Я решил действовать радикальным способом: дабы сыграть на эффекте неожиданности, что могло поспособствовать мне выйти победителем в надвигающейся перестрелке, высоко задрав ногу, я ударил по двери и со звериным воплем ворвался в комнату, направив дуло револьвера на человека, вальяжно раскинувшегося на ветхой кровати.

— Сдурел?! — привстал с перины Чудновский, испуганно выронив свое оружие. Тут же взяв себя в руки, он лениво облокотился на локти, не утруждаясь встать с кровати.

Несколько долгих секунд я истуканом замер посреди комнаты, держа полицмейстера на мушке и просвечивая его своим растерянным взглядом. Когда глаза привыкли к полумраку, а лицо Чудновского приобрело знакомые очертания, еще слегка трясущимися руками я опустил оружие, бросив на Алексея Николаевича виноватый взгляд.

— К-кто стрелял? — иссохшим голосом спросил я. — Создалось впечатление, что здесь была перестрелка.

— Я стрелял. Было скучно.

В стене позади меня зияло три отверстия, достаточно далеко расположенные друг от друга. Даже в полумраке легко можно было понять, что Чудновский стремился “изобразить” на стене равнобедренный треугольник, но в какой-то момент полицмейстер знатно промахнулся от намеченной воображаемой линии, “создав” разностороннюю фигуру, больше схожую с косой крышей бедняковской хижины. По моим догадкам, это было во время второго выстрела

— Зачем вы так делаете? — мой шок сменился гневом. — А вдруг я бы в Вас выстрелил, не разобравшись?! Вдруг толщина стен была бы в разы тоньше, это ведь нищенская халупа, и Вы могли бы запросто, прострелив эти деревянные доски, попасть в меня! Какое безрассудное и высокомерное поведение с вашей стороны!

— Ты как со мной разговариваешь, щенок! — взревел Чудновский, но продолжил лежать на кровати. — Уж очень много ты себе стал позволять в нашем общении!

— Должен же быть в нашем тандеме голос разума! — после того, как я сгоряча выпалил эти слова, ко мне пришло осознание, что Алексей Николаевич, в лучшем случае, может отстранить меня от следствия, а в худшем — отозвать из полицейского участка с плохой характеристикой.

Но напряженная тишина неестественно долго висела в воздухе, как вдруг полицмейстер спокойно обратился ко мне:

— Чего пришел? Нашел что-нибудь?

— Нашел, — вспомнив, зачем сюда явился, холодно ответил я. — Проглотова прятала от меня это письмо, даже попыталась съесть его, но не вышло. За день до этого, как мне поведала ее соседка, таинственный человек закинул в Зинаидин почтовый ящик конверт… Собственно, я шел сюда, чтобы осмотреть почтовый ящик Калотучикова. Но проблема заключается в том, что на двери я его не обнаружил.

Чудновский громко вздохнул, принявшись накручивать кончики усов. Его глаза суматошно забегали в орбитах, а сильный воздух, который он выпускал из широких ноздрей, натолкнул меня на мысль, что Алексей Николаевич принялся за размышления. Но вдруг, громко щелкнув языком, он спрыгнул на пол и начал, как игривый котенок, что-то искать под кроватью. Читатель этих записок может подумать, что я уже давно должен был свыкнуться с экстравагантным поведением своего начальника и не удивляться этим внезапным эмоциональным порывам полицмейстера, на что я отвечу: для меня Чудновский был и останется в памяти как сумасбродный, не поддающийся никакому пониманию человек. Поэтому его резкие действия и редкие умозаключения, выходившие за пределы всего разумного, на протяжении всего нашего с ним сотрудничества всегда вызывали изумление, которое замещалось раздражением и довольно часто перерастало в гнев.

Из-под кровати, на которой недавно Алексей Николаевич вальяжно отдыхал, полицмейстер вытащил весь истерзанный пулями (и из-за того похожий на дуршлаг) почтовый ящик.

— Это… это вы сделали? — растерянно спросил я, уже зная ответ Чудновского. — Но зачем?

— Это была моя мишень, — невозмутимо ответил полицмейстер.

— А письма? Вы же их изрешетили и лишили нас важных улик!

— Не волнуйся. Мне пришлось их выложить, а то больно срамным запахом пахли. Вон, в ящичке того столика лежат.

