Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надежда… Это из-за неё он пустился в эту авантюру с изучением людей. Что-то в ней задело его, вернее, какие-то его внутренние структуры, которые до этого не давали о себе знать. Но какие?
Вей размышлял: «Я и Надежда настолько разные, что ни о каком физическом контакте между нами и речи быть не может».
Он изучил мужскую и женскую физиологию и хорошо понимал, на чём она основана. Люди созданы очень гармонично и функционально, но это только физиология. Работа коллоидного биологического мозга не поддавалась расшифровке.
Во время чаепития Вера Ивановна неспешно рассказывала о городе.
– Мне что-то и спать не хочется, – вдруг сказала Надежда.
– Ну какой сон! Время только восемь часов вечера, – согласилась с ней Вера Ивановна, и обе посмотрели на задумавшегося Михаила.
Из задумчивости Вея вывел голос Надежды:
– Ну что, рыцарь, теперь вы приобрели статус гостя, и я приглашаю вас на экскурсию по славному городу Пятигорску.
– Соглашайся, Майкл, пусть покажет наш город, – выступила на стороне дочери Вера Ивановна.
– Хорошо, я согласен, – вставая, сказал Майкл.
Они вышли из подъезда.
– Майкл, ты никогда не был в Пятигорске? – спросила Надежда.
– Никогда, – совершенно искренне ответил Майкл и хотел добавить, что и на Земле он впервые, но сдержался.
– Тогда начнем с домика Лермонтова, он перед тобой, – и шутливо пересказала ему творческую биографию поэта, упомянув, что он приезжал в Пятигорск лечиться.
– Лечиться? – переспросил Майкл.
– Ну да, у нас целебные источники, вот сейчас пойдём к провалу, и ты всё увидишь; тут кругом санатории, которые лечат термальной водой, грязью, ну и воздухом.
Майкл впитывал информацию, как губка. Для него это было откровением.
– Надежда, а что написал Лермонтов?
Надежда снова посмотрела на него с недоумением.
– Странно, что ты не знаешь, на дебила ты вроде не похож. Ну ладно, рыцарь, буду любезной до конца, – и начала читать произведения Лермонтова наизусть.
Декламировала она неплохо, её голос завораживал, стихотворные строки обволакивали. Вей чувствовал себя в другом измерении. Она закончила, а он был под впечатлением:
– Почему о вас никто не знает? Такое искусство!
– О ком о нас, и кто не знает?
Майкл понял, что попал в ловушку.
– Ладно, отвечу чуть позже, но сначала скажи, кто такой дебил?
– Ну ты даёшь, дебил – это человек, который очень буквально всё воспринимает и мало знает.
– А, понятно, невежественный, то есть.
– Ну, в общем, да.
– Надежда, тогда ты тоже дебил.
– Это еще почему? – вскинулась она.
– Ты вряд ли сможешь доказать теорию напряжённости квантового поля в гравитационных колодцах чёрных дыр.
– Каких дыр?
– Чёрных, Надежда. На Земле этого никто не сможет доказать.
– А ты сможешь?
– Легко, вот, смотри, – он взял ветку и стал чертить, – смотри, вектор напряжённости стабилизирует гравитоны, благодаря которым чёрные дыры и существуют.
– Ничего себе, ты точно ненормальный. Я ошиблась: ты не дебил, ты батан, то есть слишком умный.
– Я бы не сказал, у меня развитие сознания чуть выше среднего.
Они подошли к провалу.
– А вот и знаменитый Пятигорский провал.
– Чем он знаменит?
– Ну как же, видишь скульптуру?
– Ну да.
– Это вымышленный литературный герой Остап Бендер, – и пересказала сюжет романа «Двенадцать стульев».
– Вы такие сентиментальные!
– Кто вы?
– Ну вы, люди!
– А ты что, не человек? – уставилась на него Надежда.
Вей взял её за руку. По руке текли нейроны страха. Он слегка изменил частоту их вибраций, и Надежда успокоилась.
– Давай поговорим об этом спокойно, не торопясь.
– Хорошо, – легко согласилась Надежда, – пойдём вон в то кафе?
– Пойдём, – согласился Вей.
В кафе не было посетителей. Они уселись за столик, подошёл официант:
– Что будете заказывать?
– Я бы выпила бокал красного вина, а ты что будешь? – Надежда посмотрела глазами, наполненными любопытства, на Вея.
– Закажи что-нибудь на свой вкус.
Надежда заказала еще бокал вина и кофе. Официант ушёл выполнять заказ.
– Ну, Майкл, или не Майкл? Я тебя слушаю.
– Откуда ты узнала, что я не Майкл?
– Так, предположила.
– Моё настоящее имя Вей, я с планеты Артроникс, шаровидной галактики Медиос; на Земле оказался совершенно случайно: отказали маршевые двигательные установки, пришлось погасить крейсерскую скорость и заняться ремонтом. Детали повреждений тебя вряд ли заинтересуют…
– Но почему же! Всё, что касается космоса, нам, людям, очень интересно! С момента выхода в космос мы стремимся к контакту с братьями по разуму.
– Хорошо. В вашей галактике другая частота вибраций вакуума, которая разлагает энергетическую мощность топливного минерала. Для продолжения полёта мне необходим катализатор, которым является руда в той горе Бештау.
– Теперь понятно, почему ты там появился, – всплеснула руками Надежда.
– Ну да, и сразу увидел вас, придавленных и обгоревших.
Глаза Надежды расширились.
– Но ведь мы живы?
– Конечно. Не перебивай, дослушай. Вас задели передние горелки горнодобывающего комплекса, а я оказал вам первую помощь. Потом забрал на звездолёт и там провел регенерацию всех тканей. После доставил обратно и предстал перед вами, как Майкл. А дальше ты всё знаешь.
– Ничего себе, инопланетянин, – прошептала Надежда, глядя на него широко открытыми глазами, – я шокирована! Вот так просто сижу, пью с космическим существом! А может, ты всё выдумал, нафантазировал? Вид у тебя вполне человеческий, – она произносила слова, но сама себе не верила.
– Надежда, только вид. Я придал скафандру человеческий облик, чтобы не испугать вас.
– А как же ты выглядишь без скафандра?
– Без скафандра на планете я находиться не могу: слишком высокая гравитация. Моя внешность тебе и вовсе не понравится. Функционирование моего тела основано на иных принципах.
– И сколько времени ты пробудешь на Земле?
– Пока не добуду достаточного количества руды. Может, месяц, а может, год. Я уже начал свыкаться с мыслью, что останусь в вашей галактике навсегда, но выход нашелся.
– Ты чувствуешь вкус вина, Вей?
– Нет, я знаю его химический состав. Эта жидкость не подходит для моего организма.
– Наверное, очень скучно всё разлагать на фракции и никогда не почувствовать запахов солнца и света, которыми благоухает это вино. Оно ведь сделано из солнечных ягод, называемых виноградом.
– Запах солнца? Как такое может быть? Мне трудно это представить.
– Вей, это образные выражения, как в поэзии.
– Пока мне этого не понять, к сожаленью, мы мыслим рациональными, точными категориями.
– Это, должно быть, очень утомительно!?
– Что значит утомительно и скучно, Надежда?
– Скучно – это когда ничего не хочется делать, ничто тебя не радует, сплошная обыденность, монотонность.
– Как странно ты говоришь, это больше похоже на стабильность.
– Мы такие разные, Вей, ты ничего не знаешь о нашей жизни, почему ты открылся мне?
– Очень просто. Ты мне понравилась.
– Как понравилась, мы же разные, Вей?
– Физиология не играет роли в этом аспекте. Я имею в виду твой духовный мир, твоё внутреннее содержание.
Тут их разговор был прерван объявлением о том, что начинает работать инструментальный ансамбль, и первая песня исполняется для первых посетителей. Вей взглянул на Надежду вопросительно.
– Это для нас, – ответила она на его немой вопрос.
Зазвучала музыка, наполненная грустью о чём-то далёком; в ней слышался шум ветра и шёпот волн, а Вей слышал шорохи вселенной и разговор планет между собой. Мелодия будила воспоминания о его родной звездной системе. Солист взял первые ноты, и в такт музыке полилась песня.
– Что это, Надежда, что это за мелодия?
– Это блюз, Вей, очень древнее направление в музыке, основное содержание которого – тоска по родине. Пойдём, потанцуем.
– Я не знаю, как это делается.
– Я научу, – настаивала Надежда, вставая.
Вей тоже встал. Надежда взяла его руки и положила себе на талию, а свои положила ему на плечи.
– А теперь двигайся, не торопясь, в такт музыке.
Через минуту Вей усвоил незатейливую технику танца. Ему всё нравилось. От Надежды шла какая-то особенная, внутренняя энергетика, будящая его воображение.
«Надо же! Во мне просыпается что-то новое! Такого раньше со мной не было».
Музыка закончилась, солист поблагодарил их за танец, они вернулись к столику, но очарование мелодии не проходило. Оно как бы продолжало витать за их столиком, создавая атмосферу внутренней близости, которую никто из них не хотел нарушать словом.
Надежда положила свою руку на руку Вея, посмотрела в глаза.
– Ты совсем как живой, и даже рука тёплая.
– Да я и есть живой, только внутри, а скафандр копирует все внешние параметры человека.
- Межгалактический бордель - Александр Тарарев - Космическая фантастика
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- Звездный конвой - Александр Тарарев - Космическая фантастика
- Оперативный маневр - Юрий Константинович Тарарев - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Космическая фантастика / Периодические издания
- Звёздные скитальцы. Поиск в закрытых мирах 2 - Александр Прохоров - Космическая фантастика
- Принцесса с планеты Сприс - Эрли Моури - Героическая фантастика / Космическая фантастика / Попаданцы
- Путь уцелевшего - Тимоти Зан - Космическая фантастика
- Двенадцать световых лет - Николай Валентинович Гончаров - Космическая фантастика / Прочие приключения / Путешествия и география
- Космолетчики. Градиент неба - Людмила Витальевна Макарова - Героическая фантастика / Космическая фантастика
- Дороги среди звезд - Тимофей Иванов - Космическая фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Разная фантастика