Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эксперты. Люди, зарабатывающие на жизнь, отыскивая чужие ошибки. И при любых обстоятельствах имеющие собственное мнение, которое никогда не бывает правильным. Эксперты наслаждались его падением, объявив, что он считает, будто обычных новостей недостаточно.
И поэтому нужно придумать собственную сенсацию.
Том бы очень хотел, чтобы все было так просто.
– Почему вас интересует моя семья? – повернулся он к незваному гостю.
Саймон наставил на него палец, и репортер обратил внимание на его тщательно ухоженные ногти.
– Снова задаете вопросы как журналист? Надеетесь что-то узнать? Не сегодня. Сейчас, мистер Саган, вам следует знать только одно: вашей дочери угрожает серьезная опасность.
– А если мне все равно? – Том подумал, что толика бравады не помешает им обоим.
– Нет, мы оба знаем, что это не так. В противном случае вы бы спустили курок, пока у вас в руках был пистолет. Так всегда бывает с детьми. Как бы сильно они нас ни разочаровывали, они остаются нашими детьми. Мы должны о них заботиться. Так было и с вашим отцом. Вы с ним практически не общались в течение двадцати лет, однако он оставил вам дом. Просто поразительно!
Саймон подошел к оловянному семисвечнику, стоявшему на дальнем столике, и погладил потускневший металл.
– Ваш отец был евреем. Как и ваша мать. Они гордились своим происхождением. В отличие от вас, мистер Саган. Вам все равно, в какой семье вы родились.
Тому не понравился его снисходительный тон.
– Это происхождение налагает слишком много дополнительных обязанностей, – пожал он плечами.
– Нет, мистер Саган, дело в гордости. Наш народ перенес колоссальные страдания. А это кое-что значит. Во всяком случае, для меня.
Не ослышался ли он?
Незваный гость повернулся к журналисту.
– Да, мистер Саган. Я еврей, как и вы. Именно по этой причине я здесь.
Глава 7
Бене стоял на месте древнего еврейского кладбища. «Интересно, сколько ему лет? – подумал он. – Трудно сказать…» Он насчитал пятнадцать плит, рассыпавшихся в пыль. Остальные же частично погрузились в землю. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густую листву, отбрасывая на землю танцующие тени. Один из людей Роу оставался с ним, другой, отправившийся искать собак, теперь вернулся и подошел к нему.
– Большая Нэнни и ее парни сделали свою работу, – сказал он. – Они окружили его под обрывом, но он не двигался.
– Ты его застрелил? – спросил Бене.
Кивок подтвердил то, что сказал ему выстрел, прозвучавший несколько минут назад. На этот раз жертва не сопротивлялась.
– Хорошая работа, – сказал Роу. – Остров освободился от одного из самых вонючих паразитов.
Он с отвращением читал о наркобаронах, возомнивших себя Робин Гудами, якобы кравших у богатых и отдававших свою добычу бедным. Они не имели с Робин Гудом ничего общего. Эти мерзавцы шантажом забирали деньги у бизнесменов, чтобы выращивать марихуану и импортировать кокаин, а их приспешники были невежественными и послушными, готовыми на все. В трущобах Западного Кингстона, в недрах Спэниш-Тауна, они правили, как боги, но здесь, в Голубых горах, не имели никакой власти.
– Мы расскажем, как к нему пришла смерть? – спросил еще один из товарищей Бене.
– Конечно, – отозвался тот. – Мы отправим послание.
Его главный помощник все понял и кивнул второму.
– Притащи голову.
– Да, действительно, – рассмеялся Роу. – Притащи голову. Покажем им, что мы не шутим. Такую возможность не следует упускать.
Мертвый наркоторговец его больше не интересовал. Теперь все его внимание переключилось на то, что он случайно обнаружил.
Кое-что Бене уже знал.
Сначала в Новый Свет пускали только христиан, но испанские католики оказались не способны к колонизации, и тогда корона обратилась к единственной группе людей, которые могли добиться нужного результата.
К евреям.
И они сделали свое дело: прибыли на Ямайку, стали купцами и торговцами, использовали удачное расположение острова… К 1600 году местные таино были практически уничтожены, а большинство испанских колонистов сбежало на другие острова. Остались евреи. Бене посещал частную школу в Кингстоне, которую еврейская община основала столетия назад. Он прекрасно проявил себя в изучении языков, математики и истории, стал изучать историю Карибских островов и быстро понял, что необходимо понять прошлое, чтобы оценить настоящее своей родины.
Решающим стал 1537 год.
Колумб давно умер, а его наследники подали в суд на испанскую корону, обвинив ее в нарушении условий Капитуляции в Санта-Фе, которая якобы давала его семье бессрочный контроль над Новым Светом.
Дерзкий шаг, как всегда считал Роу.
Подать в суд на короля.
Бене не мог не оценить смелость тех людей – это было нечто из разряда похищения наркоторговца и травли его собаками.
