар его глаз неотрывно следили за человеком на лошади, крутящемся вокруг так, что и ему самому волей-неволей приходилось вертеться. А поскольку огромное жабье тело было слишком тяжелым, а лапы — слишком короткими, то его головы вращались куда быстрее, чем все остальное, и шеи начали закручиваться одна вокруг другой, точно жгуты каната.
— На твоем месте я бы сосал мятные пастилки, — настаивал Альберик, переходя на галоп.
— Не суйся не в свое дело! — визжал от бешенства Страх-о-семи-головах, а его головы вращались все быстрее и быстрее, чтобы не выпустить Альберика из поля зрения.
Вскоре все семь шей так крепко переплелись одна вокруг другой, что стали как бы одной, свитой наподобие каната, а сверху, точно букет рододендронов, торчали семь голов. В тот же миг Альберик сквозь огонь и дым направил лошадь прямо к чудовищу и ударом меча перерубил эти шеи, как перерубают швартовы корабля. И семь тигриных голов покатились по земле. Все было сделано быстро, одним махом, и ни одной голове не хватило времени вновь отрасти хотя бы раз, не то что семь.
В это-то время и увидел юный Людовик, как вода в колодце его брата, еще мгновение назад черная, как смоль, вдруг стала прозрачной, как хрусталь.
- Марийские народные сказки - сказки Народные - Сказка
- Японские сказки - Народные сказки - Сказка
- Русские народные сказки - Владимир Аникин - Сказка
- Муми-тролль и шляпа Чародея - Туве Янссон - Сказка
- Всё о Ёжике, Медвежонке, Львёнке и Черепахе - Сергей Козлов - Сказка
- Про Ленивую и Радивую - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Сказка / Прочее
- Первые броненосцы - Редьярд Киплинг - Сказка
- 12 сов - Дядина Галина - Сказка
- Земляничный дождик и другие сказки маленького Лисенка - Игорь Фарбаржевич - Сказка
- Птичка-пуночка. Чукотские и эскимосские народные сказки - Автор Неизвестен - Сказка