Веронику к себе, поцеловал. Мне было плевать на этикет и мнение света, я так долго не чувствовал сладкий вкус её невероятных губ. Девушка вздрогнула, замерла на долю секунды, а потом аккуратно просунула ладошки, скользя ими по моей груди, и ответила на поцелуй. Единственное, чего я хотел, чтобы это мгновение не заканчивалось.
— Господин Бранс, — послышался сдавленный мужской шёпот. — Вы переходите все границы.
Нехотя оторвался от любимых губ и широко улыбнулся советнику Нэвис.
— Простите, милорд. Мы слишком долго были в разлуке.
— На нас все смотрят, — возмутился старик, пытаясь сделать вид, что мы мило беседуем.
— Не переживайте, дедушка, — Вероника показала нос из-под моей руки. — Чего им на вас смотреть, они и так вас постоянно видят.
Я не сдержал смеха. Вот она, моя Никки. Моя и только моя.
Филипп Нэвис закатил глаза, но больше ничего не сказал. Видимо, за эти пару дней успел прочувствовать на себе независимый характер родной внучки.
Дальше был фуршет и встреча с императором, официальная и при закрытых дверях, на которой нас с Никки наградили и выразили благодарность за раскрытие заговора. А потом начались танцы, во время которых я скрипел зубами на каждого наряженного выскочку, решившего выразить Веронике своё почтение. В итоге я вручил ей бокал с игристым и утянул на балкон, подальше от лишнего внимания. Свежий ветер мгновенно закружил вокруг нас, даря долгожданную свежесть.
— Как тебе бал? — спросил, глядя, как девушка делает первый глоток и блаженно закрывает глаза.
— Невероятно, — улыбнулась она. — Столько огней и музыки! Столько блестящих нарядов.
— Да… блеск высшего света порой ослепляет…
В душе заворочался червячок сомнений, особенно, когда я услышал следующие слова Вероники:
— Да уж… Такие все чинные, манерные… — она облокотилась на каменные перила. — Дедушка сказал, что в столице часто проводят балы, а ещё, что у них тут огромное количество парков и скверов, где можно гулять, а в творческих гостиных можно послушать именитых певиц и побывать на поэтических вечерах высшей знати.
— И что же ты? — спросил, мрачнея с каждой секундой. — Решила остаться? Гулять, танцевать, слушать певиц и поэтов?
— Я? — Вероника повернулась ко мне.
Я подошёл ближе и заглянул в её глаза.
— Чего ты хочешь, сахарок?
— Я хочу успеть с заказом для леди Виттерн, — ответила она, не задумываясь. — Эскиз этого торта я так тщательно продумала. Песочный замок… ты только представь! Кажется, если я справлюсь, то это станет началом великой истории Латтерии. Нужно будет расшириться, а может, прикупить новое помещение и… Я тут подумала о…
В груди со звоном разбились все страхи и сомнения. Захотелось громко кричать от переполнявшего счастья. Моя и только моя. Я подхватил Веронику на руки, а она пискнула и рассмеялась.
— Перебил на самом интересном месте!
— Болтушка! — мягко коснулся её податливых губ. — Я люблю тебя.
Мы снова целовались, и в этот раз нам никто не пытался помешать.
— Винс… — прошептала Вероника, слегка отстранившись и тяжело дыша.
— М? — я снова потянулся к ней.
— Я хочу домой…
* * *
Вероника
Уже через час мы стояли у двери нашего дома на Книжной улице, крепко держась за руки. С этого момента начиналась новая глава нашей с Винсентом истории. Она пахла свежеиспечённой сдобой и шоколадом, любовью и бесконечным счастьем. И я знала, что так будет всегда.
— Вы теперь будете тут вечность стоять? — заворчала Диди, зябко переминаясь с лапки на лапку. — Разбудили, потащили через портал…
— Опять бубнит? — понимающе усмехнулся Винс, глядя на моё лицо.
Я только закатила глаза и открыла дверь. Что-то в нашей жизни оставалось неизменным, и в этом тоже таилось самое настоящее счастье.
