Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ладно! Отрелаксировал немного – и хватит. Вон уж и квартиру выхолодило.
Закрывая окна, он обдумывал планы на завтра. На сегодняшний вечер тоже запланирована встреча, хоть и деловая, но в режиме дружеских посиделок с хорошим знакомым Михаилом Байковым, партнером по прошлому бизнесу и потенциально возможным по нынешнему, в зависимости от застольных переговоров.
Упомянутый Байков не замедлил напомнить о себе звонком телефона.
– Да, – отозвался Власов.
– Игорь, привет, – с ноткой покаяния в голосе поприветствовал Байков. – У меня тут полная задница! Мои немцы прилетели на день раньше! Просят пардону, что-то там лепечут про изменившийся график! Это у немцев-то! Прикинь! Совсем Европа опупела, если у немцев могут меняться какие-то графики! Или их кризис доконал, как думаешь?
– Думаю, этих никаким кризисом не изведешь! – двинул версию Власов. – Я так понял, что наша встреча отменяется?
– Ну уж нет! – горячо возразил Байков. – Зря я, что ли, тебя месяц ждал! Ты на сколько в Москве задержишься?
– Дня на три.
– Выкроишь окно часа на три для меня? По возможности вечерком, чтоб без суеты посидеть?
– Попробую, но обещать не буду.
– Нет, ну вот же засада! – жаловался с жаром Байков. – И именно сегодня! И не пошлешь же козлов!
– Да ладно, – урезонивал Власов. – А когда не засада была?
– Да это-то ладно! С тобой мы по-любому встретимся, буду за тобой три дня ходить, пока не освободишься! Но у меня сегодня намечался театр с Юлькой, я ей три недели назад обещал, специально день выбрал, чтоб после театра к тебе! Представляешь?
Власов представил. Весьма красочно, с наметками диалога, близкого к реальности. Юлька категорически не понимала и не принимала причин отказов от планов досуга.
– Работа – это не жизнь! – с тупой убежденностью заявляла она. – Значит, вы плохо работаете, если не можете ее нормировать!
При этом сама трудилась в одной из самых крупных корпораций, но жестко разделяла рабочие часы и остальную жизнь. А если начинала занудствовать… До потрохов достанет – ховайся, кто может!
– М-да, – посочувствовал Власов Мишке. – Ты действительно попал!
– Власов! – вдруг заорал Байков. – Сходи ты с ней!
– Эй! Отставить панику на крейсере, матрос Байков! – утихомиривал его Игорь. – Ничего, в другой раз сходите.
– Ты же ее знаешь! – привел весомый аргумент Мишка. – Я мозгой двинусь, пока ей объясню! Сходи, а? Ты в театре-то давно был?
– Ты еще про бабушку мою вспомни! – обозначил давность посещения культурно-просветительного заведения Власов.
– Ну во-от! – уговаривал Байков. – А это нынче самая нашумевшая постановка, еще премьерная. Билетов не достать вообще. Я те самые за три недели заказывал!
– Ладно, – согласился неожиданно для себя самого Власов, – выгуляю твою Юльку, но с тебя…
– Само собой! – возрадовался Байков и тут же напомнил озабоченно: – Ну, ты там с ней…
– Я помню, Миш, – заверил Власов.
Михаил Байков был старше Власова на семь лет, из поколения, на голову которого обрушились все тумаки переломного революционного времени.
Они как-то обсуждали в мужском застолье, что поколением обычно считают возрастную вилку около двадцати лет, это при плавно текущем историческом процессе. Но при том раскладе, который достался России к девяностому году, все происходило намного быстрее и жестче.
