Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жанна пытается вырваться из сжимающих ее рук. Люка наконец отпускает ее и продолжает говорить, сопровождая свои слова отчаянными жестами. Вены у него на висках набухли. Кровь бьет в голову, заставляя вспоминать и говорить.
— Пошли, нас подстерегают всякие несчастья… Эти камни были выброшены сразу после твоего рождения. Галиотт взяла с меня клятву, что я больше не буду думать об этой каменной голове, которая накликает беду… Пошли… надо уходить, с нами может случиться самое худшее, если мы останемся здесь!..
Жанна отталкивает слугу, ударив кулаками в грудь.
— Трус и пустомеля, — презрительно заявляет она.
Люка не осмеливается произнести ни слова. Хотя знает, что эти куски являются частью головы статуи. То, что он вспоминает, вызывает дрожь во всем его теле — эти страхи обитают во всех, кто живет в Лану, но для него еще остается тайной странный конец Мо-арк'ха, покойного владельца Лану. В то время Люка был совсем мал и никогда не узнал в подробностях, сколько зла принесла эта голова. Такие вещи детям не рассказывают. Чтобы узнать эту историю, надо стереть шестнадцать лет забвения. И вернуться в туманные сумерки осени 1896 года…
II
Сумерки медленно смыкаются над полем. Все зябче становится ноябрьский туман, который источают небо и земля. Моарк'х крепко вцепился в ручки плуга. Изредка хозяин Лану выпрямляется, чтобы хоть немного сбросить усталость от тяжкого труда. У Моарк'ха ломит поясницу, словно на спине неудобно лежит мешок муки. Ноги его с трудом одолевают неровности почвы матери-земли, вывороченной лезвием плуга. Каждый раз, когда упряжка отклоняется в сторону, Моарк'х нетерпеливо осыпает руганью волов и наступающую ночь. Дойдя до конца борозды, он взглядом оценивает, сколько еще надо пройти, чтобы обработать столь неудобно расположенную целину, поле, притулившееся на склоне между лесом и болотом. Хозяин Лану спешит закончить начатую на заре работу. Он мог бы завершить ее там, где кончается плотная земля, и считать себя счастливым. Счастливым оттого, что вновь овладел этим кусочком вчера еще бесплодной почвы, отвоеванной у леса Крул, корни деревьев которого уже века пронизывают землю. Но Моарк'ху хочется большего. Можно завладеть еще двадцатью бороздами целины у Мальну с застоявшейся водой, отвоевав ее у пруда, затерянного среди тростника и сочных трав. Двадцать борозд, из-за которых он готов на любые жертвы. Моарк'х мысленно видит, как раскачиваются золотистые стебли, держащие колосья с налившимся зерном. Ему не хочется терять ни пяди земли, хозяин Лану забывает об опасности так же, как его глаза забывают о наступающей тьме. Он разворачивает покорную упряжку совсем рядом с болотом. Волы не проваливаются в землю, хотя здесь, похоже, очень вязко. Плуг пошел легче. Сталь бесшумно переворачивает слежавшуюся землю. От нее исходит сильный запах глины.
Теперь, когда опасения перед трудностями рассеялись, Моарк'х начинает подгонять животных и даже подпевает, ускоряя ритм движения волов. Он знает, как их сделать послушными — короткий посвист и мелодичные окрики. Его глаза не отрываются от воловьих ног, переступающих по земле, покрытой тростником и цепкими травами. Двигаясь вслед за животными, хозяин Лану размышляет о глупости покойного тестя и других крестьян, которые не осмеливались взрыхлить плугом эти опасные земли. А все потому, что на посиделках только и говорят что о проклятии, лежащем на болоте и его берегах. Тысячи и тысячи глупостей… слишком много для корыта с водой и грязью. От улыбки углубляются ранние морщины на костистом квадратном лице кельта с тщательно подстриженной полоской черных усиков. Но мало-помалу в груди Моарк'ха нарастает страх. Хозяин пытается отогнать мысли, которые невольно лезут в голову. Он снимает кепку, давно потерявшую форму от дождей и грязи. Кожа на облысевшем черепе сверкает белизной, словно уложена поверх обветренного лица. И от этого голова Моарк'ха походит на яблоко с очищенной верхушкой. Он быстрым движением проводит по черепу и тут же нахлобучивает кепку на голову. Ведя одну борозду за другой, Моарк'х думает о том, что многие поколения сознательно теряли и доброе зерно, и горы отличной соломы. Все это уже безвозвратно потеряно. Чтобы отогнать сожаления и сбросить напряжение, он поводит плечами.
