Форма входа
Читем онлайн Анх. Реальная история путешествия в потоке бессознательного - Александр Серегин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– Тьфу, ты! Сектант, что ли? – старичок разочарованно развёл руками. – Это что за секта-то такая, а?
– Почему? – от неожиданности Алекс не сразу нашёл что ответить. – С чего Вы взяли?
– Ну, так, а кто тут в случайности да в совпадения верит? Вот ведь где ересь, тьфу!
– Да почему ересь-то? – Саша почувствовал нарастающее раздражение.
– Да потому, что ересь. Ты не кипятись, присядь вон, – гномоподобный старик кивнул в сторону стоящего недалеко от стола небольшого кресла. – Тебя как звать-то?
– Александр, – Сказал Алекс, устраиваясь в кресле.
– Меня можешь звать Гершоном Моисеевичем. Так ты говоришь, случайность?
Саша промолчал.
– Вот, молчишь. А почему?
– Да потому, что не хочу, чтоб вы, Гершон Моисеевич, снова плеваться начали, – недовольно заметил Алекс.
– Стало быть, причина есть, так? – старичок выжидающе посмотрел на собеседника.
– Так.
– А если есть причина, то у неё обязательно должно быть следствие, так?
– Ну, так.
– А это следствие само по себе является причиной чего-то ещё, ещё одного следствия, так?
– Ну, в принципе, да. К чему Вы клоните?
– А я к тому клоню, – Гершон Моисеевич наклонился вперёд, словно от этого его слова должны были стать более убедительными, – что если у каждого следствия есть своя причина, а у каждой причины – своё следствие, то среди всей этой обусловленности нет решительно никакого места для так называемых случайностей. А стало быть, вера в таковые есть не что иное, как ересь несусветная.
Алексу вдруг показалось, что сложившаяся ситуация невероятно нереальна: в одинокой библиотеке на холме, куда он взобрался по руслу высохшего ручья, дворф-еврей читает ему нравоучения о детерминированности всего сущего. Ситуация была до того абсурдной, что ему вдруг захотелось узнать, во что это может вылиться. Он поудобнее устроился в кресле и, закинув ногу на ногу, спросил:
– Хорошо, допустим, я согласен на счёт ереси. Но в таком случае, что было в самом начале? С чего всё началось?
Алекс захотел поставить самодовольного выскочку в неудобное положение, когда на любое его утверждение о первопричине, можно было бы использовать его же логику, заявив, что причина сама по себе неизбежно является и следствием чего-то. В таком случае Гершону Моисеевичу придётся либо признать, что он сам не знает, как эта взаимообусловленность устроена, либо согласиться, что существует что-то изначальное, что, являясь первопричиной, само причины не имеет. Проще говоря, Алекс решил загнать собеседника в угол, заставив отвечать на неразрешимый вопрос о яйце и курице.
Старичок откинулся на спинку кресла и сказал просто:
– Ни с чего. Не было никакого начала.
К такому ответу Алекс не был готов. Он растерянно потёр лоб и почему-то шепотом спросил:
– Как? А что было?
– Бесконечность. И не была, а есть. Есть бесконечная череда причин и следствий, которые упираются друг в друга и в себя самих. Это происходит всегда, вечно. А значит, никогда не начиналось, так как это «вечно» не имеет времени. Ведь отсчёт времени должен когда-то начинаться, а «всегда» было всегда. То есть, есть всегда. Можно даже сказать, что «всегда» есть никогда.
Алекс задумался на минуту, но потом его лицо прояснилось. Он взглянул на старичка, словно взвешивал все «за» и «против», а затем сказал:
– Но, если вы правы, выходит, что всё предопределено. Так?
Гершон Моисеевич кивнул.
– Тогда получается, что в этом мире нет свободы воли, а есть одна жёсткая необходимость. Так?
– Нет, не так.
– А как? Ведь в бесконечной череде причин и следствий для свободы воли нет места, – Саша развёл руками, показывая, что места действительно нет.
– В череде, может, и нет, а в мире есть, – старичок снял с носа очки и протёр стёкла уголком халата.
– Не потрудитесь ли объяснить? – в голосе Александра проступили язвительные нотки.
– Отчего же не объяснить. Объясню. Вот, например, ты являешься отдельным, обособленным существом со своей собственной волей и сознанием. Но одновременно ты являешься неотъемлемой частью этого мира, и подчиняешься его законам. Кроме того, ты также являешься совокупностью огромного количества взаимодействующих между собой клеток, каждая из которых живёт своей собственной жизнью. И всем этим ты являешься одновременно и прямо сейчас.
Алекс выжидающе смотрел на седого библиотекаря.
– Когда ты отдельное существо, то тут со свободой воли всё примерно понятно – ты принимаешь какие-то решения, как-то влияешь на происходящее вокруг. В общем, проявляешь посильную активность. Но когда ты масса беспокойно роящихся атомов или, например, капля в океане вселенной – тут уже, как сейчас говорят, рулит закон причинности. Но как первое, так и второе, и третье происходит единовременно.
– Знаете, Гершон Моисеевич, – задумчиво проговорил Алекс, – что-то пока не очень понятно.
– Ну, хорошо, возьмём другой пример. Допустим, день и ночь – это взаимоисключающие понятия. То есть одновременно в одном месте существовать не могут. Пока понятно?
– Вы издеваетесь? – Алекс состроил оскорбленную физиономию.
– Нет. Слушай дальше. Теперь представь, что это наша планета, – старик ловким движением фокусника извлёк откуда-то синий ёлочный шарик и, держась за кончик привязанной к нему длинной нитки, покачал им перед лицом собеседника. Затем другой рукой поднял со стола лампу и поводил шариком вокруг абажура. – Земля наша уже как со времён старика Галилея вертится, подставляя бока под солнечный свет. И видишь, что происходит?
Гершон Моисеевич поставил лампу на стол, а затем щёлкнул по ёлочной игрушке пальцем так, что она с бешеной скоростью закрутилась вокруг своей ости.
– День бежит за ночью и от неё вокруг земного шарика. И нельзя с уверенностью сказать, день сейчас в какой-то его точке или ночь. А можно так же сказать, что сейчас в любой его точке одновременно и день, и ночь. И выбор между этими двумя понятиями обусловлен исключительно нашим восприятием. А воспринимаем мы то, на что нацелено наше внимание.
Библиотекарь выдвинул свободной рукой ящик стола и убрал шарик.
– Проще говоря, – продолжал он, – наша свобода воли проявляется как раз в этом выборе – на что нам направлять наше внимание. А всё, что находится за этим выбором, жёстко подчинено закону причины и следствия. Более того, если на эту обусловленность направлять внимание, то кроме неё ничего другого и нету. Но если посмотреть на то, что ничего нет вообще, то и причина со следствием тоже исчезают.
Алекс почувствовал, что проваливается в лёгкий транс. Он тряхнул головой и потёр руками лицо. Говорить не хотелось.
– Хочешь чаю? – просто спросил старик, щёлкнув выключателем электрического чайника, стоящего на полу позади стола.
Саша кивнул и снова уставился отсутствующим взглядом на носки своих туфель.
– Что, небось, про случайности думаешь? – усмехнулся библиотекарь, доставая чашки и блюдца из стоящей с краю от стола тумбочки.
– Да я вот вроде понимаю логически, о чём вы говорите. Но представить, осознать все эти бесконечности и вневременье никак не получается. Нереально как-то всё, – признался Алекс.
– А нетренированному уму этого и не осознать. Но ты, я гляжу, ум-то тренируешь, медитируешь. Только на жаре, поди, – хитро улыбнулся Гершон Моисеевич.
Алекс встрепенулся и недоверчиво поглядел на него.
– Откуда вы знаете, что я медитирую? И про жару?
– Кто ж про жару не знает? От неё уже никому спасу нет. А про медитацию, так вон же у тебя чётки из кармана торчат.
Алекс нащупал рукой свисающую через край кармана нить с нанизанными на неё бусинами и заправил её обратно в карман. Но ощущение какой-то неправдоподобности объяснения, какого-то подвоха осталось. Он внимательно посмотрел на старого библиотекаря в странном халате, потом перевёл взгляд на стол, на котором рядом с лампой лежала стопка папок и тетрадей, и пробежал глазами по заголовку верхней папки. Обманчиво знакомые буквы кириллицы не складывались в знакомые слова – надпись была на болгарском. И тут Алекса осенило, он понял, что его смущало во всей этой ситуации с самого начала.
– Послушайте, а почему вы со мной сразу по-русски заговорили?
– Так ты что, по-болгарски понимаешь? – удивлённо спросил Гершон Моисеевич.
– Нет, но вы-то об этом не знали. А когда я постучал, вы пригласили меня войти по-русски, – настаивал Алекс. – Почему вы решили, что я не болгарин, например, или ещё кто?
– Ну, во-первых, сейчас всё побережье по-русски говорит, потому что только русские да казахи здесь недвижку покупают. То ли запасной аэродром готовят, то ли плацдарм для очередной аннексии. А во-вторых, ты, когда по ручью карабкался, песенку про береты пел и про вертолёты-пулемёты. Тебя вот Кондратий и услышал, когда покурить выходил. Сказал, поёшь ты задорно, от души, – старик улыбнулся.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Анх. Реальная история путешествия в потоке бессознательного - Александр Серегин бесплатно.
Похожие на Анх. Реальная история путешествия в потоке бессознательного - Александр Серегин книги
- Вечер в вишнёвом саду (сборник) - Ирина Муравьева - Русская современная проза
- Заратуштра - Андрей Гоголев - Русская современная проза
- Всех скорбящих Радость (сборник) - Юлия Вознесенская - Русская современная проза
- Снег в душе. История любви - Ирина Светская - Русская современная проза
- Пропадино. История одного путешествия - Александр Покровский - Русская современная проза
- Реальная фантастика. Это только начало - Владимир Русичевский - Русская современная проза
- Разрушенный мир. Багровый закат - Мор Вольтер - Русская современная проза
- Я спросил у радио… Маленькая повесть - Олег Копытов - Русская современная проза
- Пашня. Альманах. Выпуск 1 - Creative Writing School - Русская современная проза
- Безлунные странники, Североград и еще несколько вещиц - В. Гракхов - Русская современная проза