Их поколение сорокалетних разделилось на тех, кто к девяносто первому году успел закончить институт, начал работать или работал без высшего образования, но еще в той стране, с другими законами, и семьями обзавелся, и тех, кто, закончив институт или без него, отслужив в армии, начал работать в девяностом – девяносто пятом. Казалось бы, пять-семь лет, а разница огромная! Те, кто помоложе, к ним относился и Власов, просто вписывались, принимали и подстраивались под быстро меняющиеся действительность и события в стране. А тем, кто постарше, пришлось ломать мышление, укоренившееся в сознании и закрепленное жизнью и правилами совкового социума, семьями рисковать, детьми в лихие «отстрельные» годы.
Разговор, разумеется, шел о мужиках, уж извините, не о женщинах со всеми их эмансипе и феминизмом.
Мишка Байков женился по залету и большой любви на втором курсе института, и в восемнадцать лет стал отцом дочурки-симпатяжки Юлечки.
Родители получали образование, а дочкой Юлечкой занимались бабушки с дедушками. Годам к трем у девочки обнаружился странный недостаток, некая особенность – ребенок совершенно не понимал юмора! Казалось бы, ерунда, незначительность, но… У нее не получалось общаться с другими детьми и со взрослыми туговато приходилось. Она не смеялась, когда смотрела мультики или детские фильмы, – не понимала, и все! В детском театре, куда ее повели бабушка с дедушкой, так вообще полный конфуз вышел! Дети вокруг хохочут, в ладоши хлопают, подыгрывают действию на сцене, а Юлька посмотрела вокруг и громко разрыдалась.
Психотерапевты в те времена не то чтобы совсем уж не водились, но причислялись к чему-то столь экзотическому и непонятному, как, скажем, рыба-игла. И потащили ребенка по разным невропатологам, которые перенаправили к тем самым экзотическим психотерапевтам и в Институт мозга.
Словом, мытарств ребенку досталось, но после многочисленных исследований родителям объявили, что Юленька Байкова вполне нормальный, здоровый ребенок, и у нее прекрасно развит отдел мозга, отвечающий за логику, вполне может и Лобачевским стать, и точные науки для нее как семечки и удовольствие, и образное мышление в порядке. Но есть нюансы! А как не быть! Тот отдел мозга, что отвечает за юмор, подавлен и не работает. Но с точки зрения науки и медицины это не считается ни патологией, ни тем паче болезнью какой, ни отклонением, а некоей индивидуальной особенностью.
Здорова! Свободны!
Власов, когда знакомился с ней, был предупрежден любящим отцом об этой особенности девочки, но оказался совершенно не готов к такому полному невосприятию юмора – то есть глухо и напрочь! Танк!
Он откровенно недоумевал, как можно быть продвинутой в точных науках, закончить институт с красным дипломом, не обладая хоть крупицей, ну хоть какими-то зачатками банального чувства юмора!
И решил, что это нечто вроде врожденной хронической болезни, которая требует постоянного внимания и заботы родных и близких, а еще большого мужества самого больного.
Юлька, надо отдать должное, была очень мужественной девочкой, и Власов уважал ее за это. Она прекрасно осознавала свою «нетаковость», отличие от всех других людей, не имела ни друзей, ни подруг и являлась вечным источником для шуток и насмешек. Впрочем, в силу этой самой особенности последнее ей было до лампочки.
- Дом, где исполняются мечты - Татьяна Алюшина - Современные любовные романы
- Научись сперва любить (СИ) - Виолетта Иванова - Современные любовные романы
- Там, где для тебя нет места - Джулия Леви - Современные любовные романы
- Снова будешь моей. Мой Консерватор (СИ) - Коваль Лина - Современные любовные романы
- Послевкусие наших ошибок (СИ) - Хельга Франц - Современные любовные романы
- Две половинки - Татьяна Алюшина - Современные любовные романы
- Крымский роман - Татьяна Алюшина - Современные любовные романы
- Любить нельзя. Расстаться - Галина Милоградская - Современные любовные романы
- Больше, чем страсть - Татьяна Алюшина - Современные любовные романы
- Сводный Тиран - Вероника Царева - Современные любовные романы / Эротика