На Моарк'ха словно обрушивается новая тяжесть — вязкая обволакивающая ночь. Туман густеет, укрывая болото мохнатой шапкой. Бретонец вдруг ощущает усталость от выполненной работы. Ему кажется, что верхняя часть его тела проделывает свою собственную борозду в тумане, а он сам заглатывает туман широко открытым ртом. На языке ощущается вкус железа и опавшей листвы, словно пропитанной ядовитыми соками. Моарк'х начинает судорожно вдыхать воздух. Какая-то зловещая сила угнетает его. Он чувствует, что остался наедине с тайной, над которой только что смеялся. Ему вдруг хочется побыстрее закончить все и вернуться на ферму. Но каждая следующая борозда требует новой, как опорожненный стакан требует новой порции вина. Моарк'х еще крепче вцепляется в деревянные ручки плуга. Тишина сгустилась настолько, что он не решается нарушить ее криками, опасаясь внезапного и опасного эха. Упряжка движется меж двух призрачно-бледных стен, которые послушно расступаются перед ней.
Теперь Моарк'ху нет нужды утверждать, что легенда — всего-навсего легенда, выдумка — всего лишь выдумка и ничего более, ничего… Он открывает рот, чтобы рассмеяться. Но вновь ощущает вкус тумана. И вдруг невольно соглашается, что болото и эти ленивые воды обладают неведомым могуществом. Ему видятся призраки жертв болота, существ из плоти и костей, которых поглотила бездна безмятежной на вид Мальну. Проглотила разом, ни больше, ни меньше… как с адским аппетитом. Он пытается разглядеть границу высоких тростников, предохраняющих его от опасности. Но уже ничего не видит. Моарк'х ощущает, как тоскливая муть проникает в его существо, как проникает сквозь одежду этот неощутимый туман. Наконец хозяин Лану решает остановиться. Он уже и так много сделал, но плуг вдруг глубоко уходит в землю.
Словно чья-то сильная рука ухватилась за лемех. Моарк'х отпускает ручки и отпрыгивает в сторону — инстинкт гонит его прочь от болота. Бретонец вскрикивает от внезапного страха, замирает в напряжении. Мышцы его непроизвольно дрожат. Из каждой поры сочится пот. Моарк'х берет себя в руки и подходит к животным. Они не провалились в землю, а спокойно ждут. Крестьянину нужен контакт с живыми существами. Он громко заговаривает с ними, трогает разгоряченные крупы. Склоняется над плугом. Пытается сдвинуть его. От рывков руки и ноги пронизывает боль. Моарк'х толкает плуг с удвоенной силой, забывшись от гнева. Усилия отгоняют тоску. Лемех словно вмерз в лед.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Зеркало - Клод Сеньоль - Ужасы и Мистика
- Муравьиная ферма. Мистический триллер - Княженика Волокитина - Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 55 (сборник) - Эдуард Веркин - Ужасы и Мистика
- Игра Луны - Алина смирнова - Ужасы и Мистика
- Прикосновение тьмы - Скотт Вестерфельд - Ужасы и Мистика
- Прикосновение тьмы - Скот Вестерфельд - Ужасы и Мистика
- Повелитель крыс - Ричард Кнаак - Ужасы и Мистика
- В царстве тьмы. Оккультная трилогия - Крыжановская-Рочестер Вера Ивановна - Ужасы и Мистика
- Призраки дождя. Большая книга ужасов (сборник) - Елена Усачева - Ужасы и Мистика