—Дэви убежал. Сбежал. И почему я не проследила, чтобы он пошел к себе в комнату? Я должна его найти.
— Подожди. Подожди. — Лора схватила ее за руку. — Ты не можешь рисковать, выходя из защищенной зоны.
— Он мой ребенок. Я должна его найти.
— Найдем. Обязательно. Пошлем за ним лучших следопытов. Используем Мидира. Я сама отправлюсь на поиски.
— Нет. — Стараясь сохранить хладнокровие, Лилит закрыла глаза. — Я не могу рисковать тобой. Луций. Найди Луция и пришли его в логово Мидира. Я буду там. Поторопись.
Лилит взяла себя в руки. Повелителю требуется не только сила, но и хладнокровие. Теперь ей нужно сохранять ледяное спокойствие, чтобы оставаться сильной, пока принц вновь не будет в безопасности.
— Я надеюсь на тебя, Луций.
— Я найду его, миледи. Даю слово. Я готов отдать жизнь, чтобы доставить Дэви домой целым и невредимым.
—Знаю. — Лилит подложила руку ему на плечо. — Тебе я доверяю больше, чем кому бы то ни было. Верни его мне, и я исполню любое твое желание.
Потом она повернулась к Мидиру.
— Найди его! Найди принца в своем зеркале.
— Я ищу.
На стене висело большое овальное зеркало. В нем отражались чародей в черной мантии и комната, где он занимался черной магией, но ни один из трех вампиров, наблюдавших за ним, не видел в зеркале своего отражения.
Стекло подернулось дымкой, которая закружилась вихрем и стала расползаться к краям. Сквозь туман проступил ночной пейзаж. И мальчик верхом на пони.
— Вот он. Вот он! — вскрикнула Лилит и схватила руку Лоры. — Смотри, как он скачет, как держится в седле. Где он? В каком месте этой проклятой земли?
— Он следует за охотниками, — сказал Луций, не отрывавший от зеркала внимательного взгляд да. — В сторону поля битвы. Я знаю эту местность, миледи.
— Тогда поторопись. Поторопись. Своенравный и невоспитанный мальчишка, — добавила она. — На этот раз я последую твоему совету, Лора. Уж я выпорю его, как следует! Не упускай его из виду, Мидир. Ты можешь отправить к нему мой образ?
— Для этого потребуется мощная магия, Ваше величество. — Взмахнув полами мантии, чародей шагнул к котлу, провел над ним руками, и из котла поднялась струя зеленоватого дыма.
— Мне нужна еще кровь, — сказал он.
—Полагаю, человеческая?
Глаза Мидира сверкнули.
— Предпочтительно, но кровь ягненка или козленка тоже подойдет.
— Это принц. — Голос Лилит был холоден. — Не будем мелочиться. Лора, приведи ту, которую ты приготовила для меня. Отдай ее Мидиру.
Дэви ехал быстро. Он чувствовал себя сильным и радовался этому. Он им покажет, какой он великий воин, самый лучший в мире. Принц Крови, с улыбкой подумал мальчик. Он заставит всех называть его так. Даже мать.
Она была не права, когда назвала его маленьким.
Дэви собирался проследить за охотниками, присоединиться к ним и возглавить отряд. Никто не посмеет перечить Принцу Крови. Первая жертва будет его.
Но что-то влекло его, уводило в сторону от запаха собратьев. Что-то сильное и манящее. И вовсе не обязательно оставаться с охотниками, догонять их, будто он маленький и не может действовать самостоятельно. Он выше их, он смелый.
Ему хотелось подчиниться музыке, звучавшей в его крови, древнему запаху смерти.
Теперь он ехал медленно, волнуясь все сильнее. В темноте его ждало нечто удивительное. Удивительное и принадлежащее только ему.
Дэви увидел освещенное луной поле битвы, и чудовищная красота этого места потрясла его. По телу пробежала дрожь — такая же, как в те минуты, когда мама позволяла погружаться в нее и скакать, будто она пони.
Потом Дэви заметил фигуры на холме. Два человека и дракон.
Он убьет всех, выпьет кровь и бросит их головы к ногам матери.
И никто никогда уже не назовет его маленьким.
18
Мойра ощущала тяжесть в груди, словно кто-то сжал ее легкие в кулак. Даже дышать было тяжело. Она стояла вместе с Кианом на краю Долины Молчания.
— Что ты чувствуешь? — спросила она.
— Словно меня разрывают на части. Не прикасайся сейчас ко мне.
— Как это, разрывают?
— Как будто на ногах и на горле цепи, и они тянут меня в противоположные стороны.
— Ты испытываешь боль?
— Да, но смешанную с наслаждением. И жажду. Я чувствую в земле кровь. Густую и ароматную. Я слышу удары твоего сердца, чувствую твой запах.
Но глаза Киана остались прежними, отметила Мойра. Они не изменили цвет, как в ту ночь, когда он прилетал сюда с Ларкином.
—Здесь вампиры чувствуют себя сильнее, чем в любом другом месте.
Киан посмотрел на нее, понимая, она уже обо всем догадалась.
—Здесь они будут сильнее. И их будет больше, чем вас. Их поведет за собой сила, пропитавшая это место, и власть Лилит, а смерть для них будет не так важна, как для вас. Они будут идти и идти, один за другим, не думая о собственной гибели.
—Ты думаешь, что мы потерпим поражение. Мы здесь. Умрем — все.
Нужно сказать ей правду, подумал Киан. Может быть, она, эта правда, поможет людям защищаться.
— Мне кажется, шансы победить эту силу невелики.
— Возможно, ты прав. Я хочу рассказать тебе то, что знаю об этом месте. То, что прочла в книгах и считаю истиной.
Она вновь окинула взглядом суровую долину, названную Долиной Молчания.
— Давным-давно единый мир, еще не разделенный на множество миров, как теперь, населяли боги и демоны. Люди, сражавшиеся с теми и другими и искушавшие тех и других, еще не появились. Боги и демоны были сильны, неистовы и жадны, они хотели править миром. Однако боги, несмотря на жестокость, не убивали себе подобных, не охотились на них; не убивали они и демонов ради развлечения или в поисках пищи.
— Значит, вот где проходит граница между добром и злом?
— Должна же она существовать, хотя бы такая. Война длилась не одно тысячелетие, и решающее сражение произошло именно в этом месте. Последняя битва. Самая кровавая, самая жестокая и бесплодная. Никто не сумел победить. Было пролито море крови, и оно образовало эту долину, постепенно пропитывая землю, все глубже и глубже.
— Но почему здесь? Почему в Гилле?
— Мне кажется, боги создали Гилл для вечного мира и процветания, но за это нужно было заплатить высокую цену. Для равновесия.
— А теперь пришла пора платить по счету?
— По счетам всегда приходится платить, Киан, рано или поздно. Теперь боги поручили людям сражаться с этим демоном, порождением человека. И снова все либо уравновесится, либо рухнет. Но Лилит не понимает, что произойдет, если она победит.
