Форма входа
Читем онлайн Двойное проникновение (double penetration). или Записки юного негодяя - Иван Плахов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Мои отношения с Линдой длились четыре месяца и закончились самым неожиданным образом. Позвонила ее мама и потребовала, чтобы я или женился на дочери, или оставил ее в покое, потому что я ее, видите ли, развращаю; ее семье, понимаете ли, стыдно, что их дочь – моя содержанка. Я отправил маме Линды ссылку на ее сайты – их было два, – где подробно описывались услуги и цены, с едким комментарием, что о нравственности дочери им следовало беспокоиться раньше: невинность можно потерять только один раз. Линда не пришла за своими деньгами – так оскорбилась! Это меня даже задело за живое: оказывается, у нее есть принципы; оказывается, не она, а я ей должен.
Я пытался еще несколько раз знакомиться по Интернету: назначал встречи, общался, оплачивал ужины, водил в ночные клубы, дарил цветы – и испытывал страшное уныние от того, что видел перед собой. Мне, по сути дела, было с ними скучно – не знаю, как им со мной, – а как только я мысленно, но очень отчетливо представлял нашу дальнейшую совместную жизнь, мое желание общаться пропадало. Я трусливо ретировался, не отвечая на звонки и меняя свой аккаунт и ник в чате.
Может быть, виновато стремление найти идеал, отвечающий моим побуждениям, неясным для меня самого, а может, нежелание что-либо действительно менять. Все это были лишь эксперименты по налаживанию коммуникации с настоящим миром, от которого меня довольно долго отгораживала опека отца. Одна дщерь порока, имени которой не запомнил, заметила: «Ты словно боишься, что если между нами возникнут отношения, то это наложит на тебя какие-то обязательства. Какой смысл звать меня на встречу, если на самом деле тебе это не нужно?»
Пожалуй, так и есть: я и правда боялся обязательств. Странным образом природа спроектировала людей так, что для удовольствия нам необходимо чем-то жертвовать – а иначе не получается, – но я желал не жертвовать, а наслаждаться, не делясь ни с кем. Только брать, ничего не давая взамен. Некоторые могут меня осудить, но этого хотят все. Между прочим, мое первоначальное желание расшифровать сайт Key было продиктовано стремлением открыть тайну всемогущества, оставаясь при этом в тени: превратиться в этакого кукловода всего мира, не меньше. Это вполне отвечало размерам моего тщеславия.
Как такой, как я, может оказаться на вершине социальной пирамиды? Правильно: только если я сам ее спроектирую и построю. Но для начала я нуждался хотя бы в ком-то, кто бы в меня поверил и начал мне поклоняться. И я нашел ее, совершенно случайно заметив, что на остановке прямо под окнами моей квартиры сидит и горько плачет какая-то дворняжка. Так папа называл всех девушек без хорошей родословной (он считал главным в женщине породу, благородную кровь).
Ее звали Олькой. Родом из Брянска. В Москву ее вызвал любимый парень, приехавший за хорошей жизнью и большими деньгами. Он нигде не работал, снимал вскладчину с бригадой строителей квартиру и приторговывал Олькой, заставляя ее спать с ними по очереди и работать продавщицей днем на вещевом рынке, отнимал у нее все деньги, взамен обещая жениться. И вот он ее бросил, выгнал на улицу без гроша и без документов, променяв на связь с престарелой москвичкой, хозяйкой скорняжной мастерской, старше его аж на тридцать лет.
Невысокая, некрасивая девушка, с широким рязанским лицом (поросячьи глазки, нос картошкой) и невыразительным ртом. Единственным достоинством была ее молодость и свежесть, которые безраздельно принадлежали мне. Олька стала моим домашним зверьком, преданным и немногословным. Позволяла делать с ней все что угодно. Любовница и домохозяйка одновременно, благодарная мне за жалость.
Мне нравилось наблюдать за ней. Она вела себя, как настоящее животное: в минуту безделья садилась у окна и лузгала семечки, разглядывая происходящее снаружи с напряженной сосредоточенностью ребенка; выходить на улицу она боялась до такой степени, что пряталась в платяной шкаф и сидела там в темноте, пока я ее не оставлял в покое. Олька даже стала прятать одежду и разгуливать по квартире голой, только бы не покидать место, которое по моей воле стало ее углом, куда ее загнала судьба. Меня это вполне устраивало: я чувствовал себя римским патрицием, у которого есть личная раба. Абсолютная власть доставляла мне удовольствие. Но не это было главным в моей жизни.
Меня снова потянуло на вылазку в другую реальность. Я не хотел оказаться в мире номер один или номер два, воспользовавшись порталами, где я уже был, – я хотел найти лучший мир, в котором бы я стал точно тем, кем меня создала природа. И меня более не беспокоило то, что на мою почту по-прежнему приходили разные послания, смысла и цели которых я совершенно не понимал: страх прошел, мне помог преодолеть его Инферно, мастер табличек с проклятьями.
Встретился я с ним случайно: стоя в очереди на кассу в супермаркете, подслушал его телефонный разговор. Инферно заинтриговал меня настолько, что я презрел свои принципы и обратился к нему с предложением на меня поработать. Мастер изготовил восковую табличку с проклятиями моим врагам – и неважно, что я не знал их имен, – и велел расплавить ее в церкви над свечой, зажженной от лампады, перед образом Георгия Победоносца. Даже посоветовал храм, где настоятель за умеренную плату позволяет посетителям сжигать таблички. Заверил меня, что это работает безотказно: у него гарантия от самого владыки ада, а также знание пяти поколений, передаваемое по наследству, в его семье.
Я сжег эту чертову табличку и с удивлением обнаружил, что несанкционированные послания на мою почту совершенно прекратились: пропал даже спам. Эффект налицо. Пришла пора отправляться в Прагу, где я рассчитывал найти ответы на свои вопросы. Я планировал захватить с собой аппаратуру для открытия портала и провести в Праге не более двух недель, а также попытаться вступить в контакт с кем-либо из Мальтийского ордена.
Для начала я озаботился Олькой, которая оставалась в моей квартире одна (по-прежнему боялась выходить наружу), и поручил ее девушке по соседству (нашел ее по Интернету), она обычно ухаживала за домашними питомцами во время отъезда хозяев. Велел приносить Ольке продукты и присылать мне на почту отчеты раз в два дня. Сама Олька не умела даже пользоваться скайпом, ее интеллект позволял лишь играть в шарики: видимо, наследственное от испорченных алкоголем генов ее родителей. У нее был разум пятилетней девочки. Когда я овладевал Олькой, мне казалось, что я словно насилую саму невинность, и это возбуждало; ее тело трепетало от страха, точно это было с ней в первый раз, будто она заново рождалась для любви, совершенно забыв прошлое.
Мои приготовления к отъезду произвели на Ольку неизгладимое впечатление: она молча сидела в углу и, словно зачарованная, неотрывно наблюдала, как я укладываю багаж. Перед самым уходом кинулась мне в ноги и долго меня не отпускала, признаваясь мне в любви на доступном для нее языке: целовала руки, тихо скуля, как собака, замочила все рукава сорочки слезами и твердила одно и то же: «Миленький мой, я хорошая, не бросай меня». Чтобы освободиться, мне даже пришлось применить силу и отпихнуть Ольку ногой.
Прилетев в Прагу, я остановился в районе Смихов на левом берегу Влтавы, недалеко от автовокзала, в отеле Arbes. Смихов – относительно новый район, со смешанной разновременной застройкой, примыкающий к Мала Страна: там, как гласил сайт Мальтийского ордена, располагалась их штаб-квартира. В Интернете нашел объявление об экскурсии «Рудольфинская Прага». Тема меня заинтриговала, и я, заплатив сорок евро, записался на нее, получил на почту подтверждение и инструкции, как завтра в девять утра найти экскурсовода на Вацлавской площади, и отправился в ближайший пивной ресторан напротив отеля знакомиться с особенностями национальной кухни. Удивительно, но половина сотрудников ресторана оказались выходцами с моей родины: их объединяло желание кардинально поменять жизнь, начав все с начала, потому что дома они были никому не нужны.
Именно это странное чувство собственной никчемности и бессмысленности существования в мире, где все время что-то происходит, но без тебя, напомнило мне, что и моя жизнь проходит, по сути, бесцельно, если не считать тайны, к которой я прикоснулся. Кому я нужен без состояния отца, благодаря которому я могу не беспокоиться о материальной стороне существования? Вот разве что Ольке, еще большему ничтожеству, чем я сам. Но ведь она даже не человек, а так… просто Олька.
На следующее утро я оказался в разношерстной компании интеллигентов, страдающих духовной анорексией и влюбленных в собственные изъяны воспитания (отечественные интеллектуалы воспринимают их как отличительные знаки гениальности). Нас объединяло тщеславное желание подняться выше интересов толпы и прикоснуться к тайнам средневековой Праги, чтобы потом кичиться этим всю оставшуюся жизнь. Экскурсовод Андрей в красном шарфике и с копной есенинских кудрей отлично справился со своей ролью, рассказав, не рассказывая, и показав, не показывая, все те же самые места в городе, куда водят обычных туристов. Он красноречиво умолчал о том, что живо излагаемые, слегка пикантные истории – не более чем средневековые анекдоты, старательно им собранные и систематизированные по времени и месту, не более.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Двойное проникновение (double penetration). или Записки юного негодяя - Иван Плахов бесплатно.
Похожие на Двойное проникновение (double penetration). или Записки юного негодяя - Иван Плахов книги
- Женщина-смерть. Книга первая. ХХХ 33+ - Марс Вронский - Русская современная проза
- Поездка в ни-куда - Иван Плахов - Русская современная проза
- Конная инспекция. История шахматного коня - Геннадий Логинов - Русская современная проза
- 6 жертва - Иван Плахов - Русская современная проза
- Звезда Собаки. ТеТе - Владимир Буров - Русская современная проза
- Код 315 - Лидия Резник - Русская современная проза
- ЛЮ:БИ - Наталья Рубанова - Русская современная проза
- Династия. Под сенью коммунистического древа. Книга первая. Лидер - Владислав Картавцев - Русская современная проза
- Записки учителя - Виктор Шлапак - Русская современная проза
- Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37 - Татьяна Соломатина - Русская современная проза