В углу стоял маленький письменный стол, который тяжело было заметить в той части комнаты, куда не добирался свет из мутного окошка. Неприятный смрад был слышен уже в метре от стола, но стоило выдвинуть ящик и достать из него нужный конверт, слезы из моих глаз хлынули неконтролируемым ручьем.

— Вот это вонища, — закрывая нос рукой, сказал Чудновский. — У меня так от лука глаза не болят, как от этого конверта. Дай мне его.

Пока Алексей Николаевич вскрывал конверт, я суматошно пытался вытащить из брюк свой носовой платок, предательски забившийся в угол кармана. Наконец, достав платок, я вытер скопившиеся в глазах слезы и посмотрел на полицмейстера. Тот растерянно рассматривал лист бумаги, то и дело вскидывая голову и тяжело выдыхая. В конце концов, Чудновский протянул мне лист, разочарованно добавив:

— Читай сам. Я очки дома забыл.

– “1 ноября. Шесть часов вечера. Трамвай. Коричневый шарф”, — вслух прочитал я.

— И что это такое?

— Условленное место. У Проглотовой было такое же, но стояла другая дата, — ответил я и вытащил из кармана письмо, адресованное Проглотовой. — “16 ноября. Шесть часов вечера. Трамвай. Коричневый шарф”.

— Ага, — закручивая кончик уса, кивнул Чудновский. — Какое сегодня число?

— Если мне не изменяет память, 15 ноября.

— Завтра мой день рождения, — слегка смущенно улыбнулся полицмейстер. — Ты же помнишь?

— Шарф, — бубнил я, пропустив мимо ушей слова Чудновского. — Это знак. Возможно, в нем и будет преступник. Но вот я не могу понять одного: для чего преступнику писать жертвам и встречаться с ними в месте, где куча свидетелей? И почему жертвы сами идут в руки к маньяку? Алексей Николаевич, нам нужно как можно скорее найти такой конверт у первой жертвы маньяка!

Чудновский, явно обиженный моим холодным отношением к его наступавшему дню рождения, сделал вид, будто не понимает, о чем идет речь.

— Алексей Николаевич, нужно езжать как можно скорее!

Театрально засунув нос в палец, полицмейстер шустро ковырнул ноздрю и демонстративно начал разглядывать найденный “клад”, омерзительно повисший на ногте.

— Помню я о Вашем этом…дне! Помню! — я не стал скрывать раздражение, вызванное поведением Чудновского.

Алексей Николаевич, прежде обиженным, вдруг встрепенулся, вытер испачканный палец о брюки и с улыбкой, почти вприпрыжку, направился на улицу.

— Интересно, что мне подарят коллеги? — спросил Алексей Николаевич, когда мы сели в повозку. Именно тогда я впервые раскаялся перед Господом за все свои прегрешения в надежде, что он прекратит праведно истязать меня балабольством Чудновского.

***

Всю дорогу до жилища первой жертвы я рассказывал Чудновскому о произошедшем в доме Проглотовой в мельчайших подробностях. Алексей Николаевич, насупившись, молча крутил кончики своих усов, не проронив ни слова. В такие моменты мне всегда хотелось думать, что он действительно анализирует услышанное, решая, как строить

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 31

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Флатус - Клим Вавилонович Сувалов бесплатно.

Похожие на Флатус - Клим Вавилонович Сувалов книги

Ужас на крыльях ночи - Дарья Донцова - Иронический детектив
Волшебный мешок Деда Мороза. Новогодняя сказка-пьеса - Николай Николаевич Лисин - Драматургия / Прочее / Прочий юмор
Честный вор - Владимир Колычев - Криминальный детектив
Системный сбой - Александр Николаевич Бубенников - Криминальный детектив / Прочее
Завтра о сегодняшнем вчера. Путешествие на печатной машинке времени - Александр Хороший - Прочий юмор / Юмористическая проза
Одна ночь, или Два босса для Белоснежки - Маргарита Солоницкая - Современные любовные романы / Эротика / Прочий юмор
Хижина тети Томы - Елена Логунова - Иронический детектив
Сволочь ненаглядная - Дарья Донцова - Иронический детектив
Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу - Полина Раевская - Иронический детектив
Про доброго президента да помощника-дурака. Новая старая сказка - Валерий Юрьевич Чумаков - Прочее / Фэнтези / Прочий юмор

Оставить комментарий