Суд тянулся несколько десятилетий, до 1537 года, когда вдова одного из двух сыновей Колумба подписала соглашение в пользу своего восьмилетнего сына, прямого наследника великого первооткрывателя, согласившись на отказ от всех претензий в обмен на всего одну вещь.
На Ямайку.
Испанцы были потрясены. К этому моменту остров стал для них головной болью, ведь там не оказалось залежей драгоценных металлов. Так что Бене всегда восхищался этой вдовой. Она точно знала, чего хотела, и получила не только остров, но и нечто более важное.
Власть над Церковью.
Католики на Ямайке должны были подчиняться не королю, а семье Колумба, которая в течение следующего столетия не пускала на остров Инквизицию.
Вот почему сюда пришли евреи.
Они знали, что здесь никто не станет их сжигать, называя еретиками. Никто не будет отнимать собственность. И нет законов, которые ограничивали бы их жизнь и возможности передвижения.
Они получили свободу.
Роу посмотрел на своих людей и сказал:
– Саймон должен это увидеть. Сделайте фотографии.
Один из его людей выполнил приказ.
– О, миссис Колумб!.. – прошептал Бене, вновь подумав о вдове. – Вы были очень умной gyal[4].
Из всех земель, открытых ее свекром, и всех богатств, которые могли получить она и ее наследники, эта дама потребовала только Ямайку.
Она знала, что делала.
Затерянный рудник.
Когда в 1494 году во время своего четвертого путешествия Колумбу пришлось высадиться на берег в бухте Святой Анны, на борту его корабля находился большой запас золота. Христофор только что приплыл из Панамы, где выменивал его у местного населения. К несчастью, корпус его каравеллы проели черви, и поэтому ему пришлось задержаться на Ямайке на год.
И за этот год он спрятал золото.
Место ему указали таино, и Колумб сумел сохранить его в тайне даже от испанской короны. Только два его сына знали, где оно находится, но унесли секрет в могилу.
Как глупо…
Впрочем, такова судьба сыновей. Лишь немногим удавалось превзойти отца. Бене нравилось думать, что он является исключением. Его отец умер в тюрьме Кингстона, где сгорел за день до того, как его должны были передать в США, чтобы судить за убийство. Поговаривали, что пожар устроила полиция, но кое-кто утверждал, что это было самоубийство. Никто не знал правды. Его отец, сильный и жестокий человек, считал себя непобедимым. Но в конце всем было наплевать, останется он в живых или умрет.
Плохо.
Но людям будет не все равно, если Бене Роу умрет.
Он подумал о евреях, лежащих у него под ногами. Они были амбициозными людьми и со временем приветствовали владычество Англии над Ямайкой. А в ответ Кромвель разрешил им открыто исповедовать свою религию. Они ответили ему взаимностью и помогли превратить остров в процветающую английскую колонию. Когда-то здесь жили тысячи евреев, и их кладбища находились рядом со столицами приходов или на побережье.
Теперь здесь осталось около трехсот евреев.
Но живые Роу не интересовали.
Он искал могилы.
Точнее, могилу.
Бене смотрел, как его человек фотографирует надгробные плиты на телефон. Потом он послал одну из фотографий Саймону. Роу не сомневался, что это привлечет его внимание. На Ямайке существовало двадцать одно официальное еврейское кладбище.
Они нашли двадцать второе.
– Бене! – Человек с телефоном поманил его к себе. В отличие от наркоторговцев, которые любили, когда их называли дон, Роу предпочитал собственное имя. Отец успел его научить, что уважение к титулам никогда не бывает длительным.
Он подошел к своему помощнику.
– Посмотри сюда, – сказал тот.
Бене нагнулся и принялся изучать плоскую поверхность камня. Надпись на нем практически исчезла, но все же осталось достаточно, чтобы понять, что там изображено.
Он очистил еще один участок камня, чтобы убедиться, что не ошибся.
– Кувшин, – сказал Роу.
Ему хотелось кричать от радости. Ни на одном из известных кладбищ не было изображения кувшина, который держали в руках и из которого что-то выливали.
- Тайны Сефардов - Роман Ильясов - Историческая проза / Исторические приключения / Периодические издания
- Дорога издалека (книга вторая) - Мамедназар Хидыров - Историческая проза
- Хроники Пограничного Пса - Владимир Романович Черных - Историческая проза / О войне / Русская классическая проза
- Бегство пленных, или История страданий и гибели поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова - Константин Большаков - Историческая проза
- Анания и Сапфира - Владимир Кедреянов - Историческая проза
- Царица-полячка - Александр Красницкий - Историческая проза
- Чудо среди развалин - Вирсавия Мельник - Биографии и Мемуары / Историческая проза / Прочая религиозная литература
- Уроки Тамбы. Из дневника Эраста Фандорина за 1878 год - Борис Акунин - Историческая проза
- Вскрытые вены Латинской Америки - Эдуардо Галеано - Историческая проза
- Беглец - Юрий Нагибин - Историческая